– Да чтоб тебя… Совесть у тебя есть? Так напугать!
Голос у нее был слабый, шамкающий, а рот собрался в жемок.
– Прости, – сказал Придон покаянно. – Скажи, пожалуйста, я не сбился с дороги?
– А тебе куда надобно?
– К Серому Диву, – пояснил Придон. Она встала, маленькая, сухонькая, совсем не похожая на огромных славов, внимательно всмотрелась в лицо всадника.
– Ого! Родственничек, что ли? Может быть, сойдешь с коня, отдохнешь?
– Спешу, – ответил Придон торопливо. – В самом деле спешу. Может быть, ему как раз сейчас ведут в жертву невинную девушку? А я тут баньку…
– Нет у меня баньки, – прошамкала она. – Но ты мог бы… Хотя нет, я же вижу, тебе жжет огонь изнутри.
– Жжет, бабушка, – признался он.
– Тогда езжай, милок во-о-он по той тропке. Потом она пропадет вовсе. Но ты езжай, не сворачивай. А про твой огонь… Совесть как зубы, чем их меньше, тем меньше болят. Но пусть бы у меня лучше болели…
Он кивнул.
– Я понял, бабушка. Спасибо!
Кровавый закат медленно угасал на небе, но все еще ярко горел вдоль всей опушки леса россыпью пурпурных пылающих ягод. Их было столько, что даже конь шел бочком-бочком, опасаясь обжечься.
Каменистое безжизненное плато уперлось вдали в стену из серого песчаника. Черная щель в стене великанская, огромному зверю не придется протискиваться, обдирая бока. А перед этим входом в пещеру множество белых костей.
Конь тревожно прядал ушами. Придон заставил приблизиться, под копытами захрустело. Даже огромные бычьи черепа словно побывали в камнедробилке: кости размолоты в щепки, а от шкур лишь грязно-серые комки шерсти, что застряли в трещинах.
– Серый! – прокричал Придон. – Серый Див!
В пещере послышался слабый отзвук. Придон выждал, крикнул снова, из глубины донесся ответный крик, однако это скорее всего эхо.
Он подъехал вплотную, заорал во весь голос:
– Серый Див!.. Серый!.. Выходи, иначе выволоку тебя за хвост!
После долгого ожидания послышались тяжелые шаги. Земля вздрагивала, посыпались мелкие камешки. Придон повернул коня и поспешно отъехал на сотню шагов.
В глубине пещеры что-то мелькнуло, исчезло, Придон нетерпеливо ерзал в седле. Земля дрогнула, из входа показалась голова, ее Придон принял сперва за каменный валун размером с туловище быка.
Голова осмотрелась, крохотные глаза отыскали взглядом всадника на коне. Див начал выдвигаться из пещеры. Устрашенный Придон подал коня назад. Непонятно, как такая громадная туша проникает через этот вход.
Див выполз на четвереньках, конь под Придоном попятился, когда чудовище поднялось во весь рост. Это была скала, укрытая со всех сторон толстыми костяными щитами. На горбатой спине толстые плиты, на брюхе почти чешуя, но это если смотреть отсюда, а на самом деле каждая чешуйка размером с круглый щит кочевника.
Придон ощутил холод при одной только мысли, что вот это порождение древних времен живет тысячи и тысячи лет, для него год – что для людей день, а потом и сотня лет уже кажется одними сутками, мир меняется, на месте лесов возникают моря, на месте пустынь поднимаются горы, люди мельтешат, с бешеной скоростью строят города и села, разрушают, сами исчезают, приходят новые, снова выстраивают уже другие города…
А это порождение, что не человек и не зверь, а именно див, все растет, тяжелеет, кости и мышцы приспосабливаются, вот уже тяжело носить такое грузное тело, опускается на четыре лапы. Со свода пещеры то и дело срываются тяжелые камни, ранят спину, и вот уже нарастает прочный панцирь, тело покрывается непробиваемой чешуей, что с каждым столетием становится все крепче, прочнее, толще.
– Ты, – проревел Див, – ты… зачем? Придон вытащил из-за спины топор.
– Ты застрял на этом свете, – крикнул он звонким голосом. – Кости твоих братьев и сестер уже белеют по земле… как вот эти кости коров!.. Как и кости твоего брата, Черного Дива!
Див смотрел исподлобья. В костяной щели, где должны прятаться глаза, вспыхивало желтое пламя. Раздался грохот, конь задрожал и попятился снова. Придон остановил твердой рукой, стыдно артанину отступать перед простым рыком древнего зверя.
– Ты… – ревел Див… – ты… его убил?
– Не я, – ответил Придон. – Вас бьют везде. Люди берут этот мир себе!
Див смотрел в упор, из пасти полыхнуло легкое пламя, пошел дым.
– Ты… надеешься?..
– Да, – крикнул Придон. – И не только твои кости будут растаскивать звери!.. Скажи, где Черное Капище? Оно где-то близко, но найти не могу. Там тоже див? Я пойду и убью его, как сейчас убью тебя!
Див захохотал, из огромной пасти вылетели клубы черного дыма, а желтые языки огня выплеснулись, как жидкие молнии.
– Его? Он бессмертен!.. Я бы отправил тебя к нему сразу… но я убью тебя сам…
– Попробуй, – сказал Придон.
– За брата…
– Ага, – сказал Придон, – все-таки у вас что-то еще есть к родне… Правда, и ящерицы друг за друга… Что ж, защищайся, жаба косорылая!
Он пустил коня влево, затем повернулся и промчался перед пещерой вправо. Див сделал пару шагов вперед, но остановился, оглянулся. Когда снова замедленно повернул голову, в глубоко спрятанных глазках блеснуло понимание. Он силен и несокрушим, но эта букашка двигается втрое быстрее.
Поймать или просто прихлопнуть непросто, а жалят эти мелкие людишки очень сильно. И с каждой прожитой тысячей лет все сильнее. У него панцирь становится все прочнее, но таскать его тяжело, а люди быстро и сильно жалят копьями, мечами, бьют издали стрелами.
– Ты… – прохрипел Серый Див, – все правильно… Умеешь!.. Но ты не все учел.
Придон красиво промчался на расстоянии двадцати шагов, топор тускло поблескивает в сильной руке, конь вздрагивает, но послушен хозяйской длани. Див, не двигаясь, лишь поворачивал за ними голову, безобразный, жуткий, с висящими вдоль тела лапами, с жутким горбом.
– Что не учел?
– Что я… из Первых…
– Ну и что?
– Мой отец был из огня и света…
– Зато ты из воды и грязи, – крикнул Придон с презрением. – И я верну тебя в грязь, в прах!
Увидел бы тебя твой родитель, мелькнуло в голове. Сам бы удавил такое дитя. Все, что создано Творцом, было красивым и обязано быть красивым. Люди дерутся за красоту, потому что это – заповедь Творца. Человек везде должен быть красивым, он должен жить красиво, умирать красиво, он не может позволить себе вот так горбиться, это оскорбляет Творца, он не позволяет себе с такой дурацкой мордой тупо водить головой, дичать, обрастать корой, панцирем, рогами и шипами.
Серый Див вытянул в сторону лапу. Придон насторожился, но долгое время ничего не происходило, Серый Див взревел разочарованно, уже потянул лапу к себе, двигался он еще замедленнее, и в этот миг в широкой мохнатой ладони появился сверкающий кубок.
