— Ну, здравствуй, Кейлокк-Сплетник. Вот, значит, какое у тебя логово… — прошептал Олтер.
Он еще раз огляделся. Осторожный, гад! Ни одной бумажки не оставил, ни единого клочка! Оли уселся на кушетку и задумался. Наследник пожалел, что не догадался написать в послании о Сплетнике.
— Эта сволочь причастна к гибели дедушки Эндира, — тихонько пояснил Кайхуру наследник. — Отец и Гимтар должны это знать…
Щенок внимательно слушал, оттопырив поломанное ухо.
— Эх… успел Либурх отправить письмо или нет?
Кайхур положил передние лапы на колени хозяина и чуть слышно рыкнул. В ответ Оли хлопнул себя по лбу.
— Точно! Нужно пойти и спросить! Всего-то! Выйти ночью и спросить! — Оли заметался по комнатке.
Как же он раньше… После побега Имение превратилось во вражескую территорию. Так оно и было, всё верно… Вот наследник и не совался туда… Но ведь и на земли врага нужно делать вылазки! Разведывательные походы! Особенно, если в неприятельском стане осталось столько друзей!
— Если мы блуждаем по страшным подземельям, — обратился Оли к щенку, — то уж прогуляться по ночному имению нам ничего не стоит…
Щенок заворчал, соглашаясь.
Олтер решил, что ночью обязательно погостит у Либурха, и успокоился. Наследник прошелся по коридору, полному чужих голосов. Внимательно осмотрел стены и пол, но тайников не обнаружил. Дошел до массивной двери, окованной железными полосами. Дернул. Та даже не шелохнулась. Заперто! Кто бы сомневался…
Мальчик вернулся в логово Сплетника и кропотливо обшарил комнатушку. Залез под кушетку, заглянул под стол. Охлопал и ощупал хламиды. Ни-че-го. Усевшись в кресло, наследник поставил локти на стол и оперся подбородком на сцепленные ладони. Напротив лица из стены торчал бронзовый держатель для лампы. Оли бездумно протянул руку и дотронулся до штыря. Тот чуть поддался. Олтер дернул его в сторону, и держатель мягко отъехал вбок. В стене открылась потайная смотровая щель, а комнатку заполнил мощный храп. Прильнув к отверстию, мальчик увидел просторную комнату. Посреди стояла широченная кровать, на которой раскинулся полный высокий мужчина и раскатисто храпел. Оли без труда узнал в спящем Сивена Гриса, Наместника Атариан.
Олтер откинулся обратно в кресло и осторожно задвинул держатель. Выдохнул…
— Вот оно как, значит… — подытожил Олтер. — А Кейлокк-Сплетник любитель не только за слугами присматривать, но и за хозяевами…
Кайхур фыркнул.
По пути обратно в пещеру Олтер размышлял о ночном выходе. Уж кто-кто, а Либурх в курсе последних новостей: живет в Архиве, работает в школе и в имение заглядывает… В воздухе разлился дразнящий аромат жареных шкварок. Булогичи научили-таки Пелепа поварничать! В животе заурчало.
— Вовремя подоспел! — приветствовал подопечного Барат. Хождения наследника по мрачным подземельям сводили горца с ума, но сладить с наследником без Остаха бедняга Барат не мог.
— Тут захочешь заблудиться — а не заплутаешь… По запаху выберешься… — наследник придвинул тарелку с рассыпчатой кашей из дробленой пшеницы с обжаренными в жиру шкварками и луком. М-м-м, вкуснотища! Разломив лепешку, Олтер набросился на еду.
Взрослые — Йолташ, Барат, Тумма и наследник ели отдельно от учеников. Раньше с ними столовалась Наула, но теперь она отсела к Науму с друзьями.
— Как учеба? — Оли отхлебнул горского чая. — Нынче в школе сразу два наставника — дела веселее идут?
Йолташ кивнул. Вдвоем с братом учеба и впрямь ускорилась.
— Думаем старшим мечи вручить… — поделился Барат. — Так что от тренировок теперь тебе не улизнуть…
— Где на всю ораву столько мечей взять? — махнул ложкой наследник. Потуги Барата он видел насквозь: горец на всё готов, лишь бы отвадить наследника от одиночных вылазок.
Братья переглянулись.
— Как где? Там же, где и кинжалы взяли… — пожал плечами Йолташ.
Тумма, услышав об оружии, оживился и посмотрел на горцев. Барат поднялся из-за стола и позвал за собой. Запалив пару факелов, они миновали столовую, крытые резервуары с земляным маслом и вышли к дальнему углу пещеры. Беспокойная Наула с Наумом увязались следом. Горец подвел наследника к повозкам-вагонеткам, о которых мальчик совсем забыл.
— Мы с ребятами всё перебрали. Разложили. — Йолташ указал на первые вагонетки. — Четыре повозки — нагрудники Старой Империи. Дальше… Три повозки — ножи-кинжалы… Есть и длинные: подойдут для учебных мечей.
Тумма подошел к последней вагонетке, склонился и зазвенел металлом.
— Дальше… — продолжил Йолташ. — Три повозки — короткие широкие мечи. Тоже времен Старой Империи…
— Тут всё времен Старой Империи, всё из темной бронзы, — заметил наследник, подходя к Тумме.
— Верно, Оли! — крикнул Барат. — Отличное оружие! Вот бы нашим в горах оно пригодилось!
— Пригодилось, — задумчиво кивнул наследник. — Нашим бы здорово пригодилось… — он вновь вспомнил о предстоящей ночной вылазке наверх.
«Может Наместника прирезать?.. Окончится тогда эта проклятая война?» — вдруг подумал Оли.
— Три повозки — наконечники для копий. А в крайней — все остальное, — подытожил Йолташ.
— Хейй-яя! — раздался радостный вскрик Туммы. Металл звякнул и гигант достал из вагонетки два здоровенных тесака с широким тяжелым окончанием клинка. Один вид оружия наводил жути, а изогнутое лезвие грозило противникам страшными рваными ранами. Тумма медленно крутанул тесаками перед собой и дваждырожденный увидел, как в багряных углях — ауре идущего на поправку великана — шевельнулись робкие всполохи. — Хейй-яя!
Тумма, напевая под нос боевую песнь на родном языке, медленно закружился в танце. Олтер отошел подальше и оттащил застывшую от любопытства Наулу. Вот гигант нанес первый, еще слабый удар по невидимому врагу, вот второй тесак пошел понизу… Голос Туммы крепчал, становился все тоньше и пронзительней. Движения гиганта убыстрялись, тесаки с гудением вспарывали воздух… Олтер во все глаза смотрел, как рдеющие угли налились жаром, всполохи вырывались все чаще… Песнь Туммы поднималась и поднималась, выше и выше, заметалась под сводом…
— Хейй-хейй-хейй-яя, — радостно пел Тумма. Оживленный мальчишечий гомон за столами притих. Дваждырожденный воочию увидел, как из углей родилось жаркое ровное пламя. Темнокожий лекарь исцелил сам себя.
— Думаю, пусть тесаки Тумма оставит себе… — шепнул Олтер братьям-горцам.
Гигант, закончивший танец, услышал слова наследника, белозубо улыбнулся и захохотал.
Внимание Олтера привлекли парные углубления под колесами вагонеток, вырезанные на одинаковой глубине в полу. Две выемки дружно устремились прочь из пещеры, уходя во мрак широкого полукруглого тоннеля. Наследник понял, что видит перед собой рельсы для вагонеток.
— А куда ведет путь для повозок? — спросил Олтер, ступая вдоль колеи.
— Не знаю, — пожал плечами Йолташ. — Мы не ходили так далеко…
Барат с тревогой глянул на наследника.
— Ты же не собираешься, Оли… — начал он.
— Собираюсь, собираюсь! — разозлился наследник. Ему надоело кудахтанье наседки-Барата. — Я собираюсь и буду делать все, что захочу!
Барат сжал кулаки.
— Ладно… — пошел на попятную Оли. — Я… я Тумму с собой возьму.
Тумма взмахнул тесаками и шагнул к наследнику.
— И я! И мы с Туммой! — крикнула Наула. Негодница схватила Наума за руку и потащила за собой.
Олтер звонко хлопнул в ладоши и ткнул пальцем в подбегающую дочь Наместника.
— Послушай-ка… ты… — Оли сдержал ругательство. — Наул… Тебе не кажется… что ты… слишком наглый для заложника??
— А ты?? — не осталась в долгу упрямая Наула. — А тебе так не кажется, сын Дана Дорчариан?
Йолташ фыркнул и ушел к ученикам. Барат покачал головой и двинулся следом. Олтер не нашел, что ответить бойкой девчонке, и лишь махнул рукой с досады.
Поход в компании спутников по следам старой дороги разительно отличался от привычного Оли молчаливого одинокого странствия в темноте. Чадили, трещали, плевались искрами два факела за спиной, Наула трещала без умолку как сорока, удивляясь каждому камню и повороту… Когда впереди показался конец пути, Олтер обрадовался. Он приблизился к глухой гладкой стене, перекрывающей проход. Колеи-подружки ныряли под плиту и исчезали.
