Вскоре, не обращая никакого внимания на изгаляющегося Скрюмира, отряд продолжил путь на восток. Но уже наступил вечер, и через некоторое время им пришлось остановиться, чтобы немного отдохнуть и подкрепиться. Люди поспали четверть ночи, а Асы и эльфы, которые не нуждались в продолжительном сне, просто отдыхали в это время вокруг волшебных костров, разожженных Хельги и его вардлоками. По словам Тонараза до Утгарта оставалось не так уж далеко. Но, тем не менее, дружина решила не терять драгоценного времени и, выстроившись в колонну, продолжила движение.
* * *
Без долгих раздумий Вульф бросился в атаку. Эйкмар, почуяв опасность, вскочил на ноги и приготовился к схватке. Вульф застал вошедших хримтурсов врасплох. Первые три упали замертво, не издав ни единого звука, но те, кто стоял за ними, яростно взревели и принялись обрушивать на человека в шкурах тяжелые удары своих топоров. Эйкмар, полагаясь на слух, обоняние и инстинкт также вступил в сражение, свалив двоих врагов ударом молота. Вульф отступил немного в сторону, чтобы не мешать слепому кузнецу орудовать своим оружием. Турсы напирали на них, заставляя отступать вглубь зала. Вскоре хримтурсам удалось оттеснить людей от входа и тогда в зал ворвались остальные инистые великаны. На их истошный рев стали сбегаться новые отряды великанской стражи.
Секира Вульфа и молот Эйкмара работали, как жернова кровавой мельницы, перемалывая жизни инистых великанов одну за другой. Но Вульф с ужасом заметил, что турсов становиться не меньше, а все больше.
— Ингимар! — закричал Вульф, и люди опомнились. Они принялись подкрадываться к валяющимся повсюду трупам турсов и брать их оружие. Вооружившись секирами, копьями и топорами, люди вступили в сражение. Их помощь оказалась очень своевременной, и Вульф воспрял духом. Он не хотел начинать берсеркерганг — ведь на нем не было его шлема-страшило, и потом необходимо было сберечь силы до того момента, когда ему придется сойтись с Трюмом. Поэтому он старался сдерживать свой гнев и сохранять ясность разума.
Люди удерживали половину зала и дверь в покои Трюма. Самого Трюма там не было, так как иначе он давно бы уже вмешался в сражение. Расколдованные люди оказались никудышными бойцами. То и дело Вульф слышал предсмертные стоны то справа, то слева от себя. Вульфу и Эйкмару постоянно приходилось отступать под напором озверевших хримтурсов, которые яростно ревели, чувствуя свое преимущество. На шум битвы стекались подкрепления, и Вульф был уверен, что скоро сам Трюм прибудет сюда. Но битва продолжалась, и Вульф сражался, отбивая удары и поражая врагов меткими взмахами секиры. Порой он удивлялся инстинктам слепого кузнеца, а также его нескончаемой медвежьей силе. Кузнец без устали вращал тяжелым молотом, раскалывая черепа и дробя кости хримтурсов. Хотя на нем были видны множество крупных и мелких ран и царапин, ему до сих пор удавалось отбивать смертельные удары.
Вульф не знал, сколько прошло времени, прежде чем он с ужасом обнаружил, что он и Эйкмар остались единственными стоящими на ногах людьми. Тела его новообретенных и быстро ушедших из жизни товарищей лежали на полу вперемешку с трупами хримтурсов, а он и кузнец прижались спинами к огромной двери, ведущей в покои Трюма, и отбивались от напиравших турсов, которые не только не уменьшились, но даже увеличились в количестве. Мышцы ныли от усталости, а секира казалась тяжелой и неповоротливой. Вульф тяжело дышал, но дрался с упорством раненного волка. Ему не верилось, просто не хотелось верить, что он найдет свой конец здесь, даже не встретив великана Трюма, пойманный и убитый его стражниками. После всего, что было и всего, что ему пришлось пережить и сделать, это казалось чем-то смешным и нелепым. Единственной надеждой оставался берсеркерганг. Было маловероятно, что ему удастся добиться желаемого результата без шлема-страшило, который многократно усиливал эффект берсеркерганга, но другого выхода не оставалось.
Вдруг Вульф почувствовал, что дверь поддалась под нажимом его спины и открылась во внутрь. На мгновение он и кузнец потеряли равновесие, но быстро сумели восстановить его и отступили на шаг назад, продолжая биться. Но тут произошла странная вещь: хримтусры прекратили сражение и опустили оружие, уставившись на что-то за их, Вульфа и Эйкмара, спинами. Глаза хримтурсов в ужасе расширились, наступила зловещая тишина.
— Что? Что случилось? — беспокойно пробормотал невидящий Эйкмар.
Хримтусры тем временем упали на колени и склонили свои ужасные головы в раболепном поклоне.
Тяжело дыша, Вульф медленно обернулся и поднял глаза к верху. Из скрытых в полумраке высот тронного зала на него взирала пара светящихся холодом глаз. Как безошибочно определил Вульф, эти глаза принадлежали великану Трюму, который выступил из полумрака на освещенный участок.
Трюм превосходил в росте всех прочих ётунов, которых приходилось видеть Вульфу. Он был раза в четыре выше Вульфа и раза в три шире в плечах. На нем была черная мантия, которая ниспадала ровными складками с плеч. Черный капюшон скрывал его лицо, оставляя открытыми лишь глаза, а на широком поясе висел кинжал. Вульф ощутил необычное волнение, глядя в сверкающие холодной синевой глаза Повелителя Великанов.
— Трюм? — догадался Эйкмар, смотря невидящим взором прямо перед собой.
— Трюм, — подтвердил Вульф. Он растерялся, не зная, что следует предпринять. Такого оборота событий он никак не ожидал.
А Трюм между тем шевельнул пальцами, и двери захлопнулись, повинуясь его магическому приказу. Теперь он остался наедине с двумя людьми. Он двинул пальцами еще раз, после чего Вульф и Эйкмар почувствовали, что не в состоянии шевельнуться.
— Итак, — произнес Трюм после некоторого молчания, — Настало время поговорить.
Вульф сделал несколько тщетных попыток вырваться из колдовского плена, но решил не тратить сил зря. Если великан еще не убил их, значит, ему что-то было нужно. Немного восстановив дыхание, Вульф сказал:
— Хорошо. Говори!
— Проклятье! — вскричал Эйкмар, ощутив непреодолимую силу магических оков.
Трюм проигнорировал выкрик кузнеца. Он не отрывал своего пронизывающего взгляда от Вульфа, словно собирался заморозить его. Великан шагнул вперед, нависнув черной громадой над неподвижно стоящими людьми.
— Зачем ты это делаешь? — задал Трюм вопрос.
— Что? — не понял Вульф.
— Зачем ты это делаешь? — повторил великан.
— Делаю что?
Трюм ответил молчанием. В повисшей тишине было слышно его тяжелое дыхание.
— Ты выступил против меня, — проговорил он наконец, — Пришел сюда, чтобы убить меня. Зачем тебе все это?
