Интересно, успел ли Глубина забрать добычу и свалить?
Теперь мы с Шамановым оказались в огромном парке перед дворцом. Мы укрылись за статуей какой-то античной богини, чтобы перевести дыхание, и я осмотрел корону.
Мой трофей, украшавший раньше голову, а точнее головы Чудовища был огромным и золотым. Несмотря на то, что корона перепачкалась в земле, даже в лунном свете я смог рассмотреть литую эмблему, изображавшую дерево и Солнце, а еще три крупных рубина, вделанных в корону.
Но было и еще кое-что — небольшой темный и круглый предмет, застрявший между зубьями короны.
Я аккуратно вынул предмет и поднёс его к глазам.
Это был трикоин, тот самый, который мне дало умирающее Чудовище. Перед тем, как в аудиторию, где убили неудавшегося Императора, ворвались преподаватели и казаки, я успел скинуть этот трикоин в окно Пушкину, вместе с короной. И вместе с короной Пушкин его и прикопал, под кустом астр.
А теперь этот последний дар Чудовища ко мне вернулся.
Глава 37. Хазарская олива
«Магические иницации и приобретение магом новых Ветвей до сих пор остаются для нас самыми притягательными, но и самыми таинственными аспектами магического искусства.
Ибо что может быть желаннее возрастания собственной мощи мага? Что может быть для истинного магократа слаще повышения ранга и культивации?
Мы, русские магократы, традиционно и уже почти полтысячи лет используем так называемые инициации ирландского типа, заимствованные нами в своё время у кельтов через скандинавов.
Сущность инициаций этого типа состоит в том, что маг получает от наставника (который должен быть выше ученика по рангу) гейс — табу, которое он должен строго соблюдать.
Содержание гейса не имеет никакого значения, важно лишь искреннее намерение ученика соблюсти его. Предполагается, что строгое соблюдение полученного гейса повышает самоконтроль, мобилизует духовную энергию, агрегирует решимость ученика получить новый ранг.
Через некоторое время после получения гейса мы проводим ученика через околосмертный или шоковый опыт, ставим мага-неофита на грань возможного, чтобы подавить его личность, убрать страхи и дать магии свободно действовать внутри инициата.
Под влиянием гейса и опыта запредельных состояний магия в ученике разворачивается и вызревает в новую Ветвь, очередной ранг.
В чём превосходство ирландских инициаций над другими типами культивации?
Очевидно в том, что они позволяют магу культивировать стремительно, к восемнадцати годам русский магократ уже обыкновенно имеет пятнадцатый ранг.
Именно это и позволило Российской Империи стать величайшей державой мира, как позволило и Франции, нашему дорогому другу и союзнику, где магократы используют те же самые ирландские инициации.
В чём их недостаток?
Он состоит в том, что ирландские инициации опасны для жизни и рассудка.
Во время инициаций мы доводим мага до предела возможностей его организма и даже самой его души. Не является секретом, что десятая часть всех русских магократов гибнет или необратимо сходит с ума в результате магических перегрузок, не достигнув возраста восемнадцати лет.
Попытки же культивировать после достижения возраста двадцати лет для русских магократов являются еще более опасными, ибо организм мага к этому моменту уже изношен жесткими инициациями.
Так что очень немногие растят свой ранг после достижения этого возраста, и лишь единицы способны культивировать после тридцатилетия и получить ранги выше двадцать пятого.
Поэтому в среде русских магократов и возникла парадоксальная ситуация — у нас вдоволь мощных магов, но очень мало СВЕРХМОЩНЫХ магов.
Наши магократы просто вынуждены прекращать культивацию на определенном этапе, потому что они наращивали ранг слишком стремительно, не щадя своих душ и тел, и те теперь изношены, и следующей инициации просто не переживут.
Сравните это с китайской системой культивации.
Китайский маг растит свою мощь неспешно и упорно, так что средний китаец слабее русского магократа почти всегда. Но талантливый китайский маг способен при этом достичь мощи, аналогичной нашему сороковому рангу (в переводе на русскую систему Ветвей).
У нас же магов сорокового ранга всего трое на всю Сердце-Русь. И одним из них является ваш покорный слуга.
Китайцы при этом не используют жесткую систему ирландских инициаций, китайские инициации — постепенный и длительный процесс, основанный на внутренней алхимии.
Кроме китайского и русско-французского существует и огромное количество иных подходов к культивации.
У некоторых народов (например, у индонезийских магократов) вообще нет системы рангов, настолько постепенен и длителен рост их магической мощи.
Что касается тех народов, у которых есть инициации (а таких большинство), то инициации у них могут приобретать самые разнообразные формы.
Индийцы культивируют посредством молитв и медитаций, арабы — через ритуальные поединки и турниры, некоторые шаманы-магократы Новой Гвинеи — посредством утопления инициата и употребления ядов, инки используют систему, основанную на жертвоприношениях, а эскимосы — ритуальную охоту.
Я, разумеется, стою за русский подход, сложившийся и утвердившийся еще сотни лет назад, но впервые теоретически обоснованный именно мною, в этой книге.
Единственный действительно значимый недостаток нашей системы ирландских инициаций, связан, на мой взгляд, с недавним открытием так называемого Слизевика, субстанции потенциально…»
«…далее четыре страницы изъяты, уничтожены и запрещены к распространению Охранным Отделением»
Владимир Соловьев, русский философ
«Liber Magocratiae», том II
Я разглядывал в свете луны трикоин, отданный мне Чудовищем. В отличие от короны, которую я, называя вещи своими именам, просто спёр у мертвеца, трикоин сиамские близнецы мне подарили, за секунду до того, как умереть.
Зачем Александр-Николай вручил мне этот предмет — пока что было непонятно.
В любом случае, сейчас надо было переждать еще пару минут, прежде чем двигаться дальше, потому что по парку носились обеспокоенные орды казаков. Так что я решил потратить время на изучение трикоина.
Он был похож на те трикоины, которыми нас потчевал Соловьёв на уроке магии. Деревянный кругляш, топливо для заклинаний магократа. Из объяснений Соловьёва я помнил, что один съеденный трикоин даёт возможность скастовать одно заклинание.
Впрочем, я свою норму по трикоинам сегодня уже исчерпал, по словам того же Соловьёва магократ второго ранга мог жрать не больше двух трикоинов в сутки. А если превысить норму — то недолго и сдохнуть.
Несмотря на это, мне захотелось немедленно захавать трикоин Чудовища. Но я подавил это желание, я, конечно, рисковый парень, но отнюдь не тупой.
Кроме того, я вообще не был уверен, что трикоин Чудовища предназначался для того, чтобы его жрать. Возможно, Александр-Николай дал мне его не для этого. А зачем тогда? А вот хрен его знает. Чудовище умерло и толком ничего объяснить не успело.
Трикоин, который я держал в руках, был больше трикоинов Соловьёва — причем и дешевых африканских, и благородных евразийских. Этот был по размеру с половину ладони.
На ощупь он был шершавым, а цвет у трикоина был почти черным.
На одной стороне у трикоина был вырезан герб Багатур-Булановых — коронованный трон и надпись по-арабски, на другой же стороне размещалось рельефное изображение дерева, из которого трикоин был изготовлен.
Дерево на рисунке было небольшим и определенно южным, с широкими мясистыми листьями, изящным стволом и крошечными соцветиями.
Ниже изображения дерева располагалась надпись, в отличие от трикоинов Соловьёва, здесь дерево было подписано не по-русски, а на латыни:
