Никит услышал шаги Юла и открыл глаза, моментально вынырнув из дремотного состояния. Он встал и прошел сквозь полутьму к зашторенному окошку. Кресло же, в котором он сидел, не желая просыпаться, продолжало сохранять вмятины, оставленные библиотекарем. Никит отодвинул шторку, скрывающую узкое, чудом уцелевшее во время сотрясения застекленное окно. Снаружи стоял туман, белый, как молоко. Хотя давно наступило утро, облако, опустившееся в Чашу Хрона, задерживало рассвет.
Никит посмотрел на запеленутого в стеганое одеяло Туса. Тот, слегка постанывая, спал, не изменив за всю ночь той позы, в которой положили его на кровать Никита.
В комнату бесшумно вплыл Юл.
— Не спишь, уважаемый? Ну и туманище… — прошептал он. — В такую погоду следует быть настороже.
Никит кивнул.
— Не пробуждался еще? — Юл глазами указал на Туса.
— Нет.
— Хорошо…
Маг присел напротив юноши и попросил Никита отойти в сторону.
— Хорошо, — снова произнес он и встал. — Сейчас я попробую говорить с его памятью.
Юл скинул стесняющий движения балахон на пустой пюпитр.
— Мне уйти? — спросил Никит.
— Почему же… Оставайся… Заодно я тебя расспрошу кое о чем… Ты говоришь, позавчера вечером от скалы он вернулся сам не свой?
— Как Тус себя чувствовал позавчера вечером, я не знаю. Он, как обычно, зажег лампы. А я так устал, что почти не разговаривал с ним. Да. Спросил только, нашел ли он что-нибудь… И он ответил, что нет. А вот на следующий день Тус выглядел уставшим, но я посчитал, что он перетрудился… Да… Ведь в тот вечер, когда он перекидывал свои камни, его видел Нахт. Да, он ведь нам вместе рассказывал…
— Помню… Что ж, с этого и начнем.
Юл присел на корточки и принялся плавно водить рукой перед лицом спящего Туса.
— Берилл… — произнес он с интонацией Нахта. — Ищешь… Камни…
Тус открыл глаза и, сбросив на пол одеяло, встал. Затем он вдруг наклонился и принялся катать по полу невидимые камни. Юл же, извернувшись ящерицей, отскочил. Маг старался не отводить рук от головы юноши.
Служка переместился вперед. Юл снова отпрыгнул, чуть не опрокинув пюпитр.
Неожиданно Тус поднял невидящие глаза на Никита и внятно произнес:
— И да поможет тебе Хрон… Только я все осмотрел… Здесь не пройти…
— Тише, тише. — Юл почти вплотную приблизил ладонь к лицу Туса, и тот отступил к лежанке. — Ты работаешь, Нахт уходит…
— Холодно! — крикнул служка воображаемому Нахту.
— Все, все, он уже переплыл, — спокойно произнес Юл. — Ты работаешь дальше.
Тус медленно опустился на лежанку, но руки его продолжали ворочать камни.
— Кожа Норы… — пробормотал он. — Никит, кто такая Нора?
Никит, услышав обращение, а затем имя, знакомое по голубым свиткам, чуть не вскочил. Но, вспомнив предупреждение, в разговор не вступил.
— Ната… — с другой интонацией прошептал Тус. — Милая Ната… Это тебе… — Он вытянул вперед руку с воображаемым камнем.
— Ты работаешь… Работаешь… Твои мысли в тебе.
Тус снова несколько раз нагнулся, а затем, разогнувшись, застыл, пристально вглядываясь в темную щель между верхней полкой и потолком.
— Филон, ты? — удивленно, на одном выдохе произнес служка.
Руки Туса безжизненно опустились, и, несмотря на действия Юла, он долго сидел без движения. Когда же он снова зашевелился, то уже не собирал камни, а перебирал ногами, словно пытался идти.
— Ты идешь в монастырь? — задал вопрос Юл.
— Я ничего не нашел… — пробормотал Тус. — Я устал. Я работал, никого не видел. Я очень устал. Устал… Устал… — механически повторил он.
Юл отвел руки и резким движением стряхнул их. Затем снова направил свой взгляд в лицо служки.
— Ты спишь. Спишь спокойно.
Юл уложил Туса, еще несколько раз провел ладонями перед его лицом, словно разглаживая невидимую пленку.
— Позволь спросить, уважаемый, — начал Никит, когда маг отошел от юноши, — кожа Норы, Ната?..
— О том, кто такая Нора, он сам хотел спросить у тебя. Вероятно, Нахт ему что-то сказал относительно этой Норы. Так я почувствовал. А Ната, — Юл хмыкнул, — он тебе не рассказывал? Девочка, возможно, из его селения, — он улыбнулся. — Ей он дарил воображаемую драгоценность, которую собирался найти. И ею, кстати, в основном были заняты мысли Туса, когда он работал.
— А Филон?
— Вот это важнее… Он увидел Филона. Только это был не Филон. Если бы враг оказался более внимательным, мы могли бы даже этого не узнать. Пришлец стер все, но самый первый момент, когда Тус увидел его, почему-то оставил. Видимо, торопился или не рассчитывал, что мы будем заниматься Тусом.
— И что дальше?
— Дальше? Ты проспал трапезу…
— Не проспал, а просидел, уважаемый… Следуя твоим указаниям…
— Да… Да, спасибо… Теперь позволь остаться с ним мне. А сам, если хочешь, перекуси, я попросил тебе разогреть.
— Я не очень-то и хочу. Или я буду мешать тебе?
— То, чем я сейчас займусь, достаточно опасно. Но если крепко держать свой щит… В общем, Тус приготовлен пришлецом для демона. Демон уже поселился в юноше. И чем быстрее его изгнать, тем лучше.
— Ты собираешься этим заниматься здесь?
— Другого места нет. И времени тоже. Утром я сильнее. Так ты уходишь?
— Нет. Скажи, чем я могу тебе помочь?
— Ничем. Присядь, — Юл указал на кресло, — и не шевелись. Окружи себя щитом и ни во что не вмешивайся… Запомни, уважаемый, что бы ни происходило, ни во что не вмешивайся. И моли своего Бога, чтобы Тус не проснулся, пока я готовлюсь.
Никит опустился в кресло и положил руки на подлокотники. Почему-то он вспомнил, как несколько лет назад спускался в Кор, чтобы удалить больной зуб. Никто из монахов монастыря выдернуть его не решился.
И сейчас, как и тогда, ожидая неведомые страдания, он вжался в кресло, надежное крепкое кресло, всеми ногами неколебимо стоящее на земле.
Юл же, отшвырнув ногой одеяла, очертив привычным движением круг рядом со спящим Тусом, пробормотал несколько заклинаний. Затем он заставил юношу встать и войти в круг. Глаза Туса были открыты, но, как почувствовал Никит, ничего не видели.
Еще несколько заклинаний.
Тус продолжал стоять неподвижно.
Вдруг где-то на верхних полках Никит услышал шорох. «Хрисны, что ли… Сюда они еще не забирались…»
Снова зашуршало. Никит пригляделся. Ему почудилось, что тяжелый пресс, служивший для реставрации книг и закинутый за ненадобностью на одну из полок, сдвинулся.
Никит вскочил, желая водворить его на место, но резкий взгляд Юла сразу умерил его пыл. Преодолевая страх, библиотекарь сел.
