слов. Дела гораздо точнее отражают скрытые мотивы. А слова Грима соответствовали его действиям: он не пытался стать союзником других правителей и не принимал всерьез ни одно из испытаний.
Айсла почувствовала, как исказилось смятением ее лицо.
– Тогда зачем ты здесь? – задала она наконец единственный вопрос, который ее волновал. Тот самый вопрос, что настойчиво звучал в голове Айслы всякий раз, когда Грим подходил к ней. Всякий раз, когда она сама хотела подойти к нему.
Правитель сумрачных промолчал.
Тогда она шагнула в его сторону, еще немного сократив расстояние между ними. Все в этом мире чего-то хотели. Каждый преследовал ту или иную цель. Всю первую часть турнира она пыталась разгадать его мотивы, но безуспешно.
– Чего ты хочешь? – Айсла настойчиво заглядывала прямо в его глаза.
Грим посмотрел на нее с высоты своего роста, и в тот миг Айсла была готова поклясться, что на его лице промелькнула печаль. Мгновение – и лукавая улыбка вновь заиграла на губах сумрачного.
– Мне кажется, я ясно дал тебе понять, чего хочу, – ответил Грим и медленно провел пальцем по обожженной руке сверху вниз.
Айсла приготовилась к боли – но страх оказался напрасным: каким-то неведомым образом Грим ее заглушил. Его прикосновение даровало прохладу. Успокоение. Словно целительный лед, целующий место ожога.
И все же она отступила на шаг.
– Но ты ведь пришел на турнир не ради меня, – заявила Айсла, не позволяя Гриму уйти от ответа.
– Ты права, – запросто признал он.
– Тогда зачем?
Грим нахмурился.
– Тебе известно, как появился Лайтларк, Сердцеедка?
Руки Айслы сжались в кулаки. Она чувствовала, что он пытается сменить тему, но одновременно с тем понимала: даже такой разговор может оказаться полезным, а его молчаливое исчезновение – нет, поэтому решила подыграть. Может быть, у нее получится вытащить из него хоть какую-то информацию.
– Его основал предок Оро, Перворожденный Хорус Рей.
– Это ложь. Остров основали два человека. Не только Хорус, но и Кронан Мальвер. – Айсла нахмурилась, и Грим пояснил: – Мой предок.
Айсла слышала только о Хорусе Рее, создавшем Лайтларк тысячи лет назад. Сумрачных здесь не приветствовали; у них даже не было выделенного островка.
– Ни один из них и думать не смел, что Лайтларк обретет такое могущество. Сила острова неминуемо породила в них жадность. Настроила друг против друга. В результате все закончилось дуэлью, и, когда Кронан проиграл, сумрачные бежали на новые земли, далеко не такие мощные, как Лайтларк.
Грим поймал взгляд Айслы. Вопреки своей воле она не смогла отвернуться.
– Это место появилось благодаря силам двух народов: сумрачных и солярианцев. Мой отец посчитал, что нам пора вернуть контроль над землями, ведь мы имеем на них такие же права.
Теперь стало ясно, в чем заключалась причина войны между сумрачными и Лайтларком.
Неудивительно, что Грима не приглашали ни на один из предыдущих турниров. Да и как Оро мог принять у себя человека, который вторгся в его дом и убил его родичей? Должно быть, король отчаянно захотел покончить с проклятиями.
Но почему? Что он скрывал?
– А что об этом думаешь ты? – хотя голос Айслы прозвучал едва ли громче шепота, он все равно казался слишком громким.
Грим стиснул зубы.
– Я велел отцу подписать договор. Мы потеряли слишком много людей, а если бы не согласились на перемирие, утратили бы еще больше. Мы могли лишиться всего, что имели. Согласно договору, я должен был отправиться на Лайтларк и остаться здесь жить, чтобы мое присутствие служило напоминанием: если сумрачные оплошают, единственный наследник моего отца будет убит. Я двадцать лет жил на острове, пока…
Пока. Грим не стал продолжать, но Айсла и без того знала, что случилось дальше.
Пока одной страшной ночью не появились проклятия и все правители не принесли себя в жертву. Пока власть в последний раз не перешла к наследникам. Пока новые правители и большая часть их народов не покинули остров, спасаясь от надвигавшейся бури.
Айсла боялась следующего вопроса. Но понимала, что его нужно задать.
