ней и получив в ответ настороженный взгляд. – Дай посмотреть. – Она прищурилась, а я ухмыльнулся. – Не бойся, не укушу. Во всяком случае, не сильно.
Еще мгновение она с опаской взирала на меня, затем вздохнула и отвернулась. Я принял это за согласие не заколоть меня и, опустившись на колени рядом с ней, осторожно отодвинул плащ, чтобы оценить, насколько сильно она ранена.
У меня внутри все оборвалось. Черные доспехи плотно прилегали к телу, но прямо через грудь тянулись три длинные, отвратительные на вид раны, вспоровшие ткань, словно ее там и не было. Темные доспехи хорошо скрывали то обстоятельство, что порезы сильно кровоточили.
Я выдохнул и посмотрел на Никс, которая продолжала глядеть вдаль, словно в ее теле и не было никаких зияющих дыр.
– Что ж, очевидно, нам нужно дать точное определение понятию «просто царапина», – потрясенно произнес я. – Въехать задним ходом на машине в почтовый ящик? – Просто царапина. Стычка с разгневанным котенком – просто царапина. – Мой голос дрожал. Я не знал, почему вдруг так сильно разозлился. – Но то, что у тебя тут, это не «просто царапина», непреклонная Девочка-убийца. Мы должны позаботиться о тебе прямо сейчас.
– Нет. – Никс упрямо покачала головой, пытаясь отстраниться от меня. – Нет времени, – возразила она. – Нужно как можно скорее добраться до Железной Королевы. Этот монстр может быть где угодно.
Я схватил ее за руку.
– И если мы натолкнемся на него в таком состоянии, он точно от нас мокрого места не оставит, – не сдавался я. – Не говоря уже о том, что у тебя идет кровь. И это в Диком лесу. Почти на пороге ночи.
Забытая поморщилась. Бродить по лесу с ранением было плохой идеей, все равно что объявить себя легкой добычей для всего, что хочет быстро перекусить. А продолжать путь во тьме, когда из укрытий выползают самые мерзкие твари, и вовсе верный способ оказаться съеденным или мертвым.
– Слушай, мы в довольно плохой форме, – признал я, пожав плечами. – У меня синяки на синяках и синяками погоняют, хотя я даже не подозревал, что такое возможно. Поверь, я обеими руками за то, чтобы найти этого монстра и загнать его обратно в нору, из которой он выполз, но, напади он на нас прямо сейчас, вряд ли сумел бы его остановить. В данный момент я не уверен, что справился бы даже с разгневанным пикси.
На губах Никс мелькнула едва заметная улыбка, что немного разрядило обстановку.
– Так что да, мы хотим добраться до Железной Королевы как можно скорее, но для этого прежде нужно попасть в Маг Туиред. Желательно живыми. Мы никому не поможем, если прямо посреди леса нас разорвет на части Грендель [1].
– И что ты предлагаешь делать?
Я огляделся вокруг, чтобы сориентироваться, и кивнул.
– Недалеко отсюда живет целительница. – Жестом я указал на деревья в направлении Летнего Двора. – Она задолжала мне услугу. Или, наоборот, это я у нее в долгу? В общем, одно из этих утверждений справедливо. А может, и оба. В любом случае, если двинемся в путь прямо сейчас, то успеем до наступления ночи. С больными она обращается отвратительно, но ее зелья поистине творят чудеса. Если повезет, еще до наступления рассвета мы будем шагать в Маг Туиред.
Никс вздохнула.
– Полагаю, идти дальше в таком виде было бы безрассудно, – пробормотала она, осторожно прикасаясь к ране под плащом. В ее глазах мелькнула боль, но так быстро, что ее с легкостью можно было не заметить. – Король рассчитывает на нас. Я не могу его подвести. – Она твердо кивнула и посмотрела на меня. Судя по выражению лица, решение было принято. – Хорошо, Плут, тогда я пока доверюсь тебе. Где эта твоя целительница?
Я протянул руку. Через мгновение она взяла ее и позволила мне осторожно подтянуть ее ближе. Я смотрел на нее, слабо улыбаясь, и она смело встретила мой взгляд, не страшась ни меня самого, ни моего имени, ни репутации. Я видел свое отражение в ее радужках: торчащие изо лба рога и слегка одичавшие глаза, что теперь казалось нормальным, но выражение лица Никс не изменилось. У меня участилось сердцебиение и пересохло во рту, когда эта смертоносная, уверенная в себе, прекрасная убийца без страха выдержала мой взгляд.
Прочистив горло, я отвернулся, разрывая зрительный контакт.
– Пойдем, – сказал я, спиной чувствуя, что она все еще смотрит на меня. Я надеялся, что она сопроводит молчанием появившийся на моих щеках румянец, даже если и заметила его. – Как сказал бы великий и нетерпеливый Пушистик, стоя на месте, мы ничего не добьемся. А если разбудим целительницу, когда она уже отойдет ко сну, нам точно не поздоровится.
* * *
– Ты хоть представляешь, сколько сейчас времени?
Я изобразил на лице самую очаровательную, сражающую наповал улыбку, когда через щель в дверном проеме на меня взглянуло морщинистое лицо гномихи. За очками в золотой оправе сверкали глаза-бусинки, а белый пучок на макушке возмущенно подпрыгивал, когда она качала головой.
– Нет, Робин! – рявкнула она. – Не в этот раз. Ты не можешь просто появиться посреди ночи, нуждаясь в помощи после очередной своей дурацкой выходки, и ожидать, что я брошу все дела, чтобы вылечить тебя.
– О, мисс Стейси, именно так вы в прошлый раз и сказали. Но, сами понимаете, это же не всерьез. Ведь я ваш любимый клиент.
– Вон! – велела гномиха, пытаясь захлопнуть дверь, несмотря на то, что я вцепился пальцами в косяк. – Если только ты не на пороге смерти, а я вижу, что это явно не так, то не стану вмешиваться в то, во что ты в очередной раз ввязался.
Дверь прищемила мне пальцы, пронзив руку короткой, но резкой болью, и глубоко внутри что-то вспыхнуло. Что-то… нехорошее.
– Правда? – усмехнулся я. – Вот, значит, что вы думаете. – Присев на корточки, чтобы оказаться на одном с ней уровне, я приблизил лицо к щели и обнажил зубы в злобной улыбке. – Посмотрите внимательно и скажите, что вы теперь думаете.
Разъяренная гномиха глянула мне в глаза и резко побледнела. Она попятилась, убрав руку с двери и, прижав ладонь к груди, уставилась на меня.
– Робин, – прошептала она, когда я медленно встал и толкнул дверь внутрь хижины. – Ты вернулся к этому? Что на тебя нашло? – Поколебавшись немного, она поджала губы и подбоченилась, глядя на меня. – Что я могу для тебя сделать, Плутишка Робин? – холодно спросила она.
Вспышка неподдельного страха в глазах гномихи кольнула меня в самое сердце, и нахлынувшая волна злобы отступила. Я виновато провел рукой
