— Милорд, вы не понимаете. Моим гарнизоном командует Хеддль.
— Но у вас же должны быть верные стражники, — настаивал Эгг.
— Они здесь. — Ответил лорд Баттервелл. — Есть еще несколько человек. Я признаю, я был несколько беспечен, но я никогда не был изменником. У нас с Фреем с самого начала были сомнения на счет этого претендента лорда Пика. У него даже нет фамильного меча! Если он сын своего отца, Горькая сталь отдал бы ему Черное пламя. И все эти разговоры про драконов… полное безумие, безумие и глупость. — Его милость рукавом стер пот со лба. — А теперь, они забрали яйцо. Яйцо, которое мой дед получил от короля в награду за верную службу. И это случилось утром, когда я проснулся, и мои стражи клянутся, что в спальню никто не входил и не выходил.
Не знаю, может лорд Пик их всех подкупил, но яйцо пропало. Оно у них, или…
«Или из него вылупился дракон, — подумал Дунк. — Если в Вестеросе снова появится живой дракон, то к принцу, назвавшемуся его владельцем примкнут все лорды и простолюдины».
— Милорд, — произнес он. — Будьте добры, можно мне на пару слов моего… оруженосца.
— Как пожелаете, сир, — лорд Баттервелл снова преклонил колени в молитве.
Дунк оттащил Эгга в сторону и преклонил колено, чтобы поболтать лицом к лицу.
— Мне хочет так врезать тебе по шее, что твоя голова будет вертеться вокруг собственной оси, и остаток своей жизни ты проведешь, глядя туда, откуда пришел.
— Да, сир, — У Эгга хватило ума сделать смущенный вид. — Мне жаль. Все, что я хотел, это отправить ворона отцу.
«Чтобы я смог остаться рыцарем». У парня на уме был добрый поступок. Дунк оглянулся на молившегося Баттервелла.
— Что ты с ним сделал?
— Хорошенько его напугал, сир.
— Ага, это я понял. Он еще к исходу ночи натрет на коленях мозоли.
— Я не знал, как еще поступить, сир. Мейстер отвел меня к ним, едва увидев кольцо.
— К ним?
— К лордам Баттервеллу и Фрею, сир. Там же находились несколько стражников. Все были ошарашены. Кто — то украл яйцо.
— Надеюсь, это был не ты?
Эгг помотал головой.
— Нет, сир. Я понял, что попал в неприятности как только мейстер показал мое кольцо лорду Баттервеллу. Я подумывал о том, не сказать ли, что это я его украл, но не думаю, что ни бы мне поверили. А потом я вспомнил, что как — то отец передал мне слова Кровавого Ворона о том, что лучше пугать, чем быть испуганным, поэтому я сказал им, что меня послал сюда мой отец, чтобы для него шпионить, что он уже спешит сюда со своей армией, и что их милости лучше меня отпустить и покончить с предательством, иначе это будет стоить ему головы. — Он весело улыбнулся. — И это сработало лучше, чем я ожидал.
Дунку захотелось хорошенько тряхнуть пацана так, чтобы клацнули зубы. Хотелось крикнуть в лицо:
«Это не игрушки. Речь о жизни и смерти».
— Лорд Фрей тоже все слышал?
— Да. Он пожелал лорду Баттервеллу счастья в семейной жизни и объявил, что немедля ни секунды возвращается домой в Близнецы. После этого его милость направился сюда помолиться.
«Фрей может сбежать, а у Баттервелла такой возможности нет, и рано или поздно он начнет задумываться, почему нет ни принца Мэйкара, ни его армии».
— Если лорду Пику станет известно о твоем присутствии в замке…
Дверь септы со стуком отворилась. Обернувшись, Дунк увидел Черного Тома Хеддля в мокром плаще, с которого под ноги стекали капли воды и в сверкающей кольчуге и латах. С ним явилось около дюжины солдат вооруженных боевыми топорами и копьями. Небо за его спиной озарялось вспышками бело-голубых молний, создавая на белом полу причудливые тени. Внезапный порыв влажного воздуха пустил в пляс пламя всех свечей в септе.
«О, семь проклятых кругов ада», — только и успел подумать Дунк прежде, чем Хеддль произнес первое слово:
— Вот он. Хватайте мальчишку.
Лорд Баттервелл поднялся на ноги.
— Нет! Стой, Томмард! Не трогай мальчика. Да и какой от этого прок?
Лицо Хеддля исказилось от отвращения:
— Не у всех из нас в жилах течет молоко, ваша милость. Я забираю мальчишку.
— Ты ничего не понял. — Голос Баттервелла стал тонким и дрожащим. — Мы проиграли. Лорд Фрей сбежал, и остальные последуют его примеру. К нам движется принц Мэйкар с армией.
— Тем больше причин взять мальчишку в заложники.
— Нет и нет, — ответил Баттервелл. — Я не желаю участвовать в играх лорда Пика с его ставленником. Я не стану сражаться.
Черный Том смерил своего господина холодным взглядом.
— Трус. — Он сплюнул. — Можете говорить, что угодно, милорд, но вы или будете сражаться или умрете. — Он указал на Эгга. — Даю оленя первому, кто прольет его кровь.
— Нет, нет. — Баттервелл обернулся к своим телохранителям. — Остановите их, слышите? Я вам приказываю. Остановите их. — Но солдаты с обеих сторон остановились в полном смятении, не понимая, чьим приказам они должны подчиняться.
— Мне, что, все делать самому? — Черный Том вытащил свой меч.
Дунк сделал тоже самое.
— Прячься за меня, Эгг.
— Оба, быстро уберите железо, — взвизгнул Баттервелл. — Я не потерплю кровопролития в септе! Сир Томмард, этот человек телохранитель принца. Он вас убьет!
— Только если зашибет, когда упадет. — Оскалился в улыбке Черный Том. — Я видел его на турнире.
— С мечом у меня получается лучше. — Предупредил его Дунк.
Хеддль фыркнул в ответ и напал.
Дунк грубо отпихнул Эгга и повернулся навстречу клинку. Он неплохо сумел справиться с первым ударом, но парированный меч Черного Тома угодил в щит, и перевязанная рана, находившаяся прямо под ним, отозвалась уколом боли, парализовав руку. Он попытался в ответ рубануть Хеддля по голове, но тот уклонился и ударил вновь. Дунк едва успел подставить щит. Брызнули сосновые щепки, и Хеддль рассмеялся, усиливая нажим: удар вверх, вниз, вверх, и снова вниз. Дунк принимал удары на щит, но каждый из них означал агонию боли, и обнаружил, что отступает.
— Бейте его, сир, — услышал он голос Эгга. — Бейте, бейте, он прямо перед вами. — Во рту появился привкус крови, и что хуже, рана открылась. На него накатила волна слабости. Меч Черного Тома уже превратил длинный щит в щепки. — «Храните меня, железо и дуб, или буду я проклят и превращусь в труп», — пронеслось в голове у Дунка, и тут же вспомнил, что его щит из сосны, а не дуба. Сильно ударившись об алтарь, он упал на одно колено, поняв, что отступать больше некуда.
— Никакой ты не рыцарь, — объявил Черный Том. — Что это у тебя, дубина? Слезы?
«Это от боли», — Дунк вскочил на ноги, и, выставив щит перед собой, бросился на противника.
