– Сколько я валялся без памяти? – спросил Придон. Коряга воззрился на него в удивлении.
– Сколько? Да просто лежал, вот и все. А потом подобрали.
– Нет, здесь!
Коряга флегматично сдвинул плечами.
– Да кто это знать может И как узнать?
– Ну… ночь и день сменяются… вы же спите когда-то?
– Спать – спим, – ответил Коряга довольно. – Мы спим часто и много!.. А как же? Поспать – это поспать… И ты спал. Много. Дык все ж спят много!
Яркое, хоть и вечернее солнце заливало красноватым светом двор, сад, блистало на уложенной золотыми плитками крыше дворца, из-за чего та казалась похожей на чешую крупного дракона. Воздух застыл, неподвижный, словно вода в теплом болоте. Цветные струи ароматов плавали медленно и лениво, колыхались величаво, изгибались так томно, что хотелось почесать им спины.
Из сада доносились изысканные звуки томной песни, ей мягко аккомпанировали на струнах. Щажард неспешно потягивал вино, усталое за день тело распустило мышцы. Тихий, как мышь, слуга неслышно подал на серебряном блюде сдобренных винным соусом очищенных раков.
За спиной звякнуло, послышался стук подкованных сапог, бренчание небрежно подогнанного металла. Щажард поморщился, но, когда шаги приблизились вплотную, надел самую приветливую улыбку и поднял голову.
Янкерд вскинул кверху кулак.
– Приветствую государственного человека! – сказал он бодро. – Обремененного государственными… ну, тайнами, делами, заговорами, налогами и прочими интригами.
Щажард лениво кивнул на свободный стул.
– Да ладно вам. Садитесь, промочите горло.
Янкерд сел, бодрый и налитый силой, усы задорно торчали кончиками кверху. Слуга молча поставил перед ним золотой кубок. Янкерд вскинул брови в молчаливом вопросе, сам Щажард прикладывается к серебряной чаше. Щажард медленно и лениво отмахнулся.
– Пейте, пейте, что за церемонии!..
– Благодарю, дорогой бер.
– Что нового?
– Нового много, – ответил Янкерд. – Но для меня главное, что срок, данный варвару, заканчивается. Пора готовить свадьбу!
Щажард помолчал, сказал осторожно:
– Еще три дня… Он может вернуться. Янкерд отмахнулся.
– Чепуха!
Щажард сделал долгий глоток, тяжелые набрякшие веки опустились, он некоторое время прислушивался к ощущениям. Янкерд выпил содержимое своего кубка в несколько быстрых торопливых глотков, не отрываясь. Щажард поморщился, когда Янкерд со стуком опустил кубок на столешницу.
– К тому же, – сказал он в сомнении, – Тулей не захочет нарушить слово.
– Тулей?
– Ну да, Тулей. А что? Слишком многие знают о подвигах этого варвара. О нем поют песни… такого еще не было, чтобы пели и его песни, что он сложил, и о нем самом! Варвар-певец, надо же такую нелепость… Но если наши соотечественники любой обман по адресу артанина примут как военную хитрость, то артане придут в ярость… Так что Тулей будет ждать до последнего дня.
Янкерд прямо взглянул в глаза первого после Тулея человека в Куявии, сказал размеренно:
– Уверяю вас… вы же государственный человек!.. варвар не вернется.
В голосе было столько твердой убежденности, что Щажард насторожился.
– Почему так думаете, дорогой друг?
Янкерд заколебался, хотелось сказать правду, этот хитрый и жестокий бер будет уважать по-настоящему, уважать и побаиваться, но плох тот интриган, который дает прямые ответы, и Янкерд ответил очень-очень скромно:
– Да так… я мог бы сослаться на чутье. Просто чутье… Щажард внимательно посмотрел в его торжествующее лицо.
– Ах, не просто чутье…
– Да-да, – подтвердил Янкерд и тоже посмотрел ему в глаза, холодновато и оценивающе, знай меня, старик, и таким, – не просто чутье.
– Чутье, – повторил Щажард, он растягивал слова, заметно было, что чуть растерян, пытается быстро найти единственно правильную дорожку, все приближенные к тцару ходят по лезвию ножа, а слухи о привольной и беспечной жизни придворных беров – сказка. Жизнь их привольна, но совсем не беспечна. – Я понимаю, что чутье… чутье у вас должно быть, как у орла на дичь! Только чутье могло помочь найти верный путь от храброго вожака мелкого племени южан до знатного князя!
Он говорил, сыпал комплименты, Янкерд смотрел оценивающе, уже расправил плечи, смотрел сверху вниз, а Щажард прогибался все ниже. Он понял, принял, уже в позе пьющего оленя. Значит, уже видит его на троне.
– Начинаем готовить свадьбу, – велел Янкерд. – Скажу вам, как самому близкому к трону человеку: варвар не вернется. Я посылал с ним двух верных людей… Увы, один из них погиб, сорвавшись вместе с варваром в ту бездну… Вы же знаете, что такое Небесное Плато! Если верхний край этой плиты чуточку не достает до неба, то нижний находится чуть ли не в аду.
Щажард помолчал, спросил осторожно:
– А варвар… погиб?
– Он упал с края обрыва, – ответил Янкерд. – С такой высоты пока долетишь, можно состариться. Я не думаю, что от него осталось даже мокрое пятно.
Тулей возлежал на широком ложе, подложил кучу подушек под бок и голову. Перед ложем на коленях стояла полуголая девушка с подносом в руках, в зале под тихую музыку медленно плясали юные танцовщицы, Тулей рассеянно отщипывал крупные виноградины.
Слуга ввел Щажарда и Янкерда, бесшумно удалился, плотно закрыв за собой дверь. Щажард некоторое время стоял в неподвижности, ожидая, пока тцар изволит заметить обоих, наконец решился кашлянуть, сделал робкий шажок вперед.
– Ваше Величество…
Тулей окинул обоих брезгливым взором, губы скривились в недовольной гримасе.
– Ну что у вас?.. После тяжелого дня еще и ваши рожи…
Щажард торопливо поклонился.
– Зато у нас рожи совсем не тяжелые!
– Зато веселые, – добавил Янкерд. – Глядя на такие рожи…
– …будто уксусу хлебнул, – закончил Тулей. – Ну что у вас? Предупреждаю, дури я за день уже наслушался. Вволю.
Он не кивнул им на сиденье, что значит, долгих бесед не желал, потому Щажард сказал быстро и коротко:
– Мы только на минутку. Благородный Янкерд уверен, что пора начинать подготовку к свадьбе. Я поддерживаю его мнение. Союз с могущественным бером, князем и властелином богатейшей Нижней Куявии – разве не то, что нужнее всего Вашему Величеству? А значит, нашей любимой Куявии?
Тулей посмотрел исподлобья. Жестом велел служанке оставить поднос с виноградом, а самой убираться из покоев. Девушка подхватилась и с явным облегчением исчезла, словно испарилась.
– Я дал ему сроку месяц, – обронил он. – Прошло только три недели.
– Из лесов Славии не возвращаются, – сказал Щажард.
Он покосился на Янкерда, тот понял, сказал с поклоном:
– К тому же варвар отправился прямо к Небесному Разлому. Еще ни одному не удавалось спуститься с этого разлома. Тулей проворчал:
