Я активировал свою магию, схватил Шаманова и сбросил его вниз, метя в голову старшему Огневичу.
— Прости, Акалу. Некогда объяснять.
Шаманов на сверхскоростях рухнул вниз, как комета, ускоренный и объятый моей фиолетовой магией. Упав прямо на директора Лицея, он впечатал того в землю.
— Эй! — заорал Огневич-младший, — Мы так не договаривались! Это же мой отец!
— Так а какого хрена ты послал твоего отца ловить меня, мудак? — парировал я.
Я прыгнул следом за брошенным Шамановым. Раскрутившись в полёте, как бешеный волчок, я отработал Огневичу-младшему по роже маваши гери, и директорский сынок улетел в садик, упав прямо на куст георгинов.
Казаки тупо уставились на меня, еще не до конца осознав, что происходит. Впрочем, времени на раздумья я им не дал.
Оттолкнувшись от земли, я активировал магию на полную, а потом рванул вперёд, как метеор в ночи. Первому казаку я влетел головой в живот, так что того отшвырнуло прямо в фонтан.
Уж не знаю, если ли у казаков в этом мире свой праздник, и купаются ли они в этот день в фонтанах, но этому казаку окунуться сейчас не помешает. Тем более что его нокаутировало моим ударом, возможно водица его освежит.
Второй казак схватился было за нагайку, но я свалил его одним точным хуком с правой, высадив при этом противнику половину зубов и сбив с усатой головы папаху.
Третий казак попытался кликнуть на помощь и одновременно вырубить меня лопатой, но я поднырнул под лопату, которой тот пытался меня садануть. Резко выпрямившись, я перехватил лопату, вырвал её у казака, а потом ударил его древком под дых.
Казак сложился и ухнул, а я припечатал его лопатой по голове.
Вот и всё. Но это было просто, я двигался быстрее моих не владевших магией противников раз в десять.
Я победоносно вонзил лопату в землю, в сантиметре от головы поверженного казака.
Казак в фонтане, к моему удивлению, еще шевелился. Я подошёл к нему, примотал его собственной нагайкой к фонтану, выполненному в форме мальчика, к сожалению, не писающего, а рот казаку заткнул его собственной папахой.
Рация на ремне у казака запищала, но я утопил её в фонтане.
Ко мне уже подходил Шаманов, парень был явно рассержен:
— Нагибин, никогда больше так не делай!
— Не было выбора, прости, — объяснился я, — Что с директором?
— Без сознания, но вроде жив, — доложил Шаманов, — Сильный сотряс, но башка целая.
— Ничего, регенерирует, — заверил я Шаманова, а потом обвёл рукой сад, усеянный цветами и казаками, — И эти тоже регенерируют, я уверен. Полежат пару месяцев в больничке и регенерируют, не хуже магократов. А ты, Акалу, сгоняй-ка к сынку-Огневичу и забери у него его долбаный колпак. Он нам пригодится.
— Зачем вам колпак? Мне кажется, на вас уже есть маска, Нагибин, — неожиданно произнес глухой мужской голос за моей спиной.
Я резко обернулся.
Ну, конечно.
Кто же еще?
К фонтану шёл князь Глубина, с лопатой на плече.
* * *
Стекла очков Глубины поблескивали в лунном свете. В отличие от нашей предыдущей встречи, на этот раз Глубина был полностью одет — под пальто у князя был серый костюм, а на ногах сапоги.
— Я не собираюсь с вами драться, князь, — честно сказал я Глубине.
Тем более что вот его мне точно не победить.
— А я разве собирался драться? — удивился Глубина, помахивая лопатой, — Вы зачем надели маски, Нагибин и… Шаманов, я полагаю? У вас спектакль? Ставите «Бориса Годунова» Пушкина?
— Типа того, — кивнул я.
— Ну раз так — самое время короновать Гришку Отрепьева на царство, — ответил Глубина, — А для этого нам нужна корона. Где она, Нагибин?
— А вам зачем, князь? — спросил я, чтобы потянуть время.
Хотя зачем Глубине корона — и так было понятно. Кроме того, тянуть сейчас время было не слишком хорошей идеей, у казака, получившего удар лопатой по голове, зашипела рация.
— Сергеич, ну чё там? — спросила рация.
Похоже, тут скоро будет целый полк казаков.
