Закончив на этой пафосной ноте, профессор покидает комнату, близнецы смеются уже в голос, привалившись к стене от смеха.
— Твою мать… Собака и ее Вольфганг!..
— Имя-то какое…
Акросс продолжает смотреть видео с камер наблюдения, зацикленных, повторяющих одни и те же кадры. Этим двоим хватило четверти часа, чтобы покинуть лабораторию, убив шестерых. И хотя для Акросса шестеро — это небольшие жертвы, для этого мира, в котором после провозглашения права на бессмертие всех стерилизовали, это потеря невосполнима. Кай не мог этого не знать, информация поступала к ним перед игрой, прежде чем выкинуть в этот мир.
Акросс замечает, как из-за его плеча наклоняется с интересом к экрану Мей, вглядываясь в лицо Кая, когда тот убивает одного из профессоров.
— Хм… Похоже, ты добился. Окончательно его довел, — улыбается Мей. — Теперь он уже не тянет на домашнего.
— Еще не достаточно, — возражает Акросс.
— Он бессмертен, — напоминает Гранит, вернувшийся утихомирив близнецов. — Как ты собираешься его убивать?
— Ты же слышал. Целиться в сердце, — переключается Акросс. — В любом случае удачно, что у нас и тут команда.
— Как насчет пыток? — продолжает Гранит. — Его ранили и голову пробили. Как думаешь, может достаточно с него?
— Нет. Но я уже придумал, что делать с ним в конце игры.
— Вернуть головастикам на операционный стол, — кивает Мей. — Ну, ты как хочешь, а по мне ты заставил его вырасти. Настолько, что вот гляжу я на него, такого крутого, и думаю, что я б ему дала.
Близнецы, притихшие после Гранита, снова заливаются смехом.
— Так, — скинув рюкзак тут же, у порога, начинает Хаски. — Жрать тут, спать туда, срать тебе не надо, но если хочешь помыться, то по коридору. Нас тут не найдут, можешь не волноваться.
Квартира Хаски похожа на тот же исследовательский центр, наверное сделана из тех же материалов. В ней тоже все кажется стерильным, будто они пришли натоптать в музее. Кай прислоняется к двери спиной, переводит дух.
— Слушай, есть просьба.
— Ну, конечно, можешь есть просьбу, — оборачивается Хаски, расшнуровывавший солдатские ботинки, но замечает — что-то не так. Кай бледен, стоит не прямо, а чуть согнувшись. — Тебя тошнит что ли? Они что-то там тебе вкололи? У меня должны быть номера…
— Когда в меня попали, пуля осталась в плече. Прежде чем что-то делать, мне нужно, чтобы ты ее вырезал. Рана зажила, но кусок металла внутри — не самое приятное. Сможешь? — Кай старается говорить быстрее.
— Конечно, — с готовностью соглашается Хаски, достает не использованный нож с зазубренным лезвием из ножен на поясе. Кай кивает, садится на пол, сняв куртку, оттягивает ворот футболки, пальцем надавливает на место под ключицей, прижимает. Хаски приходится опуститься рядом на колени. Он решает избавить Кая от шуток на тему того, что он сейчас прямо как Акросс будет над ним издеваться, или что Акросс был бы рад такому испытанию. Дроид или Гидра замешкались бы, а Хаски знает, что лучше вскрыть заросшую рану, чем оставить загнивать. О том же знает и Кай, и он убирает палец, уступив место острию лезвия, выдыхает, как засыпая или приготовившись к медитации.
Хаски уважает его решимость в этот момент, и даже рад, что такое задание досталось именно ему. Вглядевшись в лицо Кая, опускает глаза к лезвию и нажимает, прорезая новую рану.
Одежду Хаски запаковывает в картонную коробку, прежде чем выбросить. Кай выбирается из душевой в флисовой мягкой пижаме, уходит в комнату, не спросившись, которая тут его и где он будет вообще спать, и Хаски спешит за ним, чтобы сказать, что спальня в квартире одна и придется решать, кто спит на диване. И замирает в дверях.
Кай стоит в центре комнаты, рядом с ним — Гидра, и Кай улыбается ей. Хаски приваливается к дверному косяку, покачав головой удивленно.
— Я помню, мы должны были забрать Гидру. В квартиру она не входила. Откуда же она?
— Ну так мы ее и забрали, — пожимает плечами Кай. — Она была на той белой флешке среди моих личных вещей.
И тогда Хаски замечает, что ног у Гидры нет. Ее светлое, под цвет пижамы Кая, платье как-то само к подолу переходит в кубики пикселей.
— О. Искусственный разум, — кивает с понимаем Хаски, вернувшись от ног к макушке. Гидра и в самом деле кажется более расплывчатой и бледной, но не присматриваясь этого не заметить. — Голограмма?
— Скорее душа, получившая бессмертие через перевод ее в интернет-формат, — сообщает Гидра, развернувшись к Хаски. — К тому же… Хаски, у тебя полностью электронный дом. Я бы на твоем месте на эту игру перестала меня задирать, иначе тебя начнет бить током от пола, холодильник будет плеваться в тебя банками с пивом, а из крана будет лить кипяток, как только ты расслабишься и решишь, что все в порядке.
Хаски довольно быстро заканчивает с душем. Вернувшись в спальню, находит Кая в кровати, в одеяле как коконе. Они так и не решили, кто и где спит, и Кая следовало бы выгнать в гостиную. Но день еще не закончился, и сам Хаски спать не собирается. Привалившись к дверному косяку, он жалуется, нарочито по-детски:
— Меня в ванной коротнуло.
— Не коротнуло, — обиженно спорит Гидра, сливающаяся со стеной и сейчас являющаяся лишь изображением на светлом фоне.
— Ну что ж я врать буду?
— А если будешь, то и правда коротнет, — предупреждает Гидра.
— У тебя нигде вилку из розетки не выд…
— Помолчите, — обрывает Кай. Он не поднимается, продолжает лежать, уткнувшись лицом в угол.
— Что-то не так? — понимает Хаски, посерьезнев. Гидра на стену рядом с собой выводит карту человеческого тела и как прогноз погоды рассказывает:
— Может, это от того, что кто-то ножи не дезинфицирует прежде чем ими в Кая лезть, а может ему в том центре вкололи что-то… Я не знаю, но у Кая сейчас температура под сорок.
— Заражение так быстро бы не проявилось, — пытается выгородить себя Хаски.
— Ага. Тем более, я заставила его принять антибиотики, пока ты в ванной был.
— Я просто немного полежу и пройдет. Я же тут вроде как бессмертный, — говорит свернувшийся в клубок Кай. — Могу я сделать это один? Я не буду разнимать вас и потихоньку подыхать. Ругайтесь в другом месте.
Хаски даже не шутит о том, что Кай в его комнате и на правах наглого гостя занимает его же кровать. Просто кивает:
— Хорошо. Если что нужно будет — ты зови.
С четверть часа он смотрит в планшет на кухне, прежде чем на экране микроволновки появляется изображение Гидры.
— Он заснул, — негромко произносит оно. Хаски кивает, больше не поддевает, потому что без Кая препираться скучно.
