она довольно скоро осознает собственную ничтожность.
Он кивает.
– Так и сделаем. А что насчет младшей сестры, Клары?
– Она никогда не относилась ко мне по-доброму, – начинаю я, – но, когда служила мне горничной, я увидела ее в другом свете. Я хочу отправить ее жить к тете, Мари Коулман, и записать в Мэйвенский университет в Пламенном королевстве. Если тетя ее не примет, пусть Клару поселят в общежитии.
Франко вскидывает бровь.
– Поступление в элитный университет? Роскошное наказание.
– Я бы хотела дать ей шанс показать, что она этого заслуживает. – В голову приходит еще одна мысль, и я сажусь ровнее. – Но не думай, что я возложу все это на тебя. Я сама сделаю, что нужно, и оплачу ее обучение. Кстати, о моем наследстве…
– О да! – Принц закатывает глаза. – Грандиозное наследство, превратившее твою семью и человека церкви в злобных тварей.
Я тяжело вздыхаю. На кончике языка вертится еще один непростой вопрос.
– Насколько важно для тебя мое наследство? Наверное, оно делает меня более достойной партией…
Франко смотрит мне в глаза.
– Твое состояние здесь вовсе ни при чем. Ты моя пара, потому что я люблю тебя. Лишь это имеет значение.
Я закусываю уголок губы.
– И если я его отдам, ты все равно меня примешь?
– Да, Эмбер, но зачем тебе это?
Я пожимаю плечами.
– Я никогда не планировала оставлять его себе, всегда хотела отдать на благотворительность. Мне неловко извлекать выгоду из кончины отца. Все эти годы на меня давило чувство вины за его смерть, но даже теперь, когда я знаю правду, мне тяжело думать о его деньгах. – Я ненадолго замолкаю, обдумывая дальнейшие слова, а потом, подняв подбородок, уверенно сообщаю: – Я хочу отказаться от наследства. Возьму ровно столько, чтобы покрыть расходы на обучение Клары, но остальное мне не нужно. Я хочу пожертвовать его, поддержать детские дома Лунарии и, возможно, как-то помочь бедным и обездоленным жителям Эванстона.
Усмехнувшись, Франко наклоняется ближе.
– Мне нравится мысль. Но давай ты не будешь тратить на это свои деньги. Воспользуемся моими. Сколько бы ты ни планировала отдать, я удвою эту сумму. Мы придумаем, как более равномерно распределять материальные блага, и найдем способы позаботиться о бедных и голодающих жителях королевства.
Сердце наполняется теплом, но внутри по-прежнему ощущается некая тяжесть.
– Почему ты так решительно настроен вручить мне наследство? Ты ведь сказал, что мое состояние не имеет значения…
– Не имеет. Дело совсем в другом. Я хочу, чтобы ты сохранила его, потому что эти деньги подарил тебе отец. Он всем сердцем желал, чтобы ты получила его наследство. Тебе просто нужно это понять и принять, что ты стоишь его любви, несмотря на довлеющее над тобой три года чувство вины. Возьми его наследство, а потом, если все же захочешь отдать – прекрасно, я не стану тебе мешать. Но распорядись им потому, что оно твое, а не из-за страха заявить на него права.
В горле встает ком, но в то же время меня накрывает удивительное чувство покоя. Франко прав. Отец хотел, чтобы именно я унаследовала его состояние. Из-за меня он столкнулся с миссис Коулман. Я даже не знала, что он видел ее жестокое обращение со мной. Но, чтобы защитить меня и обеспечить мое будущее, он бросил вызов собственной жене. Полагаю, со временем я все же сумею принять эту правду и окончательно избавиться от жившего во мне три года чувства вины.
– Хорошо, – уступаю я. – Я приму его. Пока.
Широко улыбнувшись, Франко склоняется ко мне.
– Ты в самом деле его заслуживаешь, Эм. Надеюсь, ты веришь в это. Ты достойна самого лучшего!
Опустив взгляд на его губы, я придвигаюсь ближе.
– Включая и тебя?
– Если захочешь.
Я подаюсь вперед и завладеваю его губами, мягкими и теплыми. Он обхватывает ладонями мое лицо. Уцепившись за воротник рубашки, я откидываюсь назад и притягиваю Франко к себе. Не прекращая целоваться, мы теряемся в объятиях друг друга, но отстраняемся прежде, чем поцелуи заведут нас слишком далеко.
– Что касается нас, – шепчет он, проводя ладонью по моей руке, – с этого момента я твердо намерен открыто за тобой ухаживать.
Сердце замирает в груди, но радость тут же гаснет.
– Не знаю, Франко. В глазах общественности я ведь даже не существую. Окружающие верят, что ты влюбился в принцессу Мэйзи, а не в какую-то простолюдинку. Придется что-то придумать, как-то объяснить, почему с Мэйзи ничего не вышло, чтобы никто не подумал, что ты ею просто пренебрег. Потом, со временем, мы сможем обнародовать наши отношения. Кроме того, я ведь так и не сказала кое-что о Мэйзи. Не знаю, почему она ушла, Мэйзи не называла причин. Но у меня сложилось впечатление, что она в опасности. – При мысли об этом пульс учащается. Я ведь вовсе не предполагала, что когда-либо мне придется иметь дело с последствиями нашей сделки. – Я-то думала, что к тому времени, как обнаружат побег Мэйзи, буду уже далеко отсюда.
– Мы разберемся с этим вместе. Возможно, я осторожно напишу королю Ронану.
– Очень осторожно. Я беспокоюсь о ней.
– Я этим займусь. Но, что касается нас с тобой… – Он берет мою руку и, поднеся к губам, целует костяшки пальцев. – Эмбер, я устал притворяться. И даже ради общественного мнения не хочу больше ни на миг тебя скрывать. Пусть все будет по-настоящему, и окружающие это видят.
– Ты рискуешь вызвать много сплетен и покончить с собственной репутацией.
– Значит, я расскажу правду всем, кто захочет слушать. К тому же сейчас я вовсе не намерен трястись над собственной репутацией. Пусть жители увидят меня таким, каков я есть, даже если сама мысль об этом вызывает ужас. К тому же они вполне могут меня отвергнуть.
Внутри все сжимается, сердце ускоряет бег.
Должно быть, почувствовав мое смятение, Франко хмурится, не сводя с меня пристального взгляда.
– А ты готова показать жителям Лунарии, кто ты есть на самом деле? Моя любимая женщина полу-фейри, обладающая опасной, но прекрасной магией, с бирюзовыми волосами и глазами и сердцем, широким, как луна…
В груди разливается тепло, но сердце по-прежнему учащенно бьется от страха. Долгое время я мечтала о жизни без всяких уз и привязанностей. Любовь казалась опасной – слишком быстротечной, превращающей людей в чудовищ, причиняющей боль и убивающей родных. Близкие отношения виделись ничем не лучше сделки.
Но теперь я сама влюбилась, и, похоже, на деле все несколько иначе.
Любовь не сдерживает, она освобождает.
Но рядом с Франко она включает и ответственность.
Внимание.
Известность.
Общественное мнение.
Три года я жила невидимкой, прятала волосы под
