…А потом все стихло. Они некоторое время еще прижимались к стене, дрожа от нервного напряжения и облизывая растрескавшиеся губы, но больше ни спереди, ни сзади никаких звуков не раздавалось.
– Как там Лиза?.. – тихо спросил Пашка капитана. Тот приложил палец к губам, мол, пока тихонько сидим.
Прошла, наверное, целая вечность, хотя на самом деле, пожалуй, не более полуминуты.
– Кажется, очередное очко в нашу пользу… – шепнул Хорошавин.
Атака была отбита. Атака клонов… Но клонов ли? Может быть, параллоидов? Но где же самый главный Тунгус, тот, первый? И как распознать его среди остальных двойников?
Федор осторожно привстал и отошел немного назад.
– Лиза, ты в порядке? – крикнул он.
– Да! – послышалось в ответ.
– Оставайся с Циммерманом! Мы идем дальше!
– Хорошо!
– Вперед! – вернувшись, скомандовал капитан Пашке.
Они повернули в новый коридор, не доходя до ужасающей кучи трупов, расплывающейся под ней темной лужей крови и заляпанными кусочками мозга на стенах. Некоторые из Фароновых все еще шевелились, издавая тихие стоны.
– Вы поплатитесь за это… – прошипел один из них, с оторванной ногой и обугленной щекой. – Он достанет вас!
Стараясь сдержать рвоту и не обращать внимания на поверженных, Пашка быстро миновал это страшное место, и они вышли к лифту.
– Еще шесть этажей вверх – и мы у цели, – сказал капитан и кивнул на кнопку вызова. – Давай, парень, у тебя это получится.
Пашка приложил к ней палец. Лифт тут же дзинькнул, и его двери мягко распахнулись.
– Что б я делал без тебя? – подмигнул Федор.
Не зная, как расценить его реплику, Пашка зашел за ним в лифт, и они быстро поехали вверх.
– Не страшно? – спросил капитан.
– Немного, – признался Пашка. – Совсем чуточку.
– Это нормально. – Федор улыбнулся. – Мне тоже… чуть-чуть!
Проехав четвертый пролет, лифт дернулся и остановился. Свет померк, хотя и не отключился полностью.
– Да чтоб тебя!.. – выругался капитан. – Что еще такое?
Потолок кабины заскрипел, затрещал, вспучился, и с него посыпались куски облицовки.
– Федор Вениаминыч! – испуганно прошептал Пашка.
Из появившейся трещины высунулся тоненький стебелек, на конце которого был… глаз. Моргнув, глаз уставился сначала на Пашку, а потом на капитана. Моргнул еще раз, будто раздумывая. Гельмут? Или?.. Пашка от страха икнул, не зная, что предпринять. Может, пальнуть?! Из другой трещины полез второй глаз, извиваясь и подрагивая стебельком. Лифт затрясся, возникли гул, скрежет, чей-то неразборчивый шепот… Потолок неожиданно прогнулся, отвалилась очередная плитка, потом еще одна… Что-то звякнуло и заскрежетало, лифт застонал, и часть потолка просто рухнула вниз, задев Пашкино плечо.
Из проема показалась узкая длинная морда с загнутыми внутрь длинными и острыми зубами, напоминающая жуткую глубоководную рыбу. Из ее лба торчало пять или шесть раскачивающихся на стебельках глаз. «Рыба» клацнула челюстями, и из ее зловонной пасти полилась густая мутная слюна. Федор вскинул бластер и выстрелил. Чудище истошно заверещало, задергалось, вспыхнуло голубым пламенем, но тут же погасло, а на людей, обжигая кожу, посыпались шипящие искры. Не раздумывая, Пашка тоже выстрелил, рискуя поджарить их самих, но монстр, дергая головой, все продолжал вытягивать к ним свою безобразную, длинную морду. Тела пока видно не было, но уже отчетливо слышалось царапанье когтей на крыше. Пашка с капитаном разом упали на дно лифта, пытаясь вжаться в пол.
– Что это?! – закричал Пашка.
– Не знаю! – Хорошавин попытался разъединить створки лифта, но они не поддались. Тогда он выстрелил вверх еще раз. Вспышка, искры, верещание чудища… Прямо на голову Пашке полилась новая порция жидкости, и он с отвращением отпрыгнул в соседний угол кабинки.
Еще немного, и уродливые челюсти достанут людей… Пашка приготовился к бою, решив, как это делается в фильмах, засунуть ей дуло бластера прямо в пасть и пальнуть зарядом с максимальной энергией. Должно получиться, должно!..
Но в этот момент треснули стены. С мерным шелестом из дыр полезли новые ростки, на этот раз зеленого цвета и с дрожащими маленькими листочками. Час от часу не легче! Одно, второе, третье, десятое… Плотно окружив щелкающую зубами пасть, ростки неожиданно схватили ее и принялись выталкивать обратно. Чудище заметалось, откусило пару подвернувшихся ростков, но те сдаваться не собирались. Они упорно гнали монстра назад, выворачивая его длинную челюсть.
– Не стреляй! – прошептал капитан. – Кажется, это помогает нам! Может, оно – Гельмут?
– Наверное, – с облегчением кивнул Пашка.
Ростки сжимались все сильнее, стягиваясь на морде чудища, словно кольца удава – ее уже практически не было видно, только извивающийся зеленый ком. Однако и царапанье когтей на крыше заметно усилилось, послышались глухие удары, потолок прогнулся сильнее, и проем начал постепенно увеличиваться – стала видна огромная когтистая лапа. Бам – вмятина в другом месте. «Только бы оно не рухнуло сюда, только бы не упало!..» – со страхом думал Пашка, даже не пытаясь представить себе, что из себя это оно представляет.
Послышался низкий, утробный вздох, зеленые ростки замерли, напряглись и… с силой вытолкнули монстра наружу. Он в бессилии заверещал, запрыгал на крыше лифта, но быстро затих, и даже его лапы исчезли. Некоторое время ростки еле заметно подрагивали, как будто устали и теперь нервно отдыхали, а затем медленно втянулись обратно в стенки лифта.
– Твою мать! – практически одновременно произнесли Пашка и Федор.
Лифт зажужжал, качнулся и медленно покатил наверх, даже свет включился на полную мощность. Они молча посмотрели друг на друга, тяжело дыша. Вот так дела!.. Но, кажется, все было не так уж и плохо.
Наконец кабинка остановилась, и дверцы разъехались в стороны.
– Что-то вы долго; где прохлаждались-то?
Перед ними, ухмыляясь, стоял Сармат.
– …! – в сердцах сказал капитан. – Я же чуть не продырявил тебя! Шутник, блин…
– Ладно, чего там. – Сержант пожал плечами. – Услышал шум – думал, снова каракатицы всякие прут, ну, я и…
Пашка огляделся. Круглый холл, широкие стеклянные узорчатые двери, пальмы, дорогие ковры, хрустальные люстры, у зеркальных стен – рыцарские доспехи. Все сверкает и сияет… У стены лежало несколько обугленных трупов: судя по растрепанным, длинным и светлым волосам, это были гвардейцы Тунгуса, блондинки-охранницы. Бедные девчонки…
Увидев взгляд Пашки, Сармат ухмыльнулся:
