из тех веселых деревенских мелодий, сыгранных на флейте и бубне с колокольчиками, которая должна сопровождать любые празднества. А потом в центр внезапно образовавшегося в таверне пустого пространства выплыла Чер. К этому моменту она успела снять грязный заляпанный передник, открыв взору пышные юбки, и вплести несколько широких алых лент во вьющиеся волосы. Взгляды присутствующих тотчас же оказались прикованными к ней, и даже музыканты замолчали. Девушка бросила гневный взгляд куда-то в сторону, музыка зазвучала, и, неторопливо аккомпанируя себе хлопками, она медленно двинулась по кругу, который образовали вокруг зрители. Танец, движения рук, повороты головы — так разительно отличались от того, что исполняла Лелей, что я даже немного приподнялась, дабы получше рассмотреть. Заметив мою заинтересованность, Дрю дернул меня за рукав, привлекая внимание, и кивнул головой, приглашая подойти к танцующей поближе. Камор идти с нами наотрез отказался, сославшись на то, что чарка крепенького ему сегодня милее всего. Нас он не удерживал и мешать вечеру не собирался.
К тому моменту, как мы оказались рядом с девушкой, музыка стала громче и быстрее, а Чер начала наращивать темпы танца. Красные пышные юбки еле поспевали за ее молниеносными движениями. Сбросив неудобные туфли, девушка голыми пятками отбивала ритм, повторяющий переливы флейт. И, перестав удерживать рвущуюся из груди радость танца и движения, она снова пустилась в пляс по кругу, касаясь развивающимися волосами отшатывающихся восхищенных зрителей.
Схватив Дрю за руку, я потащила его еще ближе, сопровождаемая сдавленным смешком: «Присоединиться захотелось?». Да, я бы присоединилась, если бы не уступала по мастерству этой прекрасной танцовщице, но, увы. А Чер, заметив наше передвижение, белозубо улыбнулась, взмахнула тяжелой каштановой гривой и, протянув нам навстречу руку, призывно поманила пальчиком. Подмигнув мне, Друвер выскочил в круг света, подхватил девушку и сам увлек ее в танце. Радостный смех Чер смешивался с волшебными музыкальными переливами и громкими аплодисментами постояльцев. Сам же Учитель Академии был неподражаем. Вдвоем, прожигая друг друга взглядами, танцующие наполнили маленький трактир атмосферой бесшабашного веселья, от которого старые бревна здания чуть не задымились. Не заметив, как это произошло, я сама оказалась вовлеченной в бешеный водоворот. Кружась, смеясь и не чувствуя стеснения, я, кажется, впервые ощутила на вкус жизнь в сердце болот.
Обводя глазами помещение во время танца, я вновь обратила внимание на Камора. Уставившись в столешницу, он был абсолютно недвижим и одинок. Соседние столики пусты. Рядом с Друидом стояли только кружки, наполненные трактирной брагой. Он не хотел присоединяться к безудержной радости танцующих. Он желал лишь одного — покоя и отстранения, которые ему мог подарить лишь алкоголь. Но вот, мой неизвестный партнер по танцу уже уводил меня подальше от моих наблюдений. Когда, обойдя залу кругом, мы вернулись обратно, рядом с Камором уже было прибрано, а сам он, тоскливо улыбаясь, играл с огнем принесенной свечи.
И снова нас закружил бешеный ритм танца. Чер и Друвер, невероятно смотревшиеся вместе, своими движениями разыгрывали спектакль. Не помню, как получилось, что и меня втянули в это, но вот, поддаваясь ведущей руке Дрю, я теперь играла возмущенную любовницу, брошенную ради зажигательной шатенки. Запинаясь, поднимаясь, вышагивая, сегодня я была готова на все. И, ловя одобрительную улыбку Чер, я лишь продолжала ускорять свой темп. И Дрю шептал что-то на ухо, и музыка оглушительно ревела, и вечер проходил незабываемо, и…
— Пожар! Беда! Горит дом в Бедняцком районе!
Музыканты запнулись и заглушили инструменты. Пары, не успевшие остановиться, налетали друг на друга и затормаживались. Недоумение читалось на лицах, обращенных к вбежавшему в таверну горожанину. Возмущенное недоумение жителей Асмариана, оторванных от веселья сообщением, мало трогающим их разум и сердце. Какое им дело до лачуг бедняков?
— Безумец! Горит дом Ариэна Аваджо! — тяжело дыша и задыхаясь, продолжил гонец.
По толпе тут же пробежал тихий беспокойный шепоток. Теперь все были не на шутку обеспокоены, ведь страдало имущество не обычного бедняка, а самого Правителя! Хоть и преданного социальному забвению. Самые смелые начали подавать голоса, предлагали посильную помощь. Я замерла, распахнув глаза от нехорошего предчувствия. Сердце сжалось. Перед глазами пронеслись воспоминания о переломной беседе с Безумцем, его дары на тонкой дорогой бумаге.
— Кто вызван тушить пожар? — раздался серьезный строгий голос. Говорил Камор. И в этом голосе не сквозило ни капли спиртного.
— Круг, — вмиг побледнев, доложил прибывший.
— Мы должны идти, — спокойно бросил Друид, вставая со своего места.
Никто не двигался, когда Камор, не торопясь, положил пару серебряных монет на стол и, аккуратно огибая препятствия, направился к выходу. Я все еще находилась в танцевальных объятиях Дрю и совершенно не понимала, что делать дальше. Тело разбило мелкой дрожью. Ариэн? Пожар? Но почему? Зачем? Подойдя к нам, Камор просто взял меня за руку, расцепляя нас, и потащил к двери, бросая на ходу:
— Друвер, нужно торопиться. Боюсь, что Акшар и Тонии будет требоваться наша помощь. Круг должен быть един и в сборе.
Дрю заторопился следом. За нашими спинами нарастал шум и гвалт — все хотели знать последние новости или отправиться на подмогу.
К крыльцу уже подали двух жеребцов. Ненадолго отпустив, Камор подтолкнул меня к коню черной масти и потребовал быстрее забираться. Затем запрыгнул следом и звонко припустил по каменной мостовой. Друвер быстро нагнал нас. Перекрикивая завывающий ветер, он спрашивал:
— Камор, что за спешка? Почему вызван Круг?
Немного помолчав, Друид Круга ответил:
— Имел место поджог.
[1] Дре́лем — создание Природы, принимающее любую, удобную заклинателю древесно-природную форму
Глава 10
Часть 1. Дело Поджигателей
«…Неизвестно, как в славный город Асмариан проник культ Даллы. Глупо упирать, как делают некоторые исследователи и богословы на 'самозарождение» культа. Причины и детали этого события сокрыты в пучинах истории, но факт остается фактом — культ Даллы существует уже очень давно.
Что он представляет собой? Это набор ритуалов, молитв и песнопений, направленных богине бедняков от местной нищеты. Унизительные просьбы о помощи, защите и краюхе гнилого хлеба. Поймите, мои дорогие читатели, они молят Даллу, а не Митару лишь потому, что бедностью оказались изгнаны из жестко разграниченного традициями, а также имущественным и родовым цензом, общества города-государства Асмариан. Находясь за чертой нищеты, наша беднота не нашла ничего лучше и умнее, чем предаться ереси. Не работать на благо своей родины, не принять своего положения и поблагодарить всеблагую Митару хотя бы за то, что не уродились
