последствия. Зная, чем рискует, Айсла все равно пришла сюда.
Однако, стоя перед его дверью, заколебалась, и костяшки ее пальцев замерли в сантиметрах от двери.
Она уже почти растеряла свою решимость, как дверь распахнулась.
Перед ней стоял Грим и смотрел на нее, приподняв бровь.
– Прости, что я убежала, – сказала Айсла. Вышло и правда очень грубо, учитывая, как он ей тогда помог. – Я пришла поблагодарить тебя еще раз. И предложить кое-что в благодарность за то, что ты для меня сделал.
При упоминании благодарности на его лице появилась ухмылка.
– Да? – спросил он еще более проникновенным голосом, чем обычно.
Айсла пристально посмотрела на него, как бы говоря: «Не такая благодарность». Вот же бесстыжий. Он всегда такой? Может, Грим со всеми флиртует?
Или это часть его плана. В таком случае ее затея – еще большая глупость.
Его глаза лишь хитро поблескивали.
– Мое испытание следующее, – выпалила Айсла, не давая себе передумать. – Уже завтра. Оно требует подготовки.
Лицо Грима стало на удивление серьезным.
– Сердцеедка, ты мне не должна…
Нет. Должна. Грим теперь узнал один из ее секретов, обнаружив Айслу в одежде небесных. Он помог ей, сделав невидимой, спрятав от Клео. Айсла была ему обязана. Ей это не нравилось. Надо сообщить ему информацию и закрыть тему.
– Нужно будет продемонстрировать достоинства твоего народа и земли, показав что-то ценное, что было там создано, – для будущего Лайтларка.
Сумрачный не отрывал от нее взгляда. Не улыбнулся, не поблагодарил ее. Просто кивнул.
Она кивнула в ответ.
Уже поздно ночью, глядя в потолок, вместо того чтобы спать, Айсла задумалась, не совершила ли серьезную ошибку.
Айсла дала им час.
В отличие от других испытаний, сосредоточенных на силе правителя, она – по очевидным причинам – намеревалась продемонстрировать, на что способно все их королевство. Пусть ее народ и не присутствовал на острове, ей тем не менее выпал шанс показать всему Лайтларку, что они из себя представляли вне рамок наложенного проклятия.
Терра и Поппи рассчитывали на несколько иной формат испытания.
Однако Айсла убедила их, что способность ее народа к исцелению – равно как и к убийству – сделает диких более ценными в глазах других правителей, особенно по сравнению с сумрачными, которые способны лишь уничтожать все вокруг.
Между тем она раскрыла Гриму карты, что отчасти свело на нет эту тактику и усложнило ситуацию.
Участники вновь собрались на арене. Айсла надеялась на присутствие как можно большего количества островитян: пусть все увидят, какие знания она принесла с собой с новых земель.
Айсла уже объявила недоверчивой публике о своем испытании. При этом голос ее звучал поразительно ровно, без малейшего намека на волнение.
Исходя из оглашенных правил, зрителям предстояло выбрать наиболее полезный для острова дар. За своего правителя голосовать не разрешалось. Впрочем, Айсла и не надеялась за счет этого уравнять свои шансы. Как и не ждала победы. Все, что от нее требовалось, – показать, что дикие умеют не только соблазнять.
Правители держались в стороне. Достаточно ли им часа на подготовку – хотя бы тем, кто пока еще не знал, что будет на испытании?
Они просто стояли безо всякого выражения на лицах и ждали, когда Айсла вызовет каждого.
– Азул.
Правитель небесных уверенно вышел в центр арены; за ним последовал шлейф помощников.
– Наш народ разрабатывает средство связи, основанное на энергии ветра. Облегчение общения повышает эффективность, упорядочивает процессы… и позволяет быстрее сообщать о грядущей вечеринке!
Толпа взорвалась смехом. Азул знал, как себя преподнести.
Айсла вспомнила его рассказ о небесных и их системе управления царством. Похоже, народ и правда обожал Азула. Но за что? Быть может, причина кроется в том, что он предоставил им возможность делать выбор? Айсла как никто другой понимала важность свободы…
Вытащив из внутреннего кармана накидки кусочек пергамента, Азул написал на нем послание, аккуратно сложил и с помощью силы переправил через всю арену прямиком в руки Айсле.
Все взгляды тотчас устремились в ее сторону. Айсла развернула пергамент, прочитала нацарапанные слова: «Ну и конечно, у нас есть музыка…» – и не смогла сдержать улыбку.
