— Сигнальная стрела!
Обернувшись, Амара увидела, как крошечный шар яркого света достиг вершины своей дуги и начал падать.
Тысячи глаз повернулись, чтобы проследить за полетом зачарованной с помощью фурий стрелы, сверкающей так ярко, что ее можно было без труда различить даже под утренним солнцем.
Никто не произнес ни слова, но внезапное напряжение и старательно сдерживаемый страх распространились по стене со скоростью молнии.
— Что же, — произнес Антиллус Рокус, — вот и она.
— Блистательные последние слова, — сказал позади него Фригия. — Мы выгравируем их у тебя на могиле. Рядом с «Он умер, констатируя очевидное».
— Уф, — выдохнул Лорд Плацида. — Начинается.
— Видите? — продолжил Фригия. — Сандос знает, как со вкусом отойти в мир иной.
— Если ты хочешь отойти в мир иной со вкусом, я готов задушить тебя твоей же лучшей шелковой туникой, — прорычал Антиллус.
Это заставило Амару беззвучно рассмеяться, чуть ли не захихикать, несмотря на окутывающий ее страх.
Страх никуда не делся, но смириться с ним стало легче.
Ее муж, его гольдеры, легионеры, приписанные к нему, и, в течение последних месяцев, некоторые из наиболее влиятельных членов Лиги Дианы — все они трудились, чтобы подготовить это место именно к этому утру.
Пришло время сделать так, чтобы их труды не пропали даром.
— Я должна присоединиться к своему мужу, — решительно сказала Амара. — Удачи, Ария.
— Конечно, — ответила Ария. — Я тут постараюсь удержать детишек, чтобы они не перебили друг друга вместо ворда. Удачи, Амара.
Амара призвала Цирруса, шагнула со стены и взмыла в воздух.
Она быстро преодолела милю вниз по стене, проскользила над рекой мужчин, облаченных в сталь, утренний свет отражался от отполированного металла так четко и ярко, словно от воды.
Ниже барабаны начали отбивать сигнал боевой готовности, их было так много, что Амаре это казалось звуками отдаленной грозы.
Другие гонцы и посыльные сновали вдоль стены, вверх и вниз, по воздуху и верхом на скоростных лошадях.
Амара едва избежала столкновения с другим летуном, выглядевшим паникующим молодым гражданином в слишком большой для него броне, который наспех бросил через плечо извинение, изо всех сил пытаясь удержать свой воздушный поток.
Она посчитала, что он выглядел слишком молодо, чтобы посещать академию, и уж тем более служить курьером на войне.
Но он мог летать, а ворд отобрал у алеранцев возможность ограждать молодежь от смертельных реалий.
По крайней мере ему дали поручения, которые он мог выполнять, вместо того, чтобы просто быть низведенным в Рыцари Воздуха.
Амара ловко спикировала вниз к командному штабу, расположившемуся примерно в центре стены между севером и югом.
От ее приземления плащи элитных Рыцарей Металла и Земли, охраняющих штаб, почти не всколыхнулись.
По всей видимости, слухи о том, как она поступила с молодым идиотом у палатки Принцепса, уже широко распространились, и этого было достаточно, чтобы гарантировать, что её быстро узнают.
Начальник охраны махнул ей проходить еще до того, как она твердо встала на ноги.
Амара прошмыгнула мимо них, кивнув им на ходу и поудобней устраивая меч на своем бедре.
Она отклонила предложение облачиться в кирасу.
Для того чтобы тело привыкло к весу кирасы, потребовалось бы несколько месяцев, но у Амары в запасе этого времени не было. Вместо этого она носила куда более удобный кожаный плащ, укрепленный полосками из небольших пластин легкой и прочной стали.
Это почти наверняка спасло бы ее от стрелы или скользящего удара меча.
Жаль, что ворд не использовал в бою ни того, ни другого.
Амара направилась в сторону низкой наблюдательной площадки, возведенной на стене вместо реальной башни, поспешно поднимаясь по ступеням.
— Я просто говорю, что подобные вещи никто особо не воспринимает всерьез, — сказал Верховный Лорд Ривы.
Довольно приземистый Лорд Ривы выглядел немного неуместно в латах Легиона, наконец сделанных должным образом.
— Кровавые вороны, мужик, — с жаром произнес он. — Ты построил оборонительную крепость прямо у меня под боком!
— Хорошо, что я так сделал, — мягко проговорил Бернард, сквозь сжатую челюсть.
Лорд Ривы нахмурился и сказал:
— Я даже не назначал тебя. Секстус сделал это, старый назойливый проныра.
— Угу, — согласился Бернард. — Хорошо, что он так сделал.
Рива одарил его суровым взглядом, который быстро угас, как только он раздраженно выдохнул.
— Что ж. Ты ведь пытался предупредить нас насчет ворда, верно?
— Все мы пытаемся сделать все возможное на благо Империи и нашего народа, сэр, — сказал Бернард. Он обернулся и улыбнулся Амаре, подошедшей к ним. — Миледи.
Она улыбнулась и слегка коснулась его руки:
— Разве мы не должны изучать места сражения?
— Враг еще не подошел, — сказал Бернард, спокойным тоном. — Вокруг стоят люди с оружием в руках на протяжении нескольких часов, они нервничают, устали и начинают думать, зачем какой-то дурак отдал безосновательный приказ.
Он поморщился и дотронулся кончиками пальцев до подбородка, словно усилия от стольких слов причиняли ему боль.
— Ожидание не повредит. Прошу меня извинить.
Бернард повернулся и пошёл вниз по стене к пожилому человеку в доспехе Легиона и шлеме центуриона, его брюки были украшены не одной, а двумя алыми лентами Ордена Льва.
Он пробормотал несколько слов, и старый центурион Джиральди, уже вышедший в отставку и снова надевший свои доспехи, невозмутимо кивнул и начал рассылать курьеров.
— Графиня, — поприветствовал Амару Рива, — когда лорд из глубинки возводит в своей глухомани огромную крепость, это не может не вызвать подозрений. Вы же знаете, что произошло на Семи Холмах. Думаю, моя реакция вполне объяснима.
— При других обстоятельствах вы были бы правы, ваша светлость. Но, учитывая нашу ситуацию, я бы предложила обсудить это, когда все закончится. Можем даже устроить официальные слушания. При условии, что кто-то из оппонентов выживет.
Рива хмыкнул, довольно скептически, но уступил в этом вопросе и кивнул.
Затем внимательно посмотрел на юго-запад, и взгляд его следовал вдоль мощёной дороги, ведущей в Риву.
— Мой город взят. Мои люди бегут, спасая свою жизнь, умирают. С голоду.
Он посмотрел на свои доспехи, на меч на поясе, осторожно прикоснулся к нему.
Когда он заговорил снова, его голос звучал очень устало:
— Всё, чего я когда-либо хотел для своих владений, — это справедливость, процветание и мир. Я не столько солдат, сколько строитель, графиня. Я был так доволен тем, что многие народы двигались через эти земли для торговли, тем, как много хорошего вы и ваш муж сделали для Кальдерона. Увеличение объемов торговли. Установление мирных отношений с маратами.
