Все закончилось довольно прозаично.
Во время пьянки Тишайя повздорила с одним из Красных Псов, высказала все, что думает о воине по прозвищу Овчарка — их лидере, а затем покалечила оппонента.
Красные Псы узнали об этом и затаили злобу. Они прекрасно знали, что сильнейшая женщина-воин Семи Королевств не по зубам никому из группы. Если, конечно же, драться один на один.
Именно поэтому честной схватки не было — наемники подкараулили ее одной безлунной ночью. Тишайя тогда была изрядно пьяна — она вообще пристрастилась к вину, — а потому вместо того чтобы поступить разумно и сбежать, она ввязалась в драку. Убила двоих или троих, но остальные взяли числом, оставив истекающую кровью поверженную воительницу умирать в сточной канаве.
Тишайя не помнила, кто ее извлек оттуда, отмыл и обработал раны, которых, кстати, было много — одной рукой дело не ограничилось. Но когда она пришла в себя, первое, что Серебряная Молния увидела, было лицо Антэрна. Спокойное и непроницаемое, как при их первой встрече. Он сидел на стуле рядом с ее кроватью и сосредоточенно читал какую-то книгу.
От этого странного воина Тишайя и узнала, что все друзья и поклонники, едва услышав о поражении своей непобедимой героини, разбежались, растащив заодно все, что только смогли. После этого он безжалостно сообщил, что левая рука Серебряной Молнии мертва и та никогда не сможет взять в нее ничего, тяжелее ложки, да и то, если очень, ну просто очень сильно повезет.
Но самое страшное ждало впереди, когда Тишайя, по праву гордившаяся своей редкой красотой смогла — в сопровождении сиделки — подойти к зеркалу.
Тело, за обладание которым мужчины готовы были рвать друг друга зубами, теперь уродовали багровые, дышащие жаром и истекающие гноем рубцы. Один — кривой от левой груди и до ключицы. Второй — ровный, горизонтальный, идущий через плоский животик. К этому добавилась изуродованная рука и многочисленные синяки, ссадины и порезы.
Умом она понимала, что если удастся выкарабкаться, то раны заживут, оставив шрамы, синяки сойдут, а порезы со ссадинами — так это вообще ерунда. Но то ум.
Тишайя до сих пор не могла понять, каким образом Антэрн узнал о том, что она собиралась сделать, и ворвался в комнату за несколько мгновений до того, как трясущаяся от лихорадки и дико ревущая женщина пронзила себе сердце кинжалом. Мечей у нее не было, Псы забрали их в качестве трофея.
Антэрн не только перехватил руку, готовую прервать непутевую жизнь хозяйки, но и сумел успокоить, найти нужные слова. Он предложил сделку: если в течение тех месяцев, что потребуются Тишайе для восстановления, он не вернет мечи, то та вольна распоряжаться своей судьбой, как пожелает. Если вернет, то она поклянется, именем отца и матери, Богом и вообще всем, чем только можно, что найдет в себе силы остаться в этом мире.
Именно этого Тишайе и не хватало — человека, который не отвернулся от нее, который остался рядом, хотя, в общем-то, делать ему этого было совершенно незачем. И хотя на словах ее ответ был резким и грубым, в душе девушка благословляла странного воина. И он это понял.
Уже на следующую ночь Антэрн пропал, а Серебряная Молния, давшая зарок победить болезнь, вступила в смертельную схватку с лихорадкой. Она то проваливалась в забытье, несущее кошмары, то возвращалась к боли, разрывавшей тело. Это был тяжелейший бой в ее жизни, победить в которой, казалось, не получится — гной тек из ран, не переставая, а жар удавалось сбить лишь ценой неимоверных усилий. Но дни шли, сменяя друг друга, и мало-помалу мечница стала выздоравливать.
Она превратилась в скелет — пародию на саму себя годичной давности, но упорно цеплялась за жизнь. А затем Антэрн вернулся.
Он пришел, как ни в чем не бывало, все такой же спокойный и замкнутый в себе, и протянул ей два драгоценных клинка — подарок самого короля. К мечам прилагались пять десятков гниющих голов, сгруженных в телегу. Кошмарную пирамиду венчала изуродованная предсмертной мукой голова Овчарки.
Об этой страшной резне сложили настоящие легенды, но правды не знал почти никто. С тех пор Тишайя поклялась, что во всем станет помогать своему такому неожиданному и, возможно, единственному другу.
«Человеку, которого я люблю всем сердцем», — подумала воительница. — «Человеку, которого такая как я попросту недостойна.
— Вот, собственно, и все, — закончила она. — С тех пор я взялась за ум, вложила в дело деньги, которые сумела накопить, пока была молода и известна. К счастью, тогда я промотала не все.
— Кстати, если ты хоть кому-нибудь скажешь, что это я прикончил всех Псов, убью, — без намека на шутку вымолвил Антэрн.
— Я понял, — поспешил согласиться Риис. — Госпожа, скажи, а что стало с твоими родными?
— Они живы и даже счастливы, я встречалась с отцом, матерью и сестрами — пришла вымаливать прощение, но этого не потребовалось, — голос Тишайи задрожал. — Родные были рады просто увидеть меня живой, ведь Псы раструбили о своей великой победе по всем королевствам. Конечно, я не говорила им, что теперь содержу бордель, сказала, что нашла себе достойного мужа из дворян, и живу припеваючи и что мама была права. Помогла всем деньгами — они не бедствуют, но ты сам понимаешь, десяток золотых еще никому и никогда не вредил.
— А потом?
— Ушла. У них своя жизнь, и я в ней лишняя. Сестры замужем, у них дети, а что я? Так, убийца с дороги, испортившая все, что только можно.
Она прикрыла глаза, чтобы не было видно, как те заблестели.
«Какая же ты дура», — обругала саму себя воительница. — «Просто дура»!
— Не кори себя, — мягко произнес Антэрн. — Ты смогла найти в себе силы исправиться и стать лучше, а это дорогого стоит.
— Правильно, госпожа! — горячо поддержал его Риис. — Именно так! Если у человека хвтает мужества и ума понять, что он был неправ, значит, еще ничего не потеряно.
Тишайя закашлялась и, резко обернувшись в седле, уставилась на парня. Чего-чего, а таких глубокомысленных изречений от простодушного здоровяка она не ожидала.
— Сам придумал?
— Нет, отец говорил.
— Слушай, я уже хочу познакомиться с этим великим человеком.
— И я, — улыбнувшись, поддержал ее Антэрн.
— Вот найдем вашего Дракона, сделаем, что надо, и сразу к нему, — пообещал Риис.
— Сделаем что? — прищурился Антэрн, останавливая повозку.
— Ну, я так понял, что ты ищешь этого типа не просто для того, чтобы выпить с ним бокальчик вина, — пожал плечами Риис. — Наверное, желаешь отплатить ему за какое-то зло.
«Знал бы ты, насколько точно угадал», — подумала Тишайя, краем глаза ловя выражение лица Антэрна. Конечно, он был мастером носить маски, но все-таки за годы совместных поисков она научилась немного читать товарища. И вот сейчас он был явно расстроен.
