Войдя внутрь, друзья остановились пораженные величием обители демона.
Внутри это был огромный хрустальный дворец, сверкающий драгоценными каменьями. Своды терялись в необозримой выси, стены были изукрашены фресками такой красоты, что хотелось забыть обо всем и любоваться, созерцать, впитывать это великолепие.
В целом, дворец сверкал так, что было больно глазам. В немом восхищении друзья переходили из зала в зал, из комнаты в комнату. Бесчисленные анфилады поражающих красотой залов! Такого великолепия ни Конан, ни Хепат не видели никогда…
Вскоре друзья пришли в галерею, где каждая комната сверкала каким-то одним цветом. Изумрудная комната, где стены, казалось, были сотканы из огромных изумрудов чистейшей воды, а прозрачно-зеленый потолок завораживал взгляд. Огромная золотая комната, вся изукрашенная золотыми чеканными листами, уставленная мебелью из чистого золота, где на столах стояли золотые кубки и блюда. Бриллиантовая комната, сапфировая, аметистовая…
Кружилась голова. Друзья повернули назад. Обойти все залы невозможно. Но теперь они заблудились. В восхищении глядя по сторонам, они не запоминали дорогу…
Конан и Хепат потерянно бродили по великолепным комнатам, совершенно не представляя, что делать дальше.
Опять пришли в золотую комнату. Или это была другая? Та, первая, казалось немного меньше… Конан устало сел в кресло. Хепат уселся прямо на огромный, пушистый ковер с золотым шитьем, устилавший пол.
— Мне чудится, или я действительно слышу смех? — спросил Конан.
— Смех? — Хепат открыл рот и приложил ладони к ушам.
— Кажется… кто-то смеется…
В это момент в комнату легкой походкой вбежала красивая черноглазая женщина в прозрачных развевающихся одеждах.
— Конан! — крепкими руками она обвила шею северянина. — Хепат! Как я рада, что вы пришли!
— Итилия! — Конан слегка отстранился и внимательно посмотрел на женщину. — Мы пришли за тобой, но мы не знаем, как отсюда выбраться…
— Отсюда не надо выбираться, Конан, — серебристо засмеялась Итилия, — тут надо жить, блаженствовать, радоваться! Тут нет горя! Тут свет и радость.
— Да… — Конан неосознанно почесал затылок. — Но демон… Он же может вернуться…
— Нет! Конан, нет! Уробах теперь служит Актиону и не вернется сюда, пока не освободится от службы!
— А когда он может освободиться? — встрял Хепат.
— Не раньше, чем Актион умрет от старости! Но колдуны, Конан, живут очень долго! Весь этот дворец в нашем распоряжении!
— Я бы подзакусил слегка, — озадаченно сказал Конан, — а потом уж подумал бы…
— Нет ничего проще! — засмеялась Итилия.
Она хлопнула в ладоши, и золотой стол засверкал от обилия яств.
— Ты тоже научишься, Конан! Нужно четко представить себе все, что ты хочешь, и оно появится! Это же жилище демона! Мы будем так счастливы, Конан!
Недолго думая, киммериец и гном, крякнув, подсели к столу. А Итилия продолжала радостно щебетать:
— Конан, мой герой, мы будем предаваться любовным утехам от зари до зари! Мы будем любить друг друга до полного изнеможения, до потери сил!
Конан чуть не поперхнулся вином, но промолчал и принялся отдавать должное мясу. Итилия продолжала:
— Уробах часто принимал облик молодого красивого мужчины! Правда, в последнее время, у него постоянно находились какие-то дела… Мне кажется, он стал меня избегать… А так он — очень даже… Но ты, Конан!.. Ты, несомненно, лучше! Мы с тобой сольемся в вечном блаженстве.
Тут Конан заметил ошалевшие глаза Хепата и попросил женщину заказать еще мяса — жареного барана со всевозможными специями. А заодно и еще пару кувшинов вина.
* * *
— Вставай, пьянчуга! — Конан с трудом растолкал Хепата.
Опухшая от беспробудного пьянства физиономия гнома с безумными глазами вынырнула из-под роскошного, шитого золотом одеяла.
— Что стряслось? Демон вернулся? Куда? То есть, когда?
— Демон не вернулся и не вернется, а нам пора отсюда убираться! Хватит! — Конан мельком глянул в зеркало, обрамленное тяжелой золотой рамой.
С неудовольствием в очередной раз заметил, что и его физиономия изрядно опухла от вина и постоянного недосыпания, а талия стала гораздо объемнее от непомерно обильной еды.
— А женщина? — спросил Хепат, разобравшись, наконец, что к чему. — Разве она захочет уйти?
— Она пусть остается и ждет демона! — рявкнул Конан.
Затем добавил, уже мягче:
— Уходить она не хочет, но рассказала мне, как выбраться отсюда…
— Да, надо уходить, — рассудительно сказал Хепат, — тут мы погибнем от вина и обжорства!
— Не только от этого, — пробурчал Конан.
И, глянув на ухмыляющуюся физиономию гнома, добавил:
— Иди в золотой зал, закажи там припасов в дорогу… Вина — не брать! Только родниковую воду! Я пойду седлать коней.
Лошадей Конан нашел в прекрасном саду, объедающими благоуханные цветы с ухоженной клумбы. Сад примыкал к дворцу и, очевидно, тоже принадлежал демону Уробаху.
Вскоре пришел гном с двумя огромными мешками.
— Провизии много не бывает, — пояснил он, с трудом подтаскивая мешки к лошадям.
Когда все было готово к отъезду, появилась Итилия в черной походной одежде и быстрыми движениями оседлала жеребца, принадлежащего когда-то Актиону.
— Я подумала, что одни вы все же заблудитесь. — Она бросила в седло гибкое тело и тронула пятками коня.
Конан пожал плечами, помог отяжелевшему гному забраться в седло, затем сел сам и только тогда сказал:
— Ну что ж, поехали с нами.
* * *
Обратная дорога представляла собой огромный колодец, непонятной силой вырубленный в толще скал. Винтовая лестница восходила к невидимому отсюда небу. Диаметр колодца был равен длине полета стрелы. Лошади устало поднимались по бесчисленным ступеням.
— Это путь для учеников, которые хотя и преодолели все препятствия на пути в нижние пределы, но пока не смогли стать настоящими колдунами, — пояснила Итилия.
— И что же, они ползут тут по ступенькам? — спросил Хепат, недовольный тем, что постоянно съезжал к крупу лошади.
— Да, они совершают это трудное восхождение. А заодно размышляют, наверное, — она улыбнулась.
— А те, кто сумел стать колдуном? — спросил Конан.
— Те, кто прошел посвящение, могут выбрать или этот путь, или тот, которым вы пришли сюда… но они проделывают его не пешком…
Как бы в подтверждение ее слов, мимо путников со дна колодца что-то с завыванием пролетело и скрылось наверху.
— Именно так… — женщина кивнула. — Этот посвящение прошел.
