— За что?
— Убил двух человек в таверне. По пьянке.
— В Телетусе с этим строго, — заметил я.
— Да нет, просто один оказался крупной шишкой.
— Понятно.
— Я бывал во многих городах, — сказал он.
— Чем зарабатываешь? — спросил я. — Бандит?
— Нет, — засмеялся он. — Какой из меня бандит! Торгую помаленьку. В основном шкурами. Иногда обмениваю шкуры слина на мех лима или ларта.
— Один работаешь?
— Один. Дома у меня нет.
Мне стало жаль этого типа.
— Как ты попал в рабство?
— Нарвался на разбойников. Они перекрыли пути на север.
— Как это?
— А вот так. Выставили на дорогах своих людей на тарнах. Всех, кто попался, продавали в рабство.
— Зачем им понадобилось перекрывать дороги на север? — удивился я.
— Не знаю.
— Тарны не выживут в таких широтах.
— Почему? Летом выживут. Многие виды птиц мигрируют на север и откладывают яйца в полярных скалах.
— Только не тарны, — сказал я.
— Нет, конечно.
Тарны вообще не мигрируют.
— Да, тебе не повезло.
— Я сразу не разобрал, что они разбойники. Поздоровался. А потом оказался в наручниках. — Некоторое время мой собеседник молча пережевывал мясо. — Кончилось тем, что я угодил в Людиус, где меня купила эта дама. — Он кивнул в сторону Тины.
— Что ты собираешься со мной сделать? — спросила она.
— Много чего, — проворчал бывший раб.
— Не забывай, что я свободная женщина!
— Вот как? — недобро усмехнулся он.
Я задрал голову и посмотрел в небо. Тарна не было. Очевидно, здесь действительно туго с пропитанием.
Констанс подбросила: веток в костер и посмотрела на госпожу Тину.
— Не смей на меня таращиться, рабыня! — прошипела свободная женщина.
— Прости меня, госпожа! — поспешно отвернулась Констанс.
— Послушай, — обратилась к Рэму Тина. — Мне унизительно сидеть голой перед рабыней.
— Утром, — откликнулся он, — я разрешу тебе что-нибудь надеть. Можно дать распоряжение твоей рабыне? — спросил он, — обращаясь ко мне.
— Можно.
— Констанс?
— Да, господин?
— Не своди глаз с нашей пленницы.
— Хорошо, господин, — расплылась в улыбке Констанс и тут же скроила госпоже Тине рожицу.
— По-моему, — сказал Рэм, — из нее получится неплохая рабыня.
— Подлец! — выкрикнула госпожа Тина. — Я тебя ненавижу! Я всех вас ненавижу! Я свободная женщина! Запомните это! Никто и никогда не сделает меня рабыней! Слышите? Никто и никогда!
— Да я и не собираюсь, — пожал плечами Рэм.
Женщина недоуменно уставилась на бывшего раба.
— Разве что ты меня очень попросишь, — добавил он, подмигнув.
— Скорее я умру! — гордо провозгласила госпожа Тина и отвернулась.
— Время позднее, — сказал я. — Пора спать.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Тэрл, — ответил я. — Этого достаточно.
— Понял, — усмехнулся Рэм, давая понять, что не собирается лезть в мои дела. Наверняка он решил, что я бандит, беглец или убийца.
Я схватил Констанс за руку и швырнул ее к его ногам. На Горе это считается элементарной вежливостью.
Рабыня растерянно и жалко заморгала.
— Доставь ему удовольствие, — приказал я.
— Слушаюсь, господин, — прошептала она.
— Давай, шлюха! — выкрикнула свободная женщина. — Ты уж постарайся! Вывернись наизнанку, вонючая подстилка!
— Спасибо, друг, — произнес человек с Телетуса и навалился на Констанс.
Через несколько часов она заползла под мою шкуру, дрожа от ночной прохлады. Рэм крепко спал.
Я взглянул на свободную женщину. Мне показалось, что она с затаенной завистью следила за тем, как терзает Констанс изголодавшийся по женщине мужчина.
Интересно, что он имел в виду, когда сказал, что утром разрешит ей что-нибудь надеть?
Я погрузился в сон.
* * *
— Слышишь? — встрепенулся я.
Было совсем рано. Рэм резко поднял голову. Я вскочил. Рядом топтался мой тарн, вернувшийся только под утро. Клюв и перья были перепачканы кровью желтого табука, иногда забредающего в леса. Я торопливо вытер клюв и когти тарна пучком сухой травы. Констанс спала, завернувшись в шкуру. Госпожа Тина из Людиуса тоже спала, очевидно устав бороться с холодом и обидой. Небо серело.
— Да, — прошептал Рэм. — Слины.
Издалека доносился протяжный вой. Их было не меньше пяти.
— Господин? — пискнула Констанс, протирая глаза.
— Слины! — сказал я. — Одеваться, быстро!
Девчонка вытаращила глаза.
— Время еще есть, — сказал я.
— Какой вес может взять твой тарн? — спросил Рэм.
— Он сильный, — ответил я. — При необходимости потянет седока и полную корзину.
— Возьмешь? — улыбнулся он.
— Куда ж тебя деть? — Я торопливо забрасывал в седельные сумки шкуры и прочие пожитки, подтягивал упряжь и проверял крепления.
— Вот твое кольцо, — сказал я Рэму!
— Отлично, — откликнулся бывший раб.
— Констанс!
— Бегу, господин!
— Госпожа Тина, вставайте! — принялся тормошить спящую Рэм.
— Руки перед собой! — скомандовал я Констанс и захлестнул веревку на запястьях девушки. Конец веревки я перебросил через луку седла. Затем я обернул мехом железное кольцо, в которое она вставила левую ногу.
Поднявшись на стременах, я осмотрелся. Слинов было пять. До них оставалось меньше половины пасанга. Возбужденные чудовища пищали и принюхивались, вытягивая рыла.
— У меня есть лишняя туника, — сказал я Рэму.
Он быстро скинул с себя старые тряпки и натянул предложенную мной одежду.
— Что ты делаешь? — испуганно произнесла госпожа Тина, когда Рэм прорезал ножом несколько дыр в своих лохмотьях и пропустил через них ее пояс.
— Вам уже не так неловко? — поинтересовался он, мертвым узлом затягивая пояс на ее талии.
— Что это за звуки? — тревожно спросила она.
— Слины, — пояснил он и перерезал стягивающие ее ноги ремни. — Скорее всего, вам придется от них убегать. Желаю удачи.
— Что все это значит? — возмущенно воскликнула женщина.
— Скоро поймешь, — усмехнулся Рэм, поставил ногу в свое кольцо и ухватился рукой за луку седла.
— Куда вы летите? — крикнула госпожа Тина, вскакивая на ноги.
— В Людиус, — ответил я.
Вообще-то я туда не собирался, но надо было заклеймить новую рабыню.
До слинов оставалось не более пятисот ярдов. Я взял в руки поводья.
Визг чудовищ больно резал уши. Звери неслись в нашу сторону.
Неожиданно Тина побледнела.
— О нет! Нет! — закричала она и попыталась сбросить с себя тряпье бывшего раба. — Нет!
