— Гав! Гав! — Не раздумывая, прыгнул за мной Шарик. — Ууууууу, — заскулил он не меньше меня, тоже порядком ударившись.
Вот мы везучие.
— Семён? Семён?! — Прозвучали встревоженные голоса сверху. — Верёвку мне, быстро!
— Чёрте что! «Исцеление, исцеление, исцеление»! — Направил я силу на самого себя и подползшего ко мне Шарика, чувствуя, как рёбра встают на место и сращиваются, жутко захрустело в помещении из-за гулявшего здесь эха.
— Держись там, мы идём! — Подбадривали меня мужики, заглядывая в образовавшуюся дыру в земле посреди леса, хоть и практически в нескольких километрах от фермы.
Зря я решил возвращаться своим ходом, а не на вертолёте. Вот и пожинаю плоды своего решения. Дурак.
— Тьфу! — Сплюнул я сгусток крови, скопившейся во рту. Ко всему прочему ещё и щёку прикусил, осторожно ощупывал я языком пострадавшее место, проверяя, как заживает.
— Семён?! — Спустился на верёвке Жук и мазнул по моим глазам лучом фонаря, от чего я зажмурился, недовольно отвернувшись. — Ты как? Болит? Да ты весь в крови! — Вскричал он, осматривая меня. — Пойдём быстрей отсюда. Пойдём, — помог он мне подняться с пола.
— На камень упал, — ещё раз сплюнул я и наложил на себя ещё несколько целительских форм.
— Гав! — Повеселел цербер, став бегать кругами вокруг нас и всё обнюхивать.
— Это не камень, — направил фонарь на то место, куда я грохнулся Михаил, и мы увидели там каменный гроб, резко встряхнулся Жук и стал освещать углы комнаты, где стояли такие же саркофаги. Один, два, три… семь.
— Это, эээ… Чего это такое, Михаил? Склеп? — Растерялся я.
— Курган, — осторожно пробормотал он, пока спустившиеся следом за нами бойцы не взяли всё пространство на мушку. — Лучше нам свинтить отсюда, да поскорей, — разглядел я, как по лбу моего заместителя скатилась капелька пота. — Уходим. Быстро! — Не на шутку перепугался тот.
— Ты чего это? — Нахмурился, я, тоже насторожившись. — Это же просто… — Не успел я договорить, как послышался треск.
— Хрясь! — Разлетелся на куски саркофаг, на который я так неудачно упал.
Кто-то ударил по нему изнутри, и он просто развалился как карточный домик. Все замерли, словно позабыв как нужно дышать. По воздуху, словно удушливый смрад расползся страх.
— БЕЙ! — Прокричал Жук, разорвав тишину, и мужики не подвели, задвинули они меня за спину, расстреливая в упор выползшую на свет высохшую мумию человека, обмотанную какими-то полусгнившими тряпками.
Пули проходили тварь на вылет, но видимого вреда не причиняли, хрипела она, пытаясь дотянуться до людей. Было жутко, дрожали у меня руки. Сердечко только так и ухало, желая вырваться из груди.
Все мысли из головы словно вымело. Остался только страх, гуляли у меня под кожей мурашки размером со слона.
— Не помогает! — Успел сказать Петро, прежде чем попасться в лапы этому реликту и отлететь безвольной, переломанной куклой к стене.
Силой это исчадие ада обладало невероятной, встревожено смотрел я на верного наёмника. Вроде жив. Грудь ходит.
— Тихо, тихо, — придерживал я за ошейник рвущегося в бой пса, не желая проверять, кто крепче. Он или мумия.
— Опа! — Окатил ядрёным спиртом из фляги мертвеца Дмитро, а Василь, поджёг, подобрался он к мумии со спины, пока остальные его прикрывали и тут же отскочил.
— Ваааааа! — Завизжала та, открыв страшный рот и исторгнув из своей пасти зловонное дыхание.
— Фууууу, — прикрыл я нос, чуть не сблював. Шарик жалобно заскулил.
— Что? Не нравится? — Воспряли духом мужики, начав друг друга подбадривать.
И это было последнее, что они успели сделать, с невероятной скоростью развернулась к ним тварюга и просто разорвала руками.
— Аааааа! — Только и успели они коротко вскрикнуть, повалившись на пол безвольными куклами, образовалась на полу целая лужа крови, что дошла даже до меня, тупо смотрел я на свои покрасневшие валенки.
— Мать честная, — перекрестился Сергей.
— Бля!
