Аболхассан встал, выпрямился и гневно взглянул на своего мучителя:
— Несомненно, Повелитель, такие страшные подозрения слишком серьезны, чтобы быть просто отброшенными или отметенными в одной беседе. Я клянусь вам внимательнейшим образом расследовать все то, о чем вы сегодня мне сообщили, и в случае подтверждения подозрений буду действовать самым решительным образом. Благодарю за оказанное мне доверие. А теперь, Повелитель, позвольте покинуть вас. Все услышанное произвело на меня слишком тягостное впечатление…
Повернувшись кругом, генерал покинул зал со ртутным бассейном с такой скоростью, что едва ли дал Йилдизу шанс успеть позвать его вновь.
Уже в коридоре до слуха генерала донеслись слова прощания Йилдиза:
— Всего хорошего, Аболхассан. Да, генерал. Держите меня в курсе относительно судьбы этого чужеземца, Конана. Мне кажется, со временем он нам может очень пригодиться. Причем в более высоком звании.
В тот же вечер генерал побывал на другой аудиенции, правда не в столь шикарном зале. Эта встреча состоялась в небольшой комнате, затерявшейся где-то в бесконечных дворцовых лабиринтах. В ней не было ни окон, ни арок, ни колонн — ничего, где можно было бы спрятаться непрошеному глазу или уху. Только голые стены, покрытые синей штукатуркой, и массивная дверь, накрепко закрытая собеседниками. В комнате стоял лишь невысокий стол, вокруг которого было раскидано несколько подушек. Единственная масляная лампа освещала помещение. Но даже здесь никто не говорил прямо того, что хотел сказать. Все обменивались многозначительными взглядами, кивками и ничего не значащими фразами. Таковы были неписаные законы королевского дворца Аграпура, где и стены имели уши.
Хозяином комнаты, да и первой скрипкой встречи, если не по рангу, то уж несомненно по шику и собственным габаритам, был старший евнух — Дашбит-бей. Он восседал у длинной стороны прямоугольного стола, едва ли не превосходя его в ширину. Свет лампы отражался в десятках драгоценных камней, украшавших костюм евнуха, превращая его в подобие ходячей сверкающей куклы. Начальник дворцовой канцелярии предпочел бы, разумеется, не терять времени даром и хорошенько поесть в течение разговора. Но срочность и даже некоторая скрытность встречи заставили его ограничиться лишь корзиной, из которой он то и дело вынимал разные фрукты и отправлял их себе в рот, слушая негромкую речь Аболхассана.
— Старый развратник! Бесстыжая рожа? Седина в бороду — бес в ребро! Представляешь, он принимал меня лежа, и все это время его облизывали со всех сторон две шлюхи из его борделя! А я, боевой генерал, должен смотреть на все это, словно мальчик, подающий полотенца. У него еще хватило наглости выпустить одну из его кобыл из стойла, чтобы та отрабатывала на мне свои штучки. Хорошо, что его свержение — дело решенное. Иначе я утопил бы его в этой ртутной луже за одно это оскорбление!
Дашбит-бей потянулся, и по стенам запрыгали десятки солнечных зайчиков, отраженных от его наряда.
— Иногда Йилдиз усыпляет таким образом бдительность собеседника, помогая ему выболтать лишнее. Со мной такие штучки не проходят. Я глух к плотским страстям. — Евнух срыгнул и швырнул в угол персиковую косточку. — Но скажите мне вот что, генерал: каков был тон его расспросов? Подозревает ли король кого-нибудь конкретно, или же его терзает лишь смутное беспокойство?
Аболхассан почесал подбородок, подкрутил усы и покачал головой:
— Нет, ничего конкретного он подозревать не может. Он слишком занят собой, своими удовольствиями; он не слышит почти ничего, кроме собственного голоса. И вот когда дворцовые слухи уже переросли в громогласный рев, он пытается отвести возможные упреки в свой адрес, переложить их на меня. Король делает вид, что держит ситуацию под контролем, хотя сейчас и глупцу ясно, что он выпустил из рук все вожжи.
— Но, генерал, — раздался хриплый голос, — видит великий Тарим, король повторил вам то, что болтают забывшие про веру безбожники-аристократы. Именно те, которые готовы разрушить и королевство, и наши храмы и которые в последнее время приобрели большую силу При дворе.
Эти слова были произнесены мертвенно-бледным человеком, одетым в коричневый хитон, — Верховным Жрецом храма Тарима. Таммураз был обеспокоен состоянием светской власти не меньше, чем церковными делами, — ведь от степени приверженности двора вере в Тарима зависело напрямую, сколько денег получат храмы и сколько из них можно будет прикарманить Верховному Жрецу.
— Если Йилдиз последует их советам, нас ждут тяжелые времена. Король и так в последнее время больше полагается на советников, предсказателей и черных магов, чем на веру в Сияющего Пророка.
— По правде говоря, нам нечего бояться придворных и аграпурских аристократов, — заметил Дашбит-бей, вгрызаясь в очередную грушу. — Когда дойдет до дела — что они смогут нам противопоставить, придя на помощь Йилдизу? Мелкие отряды своей охраны? Несерьезно. Большинство солдат в войсках, да и почти все горожане верны вере Тарима…
— И евнухам, — добавил с улыбкой Аболхассан. — Да, не забудь и про своих приятелей, Дашбит-бей! Кстати, Йилдиз что-то чует и всячески старается обелить вашего брата, заручиться твоей поддержкой, понимая, что на вас лежит вся махина государственного управления.
— В этом он прав. Реальная власть в наших руках. — Начальник канцелярии разодрал пополам спелый гранат, из которого закапал ему на костюм алый сок. — К счастью, я могу вас уверить, что мои люди будут до конца верны мне. Причем, генерал, поверьте, они не будут плести интриг против вас. Пока нам это не нужно. Пока. А дальше, когда у нас будет лидер, достойный почетного звания правителя королевства, мы сумеем привести его к власти и посадить на трон.
Его заявление было воспринято остальными как шутка, вызвав взрыв хохота у присутствующих. Все еще улыбаясь, Аболхассан начал перечислять войска, которые будут верны ему в восстании. Южный и восточный экспедиционные легионы, городской гарнизон Аграпура, большая часть городской стражи, отряды шахов западных провинций и наемные полки в горных поселениях Ильбарса и в Гиркании.
Загибая по очереди пальцы, Аболхассан собрал их в плотно сжатый кулак и высоко поднял руку:
— Вот что есть у нас! А теперь посмотрим, чем располагает противник: отряды аграпурской знати, почетная стража короля, дворцовая охрана, отдельные верные Йилдизу шахи в своих провинциях. В общем — почти ничего. Но большинство их сил находится здесь, в Аграпуре, а мобилизация наших войск и подтягивание их к столице потребует много времени. Вот почему мы должны все очень тщательно спланировать.
