Юный отпрыск рода Имменсиус не спеша доехал до «Толстяка» и, приветливо улыбнувшись хозяину, договорился насчет конюшни и ужина. Тот скривился, когда вновь увидел химеру, но перечить не стал, памятуя о хозяине мальчугана. Организовав себе ночлег, мальчишка довольно загнул палец – одно дело сделано. Осталось еще одно. Он распряг лошадей, засыпал в стойло овса, надежно запер недовольно булькающую пучеглазую скотину в яслях и отправился к купеческим амбарам. Вечерело, но тут работа и не думала замирать: погрузка и разгрузка телег и фургонов шла полным ходом. Оболиус ожидал, что придется побегать вдоль длинных рядов, выискивая купца, который собирался послезавтра выходить в нужном направлении, но ему повезло сразу. Первый же караван шел как раз в нужное время в нужную сторону. Правда, не через Олитон, а прямо по Торговому тракту, но ученик искусника не видел проблем в том, чтобы самостоятельно добраться от развилки – там ему уже не встретятся вездесущие патрули.
Поскольку рыжий пройдоха не требовал места в фургоне и не просил вообще ничего, кроме разрешения ехать в хвосте колонны, цена вышла совсем смешная – несколько медяков. Хозяин каравана, наверное, не согласился бы – такие суммы его не интересовали, но Оболиус договорился с управляющим, который не побрезговал маленьким, но зато легким заработком.
Можно походить еще в надежде найти попутчиков прямо до родного дома, но парень не видел в этом никакого смысла. Свободное время и деньги лучше потратить на что-нибудь другое, гораздо более интересное. Сегодня вечером он купит мед и вкусные пряники, станет угощать ими своих новых подружек и рассказывать небылицы о чудном старике и Турнире. А они будут сидеть, раскрыв рты и развесив уши, и смотреть на него! А потом обнимут и поцелуют ученика искусника и будут делать это до тех пор, пока губы не опухнут!
Глава 24
Тристис Имаген. Путешественник
Несмотря на позднее время, Тристис не спал. Карета, сопровождаемая небольшим эскортом, мягко покачивалась на рессорах, неторопливо катясь по Красной дороге. До здания посольства Кордоса в Широтоне оставалось совсем чуть-чуть, но лошади слишком устали за день, чтобы подгонять их. Да и несолидно уважаемому человеку, наделенному большими полномочиями, мчаться галопом. Где-нибудь на тракте – пожалуйста, но не здесь, не в столице чародеев.
Тристис прилип к стеклу, силясь что-нибудь рассмотреть во тьме за окном. Впрочем, фонарей хватало: денег на освещение чародеи не жалели. Давно, в прежней жизни, ему доводилось бывать в Оробосе, причем один раз он проезжал совсем близко от Широтона, но в сам город тогда так и не попал. А хотелось взглянуть: просто так люди не стали бы называть его столицей мира. Терсус, например, так никто не называет, как ни стараются кордосцы перехватить лавры.
Второй пассажир кареты, профессор Искусства Сандалос, спал, свернувшись калачиком, на диване напротив Имагена. Около недели назад во время стычки с чародеями на торговом тракте в Пустошах он перенапрягся, выложившись полностью. С тех пор он все еще до конца не восстановился, отъедаясь и отсыпаясь. Тристис, которому тот бой также дался очень нелегко (правда, по другой причине), пришел в форму гораздо быстрее. Поэтому в пути от самой Тарфеи, куда они вернулись после неудачного вояжа в Пустоши, закончившегося памятным бегством с арфийской заставы, он откровенно скучал.
Вообще жизнь в последние пару месяцев заставила попутешествовать. Когда-то Имаген был не последним человеком в имперском сыске в Терсусе и имел все шансы подняться еще выше. Но однажды он раскрутил дело, которое не стоило трогать. В результате на долгие годы он оказался обычным следователем в Маркине, занимаясь мелкой бытовухой и оплакивая свою загубленную карьеру. Неординарные события в виде побега из тюрьмы, предназначенной для чародеев, нескольких заключенных, а после разрушение комендатуры одним из них дали Тристису второй шанс – его заметили и взяли в штат большие люди из столицы. Вот только эти люди, формально находясь на службе у императора, в первую очередь преследовали свои интересы. Между академиками, незримо управляющими Кордосом из-за спины марионетки на троне, всегда были разногласия. Эти знания, которые Тристис раскопал когда-то, чуть не свели его в могилу, но обошлось. Однако теперь, вооружившись ими, сыщик здраво предполагал, что сейчас работает на оппозицию правящей группы, но так и не узнал, на кого конкретно, лишь примерно догадывался. Это могло очень скверно для него кончиться, но другого выхода подняться на ноги он не видел. Поэтому согласился, и с тех пор занял громкую должность уполномоченного императора по особым расследованиям.
Звучит неплохо, отличное финансирование, вот только работа отнюдь не кабинетная – мотаться по миру приходится, словно какому-нибудь гонцу. Сперва к даймонам, затем в Тарфею, оттуда в Пустоши, теперь вот в Широтон. В последний раз путники только-только вернулись в Тарфею после очень тяжелого вояжа по безлюдным землям; приказ ехать дальше настиг их в тот же день. Маленький отряд провел в гостинице всего одну ночь, и опять дорога, ночевки в тесной каюте, больше похожей на сундук для багажа, чем на жилое помещение, непрекращающиеся приступы морской болезни…
Едва Тристис оказался в Тертоне, миновав по реке опасный участок караванной дороги, как не выдержал – приказал сгружать карету. Да – медленнее, но тряску и лошадиный запах он переносил куда лучше, чем плавные покачивания на волнах. Опять-таки нормальная еда и постель на постоялых дворах дорогого стоили. Все-таки он уже не мальчик, чтобы скакать, точно кузнечик, туда-сюда, терпя лишения! Сыщик грустно улыбнулся: «Жаловался, что засиделся без настоящего дела в сонном городишке? Так держи настоящие дела, да столько, что только успевай руки подставлять!»
Толлеус очнулся в посольстве – он сразу же догадался об этом по искусному светляку под потолком. Наличие вокруг плетений подтвердило его догадку. Впрочем, прежде чем осматриваться по сторонам, он проверил свой жилет – все системы работали, угрозы здоровью нет. Правда, маны в накопителе осталось совсем чуть-чуть – надо при первой же возможности поменять манокристалл.
– Как же так? – вслух удивился старик: манокристалла вообще не было – жилет работал от обычного крохотного накопителя. Такого хватит часов на десять, не больше. В ауре тоже пусто – вся мана словно испарилась.
Поискав взглядом посох и не найдя его, искусник приметил другую интересную деталь: окошко совсем крохотное, дверь обита железом, а по обилию плетений в стенах вообще можно предположить, что это камера для преступников. И, кстати, ведро в углу очень смахивает на нужник… Поднявшись, Толлеус убедился в своей правоте – он если и не в тюрьме, то явно под арестом.
