Академия драчёвых напильников - И. Каравашкин

— И не мечтай. На что мне там смотреть-то, ты же в одежде. А я в интернете и не такое посмотреть могу.

— Фу, в интернете он посмотреть может. Зануда. А как я тебе нравлюсь?

— Да очень ты мне нравишься. Сама что ли не видишь?

— Неа, ты же не показываешь. Или покажешь?

— И не подумаю. Обойдёшься. И прекрати уже наконец. А то я приму ответные действия.

— Это какие же? Тоже тереться начнёшь об меня?

— А тебе этого только и надо. Нифига. Какие же, вы, ведьмы, вредные.

— Ой, какой обидчивый. А со своими дамами света, ты как тёрся?

— Да никак. Достала ты с дамами этими. Ничего у меня с ними и не было. Я же в Ватикане служу. Ну, то есть, служил.

— А что, Ватикан вообще всё запрещает? И с ведьмами, и с дамами нельзя ничего?

— Да там такая куртуазность запредельного уровня, ого-го. Все друг за другом следят, а потом стучат наперегонки. Да прелаты с кардиналами кругом шарятся. И все хотят показать, что святее самого Папы.

— Сурово. И что, прям совсем ни с кем, ни-ни?

— Рыцарям праведного пути вообще ни-ни. Если дал обет, то нарушение смерти подобно, свои же растопчут. Только первые дамы и фрейлины на это плевать хотели.

— А им что, Ватикан ничего не делает за нарушения?

— За них Моргана впрягается. Вот за вами Старуха стоит, а в Камелоте за всеми дамами — Моргана.

— Ну-ка, ну-ка, давай про Моргану поподробнее, — заинтересовалась ведьма и повернувшись к больному лицом, улеглась головой поудобнее ему на грудь.

— Миледи, а не много ли вы себе позволяете?

— Неа, монсеньёр. Рассказывай давай. Как тебя Моргана с пути праведного сбивала.

— Да как и всех. У неё на этот счёт особой фантазии не наблюдается. Она тупо считает, что все её прям вожделеют до чёртиков.

— А ты как к ней угодил?

— Она как-то к Мерлину попёрлась, а меня с ней отправили, как секретаря от кардинала.

— Вы вдвоём, что ли отправились?

— Ага, вдвоём. Она одна никогда никуда не ходит, у неё каждый выход из замка — шоу. А тут вообще целый караван с собой набрала. Ей же скучно. Опять же, от неё сэр Ланселот свалил.

— А он с ней мутил, что ли? А как же Гвиневрочка, не ревновала?

— Это не он мутил, а Моргана с ним мутила. А он от неё удрал с золотыми драконами биться.

— Ага, с драконами. Гвиневре своей напарил про Грааль, а Моргоше — про драконов. Все вы, мужики одинаковые. А Артурчик? Он прямо так всем всё и разрешал? Такой бардак в королевстве, а король не при делах?

— Нифига он не разрешал. Он сам от неё не знал куда деваться. Она и его достала. А думаешь, чего он с Мордредом разборки устроили? Моргана постоянно за Артуром таскалась и на всё Леди Игрейне жаловалась. Вот, ему, как брату и доставалось. Там вообще всё сложно у них было. Вот Моргане и заняться стало без Артура нечем. И она развлекалово себе придумала, рыцарей соблазнять.

— И у вас с ней было?

— Чего — было?

— Чего? Ну, это?

— Я чист и непорочен. И всё. Закрыли тему моей интимной жизни.

— Так она тебя так и не смогла соблазнить?

— Она не стоит хорошей карьеры.

— У, какой ты меркантильный. Я думала, рыцари на всё ради дамы сердца готовы.

— Так то — ради дамы сердца. А не ради какой-то дуры.

— Грубиян. Все рыцари такие надменные и грубые? Или только к ведьмам и колдуньям?

— А я к тебе грубый и надменный?

— А мне, наверное, повезло. Или ты ещё от ран не оправился. Продолжить терапию?

— Спасибо не надо.

— А если я тебе нравлюсь, ты бы смог меня полюбить?

— Ведьму? Полюбить? Святому рыцарю?!! — от такого вопроса Безудержный чуть с кровати не свалился.

— Спокойно, спокойно. Расслабься. Я просто спросила, — успокоила его ведьма.

— Как простой человек, я бы тебя, конечно же, полюбил. Но, как рыцарь праведного пути, я о таком даже и подумать не могу.

— О-оо. А если бы полюбил, то как?

— В смысле — как? Тебе слайды показать?

— Да я про чувства, пошляк! Как сильно бы ты меня мог полюбить, если бы я не была ведьмой? А, ты, был бы простым парнем.

— Ну, не знаю. Наверное, — безумно.

— Что, вот прям таки и безумно?

— А чего бы и нет? Любовь — это прекрасное чувство.

— А за что бы ты меня полюбил?

— У тебя ещё много глупых вопросов?

— Они не глупые. Тебе-то хорошо. У тебя душа есть. Ты можешь любить. А я вот никогда не любила и никогда не полюблю. Вот мне и интересно, а как это, когда — любишь? И когда тебя — любят?

— Обсуждать теоретическую сторону любви бесполезно. Она нам только в чувственно сфере поддаётся изучению.

— Фигово. А мы бы были прекрасной парой? Как в сказках?

— Наверное, были бы. А может лучше. Чего гадать-то? Нам, увы, не судьба быть вместе, поэтому хватит на меня налегать. Я не железный дровосек, у меня сердце есть.

— А что тебе не так? Я же не прошу меня любить. А то что мы тут друг к дружке прижимаемся, разве это плохо? Ну, в плане, просто удовольствия, типа, телесного?

— Прижимаешься тут только ты. Я вообще-то — отжимаюсь от тебя, правда, безрезультатно. И это тебе всё просто. Нет души — нет любви. Я у меня сердце с разумом конфликтовать начинают. Так что бросай свои ведьминские штучки.

— А то что?

— А ничего.

— Нет скажи.

— Да, блин, чего тебе говорить? Анатомию, что ли не учила, не знаешь, что как случается?

— Ой. Думаешь, у нас с тобой что-случится?

— Не у нас с тобой, а у меня. У меня организм молодой и все его части работают, как положено.

— Ладно, зануда. Какой ты трусишка, оказывается.

— Я не трусишка. Я верен клятве.

— Так ты всё равно уже не служишь в своём Ватикане. И не в ордене больше. Ты же теперь просто рыцарь, чего ты так за свой обет держишься?

— Может я и не в Ватикане, но всё равно остаюсь рыцарем, хоть и странствующим. Ну и, нельзя исключать шанса, что может быть обратно вернусь.

—А-аа. Думаешь, есть шанс?

— Блажен кто верует.

— А если обратно позовут, ты всё бросишь и вернёшься?

— Вернусь, меня тут вообще-то ещё ничего не держит.

— И