котором он внезапно очутился. Непролазная чаща, сквозь которую не просматривался даже небесный свод. И видит граф, как идёт он по лесу, словно заблудший путник, потерявший дорогу домой. Долго идёт, продираеться сквозь деревья, которые в клочья разрывают его одежду и до крови царапают его тело. Он идёт, совсем не понимая, куда и зачем, влекомый одним желанием покинуть этот лес, которому нет конца и края.
Но вот видит граф вдали свет и идёт прямо на него. И вот выходит он из леса к красивой долине, полной цветов и прекрасных дивных животных. Это всякие дикие звери и они ходят по долине. Их очень много, и обычных зверей и свирепых хищников. Но никто из них не покушаеться на жизнь другого. Вот и у водопоя они все вместе. У прекрасного озера, с чистой голубой водой. Тут и медведи, и волки, и олени, и кабаны и даже тигры. Кажется, что весь животный мир пребывает в этой долине всеобщего благоденствия.
Граф идёт среди этих зверей и дивиться всему, и они не трогают его. И вдруг видит, что расступаються все звери и к озеру выходит огромное мохнатое существо. Не зверь и не человек …
Но кто же он? Ростом с высокое дерево, весь покрытый густой шерстью, а лицо как у человека. Идёт он гордой поступью, подходит к озеру, и, черпая своими конечностями, воду пьёт её, а потом бросает свой взор на графа и подходит к нему.
Страх обуял графа. А существо смотрит на него долго, и не раскрывая своего рта, как говорит ему слова. Граф слышит их у себя, в своей голове:
–Я хозяин леса. Я его слуга и я же его господин. Я охраняю таёжный край со всеми его жителями. А тебя я знаю. Ты тот, кто много душ погубил моих жителей лесных. Погубил так просто, ради забавы, а не ради пропитания. И за это я сына тебе моего послал. Теперь пока он до конца, так же как и ты, когда-то не позабавится, твой мир не покинет. А он только начал и что дальше будет, то даже мне неведомо. Я думал вразумить тебя через страдания, но теперь и я бессилен. Сын мой силу от лесных духов большую получил и сила та только в рост пошла. Сможешь остановить его, останови, а не то поздно будет. Чем обернёться беда эта никто незнает. Но это лишь начало. Останови его, иначе не успеешь. И мы квиты с тобой.
Сказал это хозяин леса и исчез. А граф вдруг видит сам себя маленьким мальчиком, одиноким и брошенным в глухом лесу. Стоит он и плачет. И вдруг из-под земли кровь потекла. И вот уже граф в облике ребёнка, по колено в крови, а потом уже и по горло. И кричит он, кричит что есть силы:
–ААААААА.
Проснулся от своего крика безумного. Смотрит, а тела сына, которое уже и на человека то не похоже было, нет на столе. Верёвки разорваны, а тела нет!
Закричал что есть силы граф:
– Елизавета!!! – и бросился из подвала наверх. Однако тут же вернулся, схватив мешок с куклой, книгой и шкатулкой.
И вот он уже на первом этаже усадьбы. Весь зал залит кровью человеческой. И видит он сначала одну горничную, потом другую и обе без головы. А вот и няня с разорванным животом, из которого вывались её внутренности.
Бежит граф, что есть мочи наверх по лестнице и вот видит Матвея несчастного. Тело его всё покромсано, мясо клочьями свисает, а кожа на лице в кровавое месиво превратилось, а рядом с ним ружьё, скрученное, будто верёвка какая-то. Склонился перед его телом его граф, не в силах сдержать рыдания.
А потом с трудом поднялся с колен и пошёл, шатаясь дальше. Видит он дверь, открытую в комнату жены своей. Отворяет он её и снова падает на колени. Лежит на пуховых перинах в кровати своей, в целом озере крови, любимая жена его с разорваннной грудью, а над ней стоит то, что было когда-то его славным, маленьким чудным мальчиком. От него уже ничего не осталось прежнего.
Это не был человек, но и не зверь пока. Лапы огромные, волчьи, а может медвежьи, с острыми когтями, вогнутая спина с горбом как у дикого зверя, и лишь голова была наполовину людской, а наполовину звериной.
Он немного прибавил в росте, и в нём виделась жуткая, демоническая тварь. Вытянутая пасть выступала из его пока человеческого лица. Но почему из его глаз текли слёзы.
Как слепой выхватил граф пистолет из-за пазухи и выстрелил в то, что было когда-то его сыном. Полу зверь схватился лапой за шею, взвыл, а потом как маленький щенок закрутился на одном месте от боли.
Превзомогая боль в душе и во всём теле, граф трясущимися руками достал из мешка книгу, и, открыв страницу, где-то посредине её, будто кто- то указал ему именно там и открыть, начал читать слова на старославянском языке.
Прошло немного совсем времени и тварь, которая была когда-то его сыном, схватилась за грудь и упала как подкошенная. Граф остановился, переводя дыхание, а потом подполз к телу своей жены и руками пытался остановить кровь бьющую фонтаном из её рваной груди.
– Поднимись милая, встань, не спи… – плакал он и уже сам был весь в крови её.
Но она не дышала, и лицо её было умиротворённо, словно она нашла успокоение и просто заснула.
Собрав свои последние силы, граф еле- еле сумел оторвать себя от тела любимой. Он вернулся к лежащему полузверю получеловеку, и, взвалив на плечи, стал спускаться снова в подвал, где он опустил его на стол.
Граф сделал всё так, как велел ему старый ведьмак. Он делал всё, в каком-то полузабытьи. Ему казалось, что голос ведьмака руководит каждым его движением. Совершив таинственный ритуал граф Сумбуров, опустил куклу, шкатулку и книгу в кованый сундук, и запер его на замок.
Так он долго сидел, смотря на тело зверя, которое когда-то было его единственным сыном. Он долго смотрел на него, пока не увидел, как оно стало медленно растворяться в воздухе.
Он не слышал крики крестьян, которые прибежали в усадьбу. Он не видел того как они подожгли её. И даже когда подвал заволокло густым дымом, граф как будто не ощущал этого. Потом он потерял сознание.
Прошёл день. Усадьбы в своём величии и былой красоте уже не было. Это были почти руины. Хотя внешние