Глубина подобрал рацию и чужим басовитым голосом, совсем не похожим на голос самого князя, пояснил:
— Да всё в порядке. Мы в садике. Куреньков отлить пошёл, а рацию забыл. Поэтому и не отвечает.
— Вы там на гортензии только не ссыте, — посоветовала рация, — Они от этого вянут, садовник ругается.
— Учтём, — пообещал Глубина, — Конец связи.
Отключив рацию, князь Глубина уставился на меня:
— Нет времени, Нагибин. Где корона?
— Корону не отдам, — заявил я, — Забирайте два кулона. Из драгоценных камней, на золотых цепях.
— Но я хочу корону, а не кулоны, — удивился Глубина, — Кроме того, вы должны мне миллион рублей, Нагибин. Неужели забыли?
— И корона покроет этот долг?
— Понятия не имею. Я же её даже не видел, — пожал плечами Глубина.
Я отлично понимал, что Глубина не снимет с меня долг, даже если я отдам ему и кулоны, и корону. Князь был из тех людей, кто доит коров досуха.
— Я отдам вам кулоны, оба, — продолжил настаивать я, — Но только если вы ответите мне на три вопроса.
— Три вопроса? Нагибин, тут будут еще патрульные, через десять минут. У нас просто нет времени. А у вас нет выбора. Или вы забыли…
— Да-да, я помню, что вы собирались сдать меня Охранке, князь, — перебил я, — Только одна проблема. Дело в том, что ситуация изменилась. Я теперь под защитой у Охранки, им запрещено меня трогать. Так что шантажировать меня вам больше нечем. Как вам такое, князь?
— Под защитой? — глаза Глубины под очками угрожающе блеснули, — Так это легко поправить, Нагибин. Я вас уверяю, что как только Охранка узнает, что вы…
— Шаманов, иди постой на стрёме, — я в очередной раз перебил Глубину и обратился к Шаманову, который уже обшмонал младшего Огневича, вернулся и теперь с интересом слушал мою беседу с князем, — Вон там у пандуса. Нам с Глубиной нужно обкашлять пару вопросов.
— А я думал, я твой друг, — обиделся Акалу.
— Так и есть, — заверил я Шаманова, — И именно поэтому я посылаю тебя, как друга, постоять на стрёме. Врагу бы я такое не доверил, поверь. Кроме того, меньше знаешь — крепче спишь.
Шаманов явно разозлился, но ушёл к пандусу, как я и велел. Разумный паренек, он мне нравился всё больше. Пожалуй, вот Шаманову я реально мог доверять.
Глубина деликатно дождался, когда Акалу отойдёт, и лишь потом произнёс:
— Послушайте, Нагибин. Вы не до конца осознаете опасность вашего положения. Я не знаю, какие у вас там дела с Охранкой, но я вас уверяю — как только Охранное Отделение узнает о том, что вы Лунный маг, вся ваша протекция растворится без следа, как сахар в кипятке. Лунных магов не оставляют в живых. Это всемирный и древний закон, и его не нарушают. Так что отдавайте корону, или умрёте.
— Ну я же уже сказал, — вздохнул я, — Я отдам вам кулоны. Но только если вы ответите на три моих вопроса.
— Вы несете бред, Нагибин, — процедил Глубина, пристально глядя на меня, — Вам нечем крыть. Я ведь и сам могу выкопать и корону, и кулоны. И забрать их вы мне не помешаете.
— Можете сами? — уточнил я, а потом обвёл рукой садик, — Ну так приступайте, чего вы ждёте? Я просто напомню вам, если у вас очки запотели, что этот садик по размеру равен половине футбольного поля. А еще директор Огневич, который валяется вон там под пандусом, тоже думал, что корону найти легко, как вы сейчас.
Но откопать мой клад почему-то не осилил, хотя у него было трое казаков и две лопаты. А у вас лопата одна, а казаков нет совсем. А через пять минут тут будут патрульные, как вы сами сказали… Так что удачи, князь. Приступайте к копанию.
Только желательно быстрее. Потому что как только Огневич придёт в себя, он наверняка стянет сюда целую дивизию казаков, и еще парочку экскаваторов…
— Леший тебя побери, Нагибин! — выругался Глубина, — Давай свои три вопроса, поганец.
— И вы ответите честно? И возьмёте только кулоны? Мы договорились?