– Рассылка может быть массовой, – добавил Азул, указав на небесных со стопками пергамента в руках.
Без предупреждения помощники подбросили в воздух все, что держали. На глазах Айслы каждый листочек аккуратно складывался и один за другим отправлялся по десяткам маршрутов, созданных небесными. Сообщения, подхваченные потоками ветра, стремительно добирались до адресатов – настоящая система общения!
Зрелище произвело незабываемое впечатление. Азул создал нечто, что, без всяких сомнений, положительно отразилось бы на развитии Лайтларка.
Очевидно, толпа придерживалась того же мнения.
Интересно, что было в этих посланиях? Может, приглашение на праздник, который небесные устраивали на агоре после испытаний?
– Клео.
Айсла надеялась, что нехватка времени на подготовку вывела правительницу лунианцев из равновесия. Представила, как рассеянная Клео судорожно пытается пройти испытание, и едва сдержала улыбку.
Но, вышагивая к центру арены, лунианка излучала уверенность. За ней не бежала толпа помощников. Не было инструментов… или чего бы то ни было другого, что могло бы посодействовать при выполнении задания.
Она вышла и просто сказала:
– У нас есть корабли. За последние два столетия мы построили много, очень много кораблей.
И на этом все.
Клео вернулась на место, и в груди Айслы вспыхнул гнев. Интересно, смолчит ли толпа? Смутится? Возмутит ли других правителей отсутствие зрелища?
Но ничего подобного не произошло. Лунианцы зааплодировали, словно в подтверждение того, что они и правда потратили десятилетия на создание флота, который Клео так непринужденно описала.
Она могла лгать. Хотя Оро, похоже, поверил.
Он выглядел так, будто впервые слышал о кораблях.
Любопытно. Значит, Селеста не ошиблась: между некоторыми землями Лайтларка зародилось напряжение.
Может, наличие флота на проклятых лунианских землях и казалось нелогичным, однако его польза в освобожденном от чар королевстве была бы крайне велика: корабли можно использовать для возвращения тысяч лунианцев, стелларианцев, диких и небесных в Лайтларк для нового объединения всех королевств. С помощью флота можно исследовать дальние земли за пределами острова и новоземий.
Или воевать.
– Селеста, – объявила Айсла и задумалась, не изменился ли сейчас ее голос. Если произносить имя человека тысячи раз, будет ли оно звучать по-другому?
Разумеется, правительница стелларианцев подготовилась к испытанию. К ней присоединилась дюжина подданных.
– Мой народ, опираясь исключительно на свою силу, разрабатывает способ производства инструментов и оружия, – объявила она, жестом приказав помощникам начинать.
Зрители с удивлением наблюдали, как энергия, сгущаясь и концентрируясь, создавала меч прямо на их глазах. Стелларианцы превратили энергию в металл почти так же, как Оро обратил стол в золото.
Почти.
Ведь для изготовления одного предмета оружия потребовалась дюжина стелларианцев и немалое количество сил.
В то время как король мог бы позолотить их всех одним только вдохом.
Селеста, взяв в руку готовый меч, под нескончаемые возгласы присутствовавших стелларианцев подняла его вверх.
В тот миг Айсле хотелось улыбнуться, разделить радость с подругой. Но вместо этого она лишь назвала следующее имя:
– Оро.
Король занял свое место, даже не взглянув в сторону дикой. В последнее время он смотрел на нее с пренебрежением, а теперь, когда, по всей видимости, прознал, что Айсла позволила ему выиграть дуэль, да еще и использовала его во время испытания Азула, Оро счел ее вовсе не достойной внимания.
– Мы изыскали новые способы передачи света и тепла. Теперь они доступны по всему острову. – Согнув пальцы, Оро зажег перед собой огонь, погрузил в пламя руку, а потом, широко расставив пальцы, резко вытащил ее обратно. Пламя превратилось во множество искр и разлетелось по сторонам, точно брызги краски. Воздух наполнился криками. Некоторые, прибегнув к собственным силам, выставляли вокруг себя защиту.
Тем временем искры, заключенные в десятки сфер, безвредно приземлялись зрителям на ладони и колени.
– Они будут гореть, пока не погаснет первоисточник.
Судя по бесконечным очагам в замке, факелам, расставленным по всему материку, и этому испытанию, король испытывал навязчивую потребность в повсеместном присутствии пламени. Что это? Олицетворение власти? Или его царства?
Он позволил толпе поиграть
