— Мийеритар, — прошептал К'арлайнд, слишком пораженный, чтобы скрыть благоговение, прозвучавшее в его голосе.
Он новым взглядом обвел вересковую пустошь. Тысячелетия назад эта империя темных эльфов была начисто уничтожена. Предания говорят, что с неба дождем пролилась кислота. Молнии сравняли города Мийеритара с землей, а последовавшие за ними раскаты грома сокрушили то, что еще оставалось, словно удары невидимого молота. Десятки тысяч погибли, и ревущие ветры вздымали их трупы высоко в небо, разрывая тела на части, словно истлевшее тряпье. Когда все закончилось, осталась лишь голая, пропитанная кровью земля.
Такова была магия, сотворенная верховными магами Аривандаара.
К'арлайнд отдал бы все, чтобы увидеть это.
С безопасного расстояния, разумеется.
Флиндерспелд, все это время слушавший их, стоял, почесывая свою плешивую голову.
— Что такое Мийеритар? — спросил он.
К'арлайнд частенько позволял глубинному гному задавать подобные вопросы. После падения города не осталось почти никого, с кем он мог бы поговорить. Он просветил своего раба.
— Это королевство, которое существовало в эпоху Войн За Корону. Четырнадцать тысяч лет тому назад, во время Третьей Войны За Корону, оно было уничтожено аривандаарцами — народом наземных эльфов — при помощи магической бури невероятной силы. Говорят… — Он разом умолк, осознав, что Лелиана внимательно смотрит на него.
Он задумчиво пожал плечами:
— Я же маг. Нам рассказывали про Мийеритар в Высшей школе магии Чед Насада.
— Но не про самый обычный дождь? — насмешливо бросила она. — Похоже, это было довольно однобокое образование.
К'арлайнд вновь сконфуженно пожал плечами:
— Если ты изучал Мийеритар, то знаешь, что когда-то мы все были наземными эльфами, — продолжала она.
Флиндерспелд повернулся к ней:
— Дроу жили на поверхности?
— Темные эльфы, — поправила его Лелиана, — тогда еще не даэрроу. Еще не дроу.
— Ваши слова означают?.. — спросил К'арлайнд.
— Что мы вышли с поверхности и должны вернуться на нее. Изначально дроу не порождение Подземья.
К'арлайнд указал на ее глаза:
— Тогда как вы объясните ночное видение?
— Адаптация, — ответила Лелиана. — Наш народ вырабатывал ее медленно, за много поколений, после того как его загнали вниз.
— Нас в Чед Насаде учили, что ночное видение — это дар, пожалованный нам Ллос во время Нисхождения, — сказал К'арлайнд, — что дроу были предназначены для жизни в Подземье.
Лелиана скрестила руки на груди. К'арлайнд видел, что она, подобно ему самому, получает удовольствие от этого спора.
— Почему тогда наши глаза через некоторое время приспосабливаются к свету Верхнего Мира? — парировала она. — И если ночное видение — дар Ллос, почему я и другие дроу, поклоняющиеся Эйлистри, главной сопернице Ллос, — все же способны видеть в полной темноте?
— Потому что Ллос… — К'арлайнд вдруг оборвал фразу, не договорив, не потому что у него не было аргументов против слов Лелианы: он сообразил, что она делает. Вызывает его на разговор. Испытывает. Пытается понять, в самом ли деле он хочет обратиться в веру Эйлистри.
Разумеется, он не намерен был этого делать, разве только там отыщется что-нибудь полезное для него.
За время спора Флиндерспелд подошел поближе. Он стоял рядом с К'арлайндом, задрав голову.
— У многих народов, которые не верят в Ллос, есть ночное видение, — вставил он. Гном поднял руку в перчатке и начал считать. — Свирфнеблины, дергары…
К'арлайнд чуть не расхохотался. Флиндерспелд дал ему прекрасную возможность отвлечь внимание. Резко развернувшись, он сгреб своего раба за шиворот, изображая гнев из-за того, что глубинный гном принял в споре сторону Лелианы.
— Заткнись, ты! — приказал он, наставив на гнома палец.
С кончика его пальца с треском слетела стрела магической энергии — маленькая, способная причинить скорее боль, нежели вред. Она едва коснулась кожи на широком лбу Флиндерспелда — К'арлайнд не собирался портить ценного раба, — но тот громко взвыл от боли. Он проделывал этот трюк столько раз, что воистину преуспел в этом. На мгновение К'арлайнд подумал, что стрела и в самом деле угодила в гнома.
Их спектакль отвлек внимание Лелианы, но не так, как рассчитывал К'арлайнд. Свистнула сталь, ее меч вылетел из ножен. Не успел маг и глазом моргнуть, острие клинка было уже возле его горла. Голос Лелианы был тверд, как сталь.
— Больше так не делай. Этот гном, — она указала на Флиндерспелда, — под защитой богини.
К'арлайнд сглотнул. Сталь кольнула его в перекатившийся кадык. Он ответил Лелиане наипечальнейшим взглядом, заморгал, хлопая длиннющими ресницами, потом посмотрел на меч-кулон, висящий на шнурке у него на шее.
— Как и я, конечно? — ласково осведомился он.
Лелиана убрала клинок от его горла.
— Как и ты, — согласилась она, возвращая меч в ножны. — Но запомни: каковы бы ни были ваши отношения с глубинным гномом внизу, здесь, под яркой луной Эйлистри, мы все равны. Здесь нет рабов, нет верховных матерей… и нет хозяев. — Ее глаза чуть сузились. — Или, может, Миласс'ни позабыла сказать тебе об этом?
— Разумеется, нет, — ответил К'арлайнд, сразу поняв, что Лелиана, должно быть, говорит про жрицу, убитую упавшим камнем. — Она мне все вполне понятно объяснила. Просто трудно отвыкать от старых привычек. — Он низко поклонился, оставаясь в позе подчинения дольше, чем это было необходимо.
Распрямившись, он увидел две вещи, которые ему не понравились. Подозрение в глазах Лелианы.
И Флиндерспелда, задумчиво глядящего на Лелиану и рассеянно поглаживающего пальцем выпуклость под перчаткой в том месте, где было кольцо рабства.
* * *
Взбираясь на колонну, Талесте дрожала. Ей приходилось обеими руками держаться за вырубки в камне, а это означало, что меч ее оставался в ножнах, хотя, конечно, она не слишком-то ловко управлялась с оружием. Леди Каватина была настолько добра, что сделала вид, будто слабенький удар, нанесенный Талесте, сыграл свою роль во время схватки с аранеей, но начинающая знала, что это не так. И все равно, с оружием в руке она чувствовала бы себя лучше.
Она подтянулась и пролезла в отверстие наверху колонны, В находящееся наверху помещение. Короткий коридор вел из него в зал, где леди Каватина сражалась со спеллгонтом. Обнажив меч — и вздрогнув от громкого шороха, с которым клинок выскользнул из ножен, — Талесте крадучись двинулась по этому коридору. Здесь было темно и тихо. Ильрени и другие уже прошлись по этим комнатам и объявили, что здесь чисто. И все равно у Талесте пересохло во рту и отчаянно колотилось сердце. Пещеры никогда не бывали совершенно свободны от монстров, несмотря на постоянное патрулирование. Впереди, в зале, могло затаиться все, что угодно.