– Грим, это ты наложил проклятия?
Он посмотрел на нее. Во взгляде читалась серьезность.
– Если признаю, что это сделал я, ты когда-нибудь заговоришь со мной снова?
Айсла отпрянула, напряглась. Ноздри раздулись. Она ответила не задумываясь:
– Нет. Проклятия убили бесчисленное множество моих людей. Превратили нас в чудовищ. – И хрипло добавила: – Убили моих родителей.
В глазах Грима промелькнуло нечто, похожее на печаль.
– Моя семья тоже погибла от них. – Он наклонил голову, но взгляд не отвел. – Нет, Айсла. Я не накладывал эти проклятия.
Она знала, что глупо верить другим правителям. Но боль Грима казалась настоящей. Словно отражала ее собственную скорбь.
– Зачем ты здесь? – потребовала она ответа. – Чтобы отомстить? Чтобы снова попытаться захватить остров? – В голове промелькнула еще одна мысль, от которой Айсла невольно побледнела. – Чтобы убедиться в том, что проклятия не снимут?
Грим вскинул бровь.
– А ты зачем пришла, Сердцеедка? Что тебе нужно?
Она застыла. На языке завертелась ложь, готовая вылиться наружу. Грим усмехнулся. Он чувствовал ее напряжение. Ее нерешительность. Он знал, что она говорит неправду.
Айсла не сводила с него глаз. И продолжала молчать.
Правитель сумрачных лишь покачал головой.
– Знаешь, Сердцеедка, – сказал он, направляясь к стене, через которую вошел, – ты задаешь слишком много вопросов. – Грим оглядел ее с ног до головы, нахмурился, задержав взгляд на руке Айслы, как будто чувствовал, что она все еще болит. – Для человека, который сам хранит немало секретов.
Весь следующий день Айсла лечила руку холодом. Элла принесла из кухни целое ведро льда и регулярно меняла его, даже не спрашивая. Ожоги всё еще болели. Хотя уже не так сильно. Айсла чередовала лед с эликсирами диких. Как только наступит полное выздоровление, ее наконец покинет ощущение, будто от тела отрезали целый кусок.
Невидимая для окружающих рана – а возможно, и назойливые мысли о Гриме – лишили дикую сна. Именно поэтому, будучи не в силах справиться с бессонницей, Айсла отправилась бродить по коридорам, играя в шпиона.
Тогда-то она и заметила суматоху в том крыле замка, где располагалась арена.
Судя по всему, там полным ходом шла подготовка к испытанию. Повсюду сновали десятки островитян, натыкаясь друг на друга и выкрикивая приказы. Чтобы рассмотреть детали и разобраться в сути предстоящего задания, Айсла хотела подойти поближе. Но людей оказалось слишком много. К тому же рука снова начинала полыхать от боли и нужно было срочно приложить лед.
И все же ночная вылазка оказалась не бесплодной. Айсла заметила, что подавляющее большинство помощников носили белые одежды. Одежды лунианцев.
Сутки спустя глубокой ночью в дверь ее покоев постучала Элла, чему правительница диких совсем не удивилась.
Кожа по-прежнему горела, но уже не так сильно. Обнаружив, что островитяне вовсю готовились к проведению следующего испытания, Айсла изо всех сил старалась ускорить процесс заживления: наносила в два раза больше мазей и пила двойные порции эликсира. И тем не менее она никак не ожидала, что испытание начнется так скоро. Лишь такой жестокий человек, как Клео, мог запланировать их начало на полночь.
– Испытание желаний, – протянула правительница лунианцев, сложив руки в молитвенном жесте. Клео стояла в центре арены, превращенной в водяной лабиринт, в то время как другие правители ожидали начала испытания по углам его периметра. Как только сделают шаг, из-за ледяных стен они больше не смогут увидеть друг друга.
Клео не давала предварительных инструкций. И не предоставила возможности сменить одежду. Совершенно внезапно, в одной лишь майке и коротеньких шортах, Айсла оказалась у ледяного шара, в который превратился стадион. Вне всяких сомнений, она продрогнет до самых костей. Остальные правители не были одеты в традиционные плащи и изысканные наряды. Но и пижам они не носили. Каким-то образом им удалось облачиться в пригодную для плавания одежду. Неужели они воспользовались магией? Или, может, настояли