— Не прекращаем! — Прокричал Жук, подавая пример и поменяв обойму в автомате, продолжил расстреливать мумию. Той это не понравилось, и она повернулась к нам, посмотрев своими леденящими провалами в черепе без глаз прямо на него.
Шарик же перестал рваться в бой и прижался к моей ноге, весь напрягшись.
Слух заложило, поддержали стрельбой командира те, кто ещё был жив и не ранен, отчего мне в уши, словно ваты набили. Стрельба в замкнутом пространстве здорово меня оглушила, полуоглох и полуослеп я.
И наконец, чёртова мумия зачадила!
Огонь охватил её всю. Тряпки, кожа и кости начали тлеть, заполнил всё помещение удушливый, чёрный дым.
— Кха, кха, — начали мы кашлять, проклиная всё на свете.
Что здесь происходит, ядрён макарон?!
— Мы тут задохнёмся! Нужно уходить!
— Не видно не зги! Где верёвка?
— Мы покойники, братья, мы покойники… — Заплакал парень из молодых, из последней партии холопов.
— Заткнись, сопляк! — Зло ударил его Василь, судя по голосу. — Держи себя в руках или я сам тебя прикончу, — пообещал он.
— Хрясь! — Начали лопаться остальные гробы, заставив всех замереть.
— Точно, покойники, — обречённо прозвучал чей-то голос в тишине.
Дышать из-за дыма стало невозможно и все стали пригибаться, ловя чистый воздух у самой земли.
Так, пора брать всё в свои руки, сосредоточился я, представляя как в моих ладошках, сложенных лодочкой разгорается огонь.
Всё идёт к тому, что мы все здесь поляжем, если ничего не сделать. Эх! Была, не была…
— «Тень Ра»! — Уверенно вымолвил я, вспомнив запретную форму из книги мачехи: «Ужас, эхо и многоликие тени бояр Чернозубовых».
Не зря я её спёр в своё время, разгорелось в моих ладошках зелёное пламя, в которое стремительно втягивалась смолистая чернота, словно нефть.
— Это, что?! — Перепугались мужики.
— Господин, — услышал я их шепот, прежде чем полностью сосредоточиться на запретной форме. — Кудесник.
— Спасены, спасены…
— Ваааааа! — Захрипели мумии, падая на колени и всё равно пытаясь добраться до нас, пока я стремительно забирал у них ту тьму, что дарует им это подобие жизни. — Получайте, твари. Сдохните! — Мстительно вливал и вливал я силу в форму, расплачиваясь за тех, кто умер сегодня.
— Асшааа…сшиии…кархааа… — В первый раз за бой членораздельно произнесла нечто одна из мумий и из всех щелей этой рукотворной пещеры полезли муравьи, сколопендры, черви, змеи и другая гнусь, прыгали они на нас вгрызаясь в плоть, кусаясь и жаля. Брррр… Мерзость.
— Гав! Гав! Ррррр! — Рычал, не подпускал их ко мне Шарик, давя всеми лапами.
— Ай, бля.
— Больно!
— Заживо жрут!
— Комарьё, поганое!
— Вы чего все как бабы причитаете?! — Откусил голову прыгнувшей на него змее Дмитро, откинув её в сторону.
Даже лёжа на полу, со слезящимися, красными от полопавшихся капилляров глазами и дыша через раз, он не переставал стрелять, пока остальные покорно готовились к смерти.
Я же в это время продолжал давить на мумий, всё ярче и ярче разгорался огонь в моих руках, треща и иссушая тела тварей, пока они не распались в прах, прошелся по пещере лёгкий замогильный ветерок, взлохматив на мне волосы.
Пищащие и шипящие жуки, словно очухавшись после дурмана, начали расползаться, успели они покрыть некоторых с головы до ног, настоящим живым ковром.
— Кажись, всё… Кхе. Кхе. Кхе. — Лежали на полу холопы, пытаясь дышать через рукава и откашливаясь, обводили они помещение полными страха глазами и я не могу их за это винить. Сам натерпелся, аж трясёт.
— Семён? — Держался меня Жук, стоя позади и заворожено смотря на огонь в моих руках. — На! — Отвлёкся он, с наслаждением раздавив сколопендру под ногой, размазав её по подошве.
— Тц, — недовольно прицыкнул я, затушив «тень Ра».
Эх. Вот ведь! Ни один дурак не поверит, что это форма первой ступени.
Тем временем, воздух в склепе очистился, и нам предстала картина полного разгрома, валялись по углам наёмники и холопы, скуля. Кто без сознания, а кто и с проломленной головой.
