Впрочем, не совсем так. Завершал открывшуюся картину расположенный между дворцом и амфитеатром обширный помост, на котором Север увидел виселицу, плаху, пыточный столб, помост для костра и многое другое — все для публичных пыток и казней. Как ни странно, пленник сразу успокоился. Быть может, потому, что увидел как раз то, что и ожидал увидеть с самого начала. Пространство между дворцом и настилом, судя по всему, для жителей Янайдара было местом запрещенным. Здесь не было никого, кроме вооруженной стражи, застывшей на нижней ступеньке лестницы и по краям обоих порталов.
У подножия правой башни остановился и отряд. Всадники спешились, Север остался в седле. Предводитель неторопливой походкой направился к караульным и что-то сказал одному из них. Тот мгновенно развернулся и вскоре исчез за боковой стеной дворца. Двое всадников подошли к Северу и начали развязывать удерживавшие его в седле веревки. Свою работу они делали не торопясь, даже друг с другом не обменявшись ни единым словом. Они вели себя так, словно их не интересовал не только пленник, но и вообще ничего вокруг. Наконец Вожак почувствовал себя свободным, только кисти рук по-прежнему стягивали путы.
Тем временем из-за угла выскочил верзила и торопливо зашагал к только что прибывшему отряду. На плече у него висела толстая длинная цепь с кандалами на концах. Вот он-то как раз не выглядел равнодушным. Окинув пленника оценивающим взглядом, он удовлетворенно кивнул и осклабился.
— Слезай! — приказал он.
— А ты мне помоги! — усмехнулся Север.
— А-а! Шутник! — обрадовался тюремщик и махнул рукой сопровождавшим Севера воинам.— Скоро заплачешь!
Пленник ничего не ответил. К нему тут же подошли двое. Так же равнодушно, как и прежде, его стащили с коня и поставили на ноги. Вожак мгновенно почувствовал, как запульсировала в разбитой голове боль, и вдруг понял, что смертельно устал, что ему необходимо выспаться и отдохнуть, неважно — в постели или на каменном полу тюремной камеры. Поэтому он не стал сопротивляться, когда стальные браслеты защелкнулись на его запястьях. Рук коснулся металл клинка, и обрезки пут повалились к ногам пленника.
— Шевелись! — услышал он, и сильный удар в спину едва не сбил его с ног.
Однако Север устоял и, медленно обернувшись, заметил:
— Достаточно просто сказать, куда мне идти.
— Не лю-убит! — протянул тюремщик и обернулся к воинам, приглашая и их повеселиться, но те оставались безучастными, словно не замечали ничего вокруг. Видно, это совсем не понравилось верзиле.— На лестницу,— хмуро пробасил он и снова пнул пленника.
На этот раз Север ничего не сказал, понимая, что его слова лишь дразнят тюремщика и тот становится еще более грубым. Он просто пошел вперед, чувствуя, как каждый шаг и без понуканий отдается болью в затылке. Руки онемели, в них словно вонзились тысячи иголок. Сейчас он не сумел бы взять в руки меч, даже если бы от этого зависела его жизнь. Пузатый великан что-то бубнил у него за спиной, безжалостно коверкая слова, но Север перестал прислушиваться, как только понял, что тюремщик без конца разглагольствует о пытках и казнях, угрожая пленнику расправой.
Они шли по полутемным коридорам. Сложенные из гранитных блоков стены почти не имели украшений, лишь по бокам узких, больше походивших на бойницы, окон висели еще более узкие полотнища гобеленов, да через каждые десять шагов в кованых бронзовых держателях горели факелы.
Они уже миновали два поворота, и теперь верзила непрерывно бил пленника, видимо до предела обозленный тем, что тот вообще как будто его не замечал.
— Стой! — скомандовал тюремщик, и Север остановился у высокой двустворчатой двери.
Два облаченных в стальные панцири стражника, стоявшие по бокам двери, отворили ее, пропуская обоих внутрь, и тут же новый удар едва не свалил пленника на пол. Вожак невольно подумал, что, как бы там ни было, но тюремщик все-таки должен бояться убить или покалечить своего подопечного. По крайней мере, пока его судьба не решена. Впрочем, на этот раз он, скорее всего, не удержался бы на ногах, если бы уже не приготовился шагнуть. На деле же получилось, что он ворвался в зал, заставив стоявших у дверей стражников схватить его за руки. Наверное, ему повезло, что и эти двое соображали, похоже, не лучше тех, что доставили его в Янайдар. Иначе его просто зарубили бы.
Подвешенные к потолку масляные светильники давали достаточно света. Вдоль стен небольшого зала, затянутых шелковой тканью, стояли вооруженные люди — видимо, цвет местного общества. Север насчитал их два десятка, одетых пестро и разнообразно. Он увидел туранцев в ярких шелковых шальварах и коротких суконных безрукавках, гирканцев в длинных халатах и, как ни странно, зингарцев в отороченных кружевами камзолах и аргосцев в легких плащах. Всех этих людей объединяло одно: показная небрежность в одежде и варварская роскошь украшений. Они чем-то живо напомнили Северу команды пиратских галер с Вилайета, с которыми ему несколько раз приходилось иметь дело.
В торце зала на возвышении стояло тяжелое кресло с высокой спинкой, наверное трон местного владыки. В кресле восседал невзрачный черноглазый человечек, который сразу же уставился на Вожака. Он удивительно походил на пресыщенное, хитрое, жестокое, но, несомненно, умное животное — на дикого зверя, который по прихоти Рока при рождении принял человеческий облик. Пленник остановился перед троном, и владыка подался вперед, словно хотел проткнуть его насквозь несуразно огромным носом.
— Отпустите его! — приказал он, небрежно махнув рукой, и оба стражника вернулись на свои места.
Вожак смерил владыку долгим взглядом. Несмотря на тщедушность, в человечке чувствовалась внутренняя сила — он явно имел право занимать свое место. Север посмотрел на стоявшего по правую руку от трона похожего на слона монстра, которого он видел на мосту крепости йезмитов. Маленькие глазки на заплывшем жиром лице с жадностью изучали пленника. В них читались хитрость, ум и злость. Грудь чудовища медленно вздымалась, дыхание вырывалось с шипением, как из кузнечных мехов.
— Что скажешь? — неожиданно хриплым голосом поинтересовался сидевший в кресле человек.
Север медленно перевел взгляд на него, не понимая, какого ответа от него ожидают, и тут же получил удар плетью за промедление.
— Прикажи ему оставить меня в покое,— ответил Вожак, кивнув на стоявшего за спиной верзилу.— Надоел до смерти.
— Не нравится? — поинтересовался владыка.
Слоноподобный монстр пренебрежительно хмыкнул, а придворные за спиной Севера загоготали.
— И так голова трещит,— не обращая внимания на смех, спокойно ответил пленник,— а тут еще этот болван с плетью…
