– Это мягко говоря.
– Ты будешь перебивать? – строго спросил он.
– Нет, слушаю.
– Так вот. Мы знали, что с ними что-то не так, – он небрежно бросил окурок прямо на пол, растёр его ногой и снова закурил, – но они помогали нам в конфликтах в обмен на то, что мы не задаём вопросов. Они забирали себе часть пленных, и мы не должны были спрашивать, почему. Мы не спрашивали и получали помощь. Видишь это место? Его удалось взять только благодаря им. Тебя не удивило, когда я сказал, что райферами интересуются стратеги?
– Я слышал, что их не добили, так что…
– Не добили, это точно. И мы можем в любой момент столкнуться с ними. Может, при продвижении вперёд, а может, они и сами нас атакуют.
– И никто не выжил в Темпелгтоне?
– Никто. Только пепел, – ответил Ричардс.
– Ну, если есть у нас те, кто способен был разнести Темпелгтон, то и с райферами мы, если что, справимся.
– Мне бы твою уверенность.
– Почему ты не говорил о Темпелгтоне раньше? Почему спокойно смотрел на то, что я, как какой-то барбос бегаю вокруг? – со злобой спросил Миллстоун.
– Ты, Джонни, бомба с непонятным механизмом срабатывания. Тебе дай информацию и ты раскрутишь её до таких оборотов, что мало не покажется никому. Скажи я тебе – ты бы не остановился. Напротив, ты бы напирал на них с большим энтузиазмом.
– У них был тот, кого я искал, и это точно. Если бы я знал, что ты можешь с ними договориться, мне было бы достаточно, чтобы они выдали его мне.
– Монстра, который в бою стоит целого отряда? – спросил Ричардс хладнокровно, – плевать мне, сколько бездомных он сожрал, это их проблемы.
– Вот как мы заговорили? Я думал, законы у нас одни на всех.
– Когда дело касается людей. Эти существа, вампиры, если хочешь, – оружие. Конкретно тот – оружие, над которым утратили контроль. Представляешь себе судебный процесс над лазером? Или над плазменной пушкой?
– В отличие от них, плазменная пушка не осознаёт себя, не относится враждебно ко всем, кто не является плазменной пушкой, и не действует самостоятельно.
– Один хрен! – злобно прервал его Ричардс.
– И закрытых общин плазменные пушки тоже не организовывают, – хладнокровно заметил Миллстоун, и про себя порадовался тому, что это ещё больше выведет Джека из себя.
– А потом ты спрашиваешь, почему тебя не посвящают в некоторые вопросы.
– Что касается Темпелгтона, то уже, как я понимаю, всё равно.
– Пожалуй, – он ненадолго замолчал, – расскажешь, где ты был прошлой ночью?
– Не доверяешь? – парировал Миллстоун.
– Если всё так, как ты говоришь, то тебе нечего бояться.
– Хорошо. С доктором Смит. Милая девушка, – строго ответил Джон, – только не забудь корочку свою настоящую показать, и не ори при всех, что она спала со мной.
– Ладно. Я тебя ждать не буду. У меня дела. Доставь книгу до пяти вечера, потом ко мне.
Ричардс затушил сигарету об алтарь и, не дожидаясь Джона, направился на выход. Миллстоун дождался, пока его шаги стихнут и закурил. Дело завершено. Теперь можно подумать и обо всём остальном, тем более, что времени для этого предостаточно.
К тому моменту, как Миллстоун, держа в руке книгу, пришёл во врачебный корпус, чёрная тень Ричардса виднелась уже около ворот. Судя по тому времени, которое прошло с того момента, как они расстались, Джек всё же осведомился у Эллен относительно алиби Джона. Миллстоун справедливо предположил, что в подробности они не углублялись, а значит, и придраться будет не к чему.
Он понял, что почему-то теперь стесняется её. Ему представлялось, что ей очень неприятно, и очень хотелось загладить вину. Если бы он знал, что сам Ричардс явится сюда и будет разговаривать с ней напрямую, он, наверное, позаботился бы о другом алиби, или вовсе отказался бы от него. Уверенность в том, что хоть он и использует её, но не для своего личного блага, прошла, поскольку это было не так. Для своего и только своего блага. Для того удовлетворения, которое он получил, участвуя в расправе над жителями Темпелгтона. Эта развязка состоялась бы и без него, и результат был бы точно таким же. Просто ему хотелось участвовать. Эгоизм, который не позволил бы ему успокоиться в случае, если бы он не получил свою личную концовку этого дела, взял верх.
Теперь ему казалось, что лучше было бы не заботиться об алиби. Пожалуй, оно даже сыграло отрицательную роль, став причиной, по которой Ричардс начал что-то подозревать. Джон слишком увлёкся своей комбинацией, которую считал безупречной, что не задумался над такой мелочью. Успех чрезмерно вскружил ему голову. Он успел решить дело и в Пастерхофе, и в Темпелгтоне, но без отрицательных моментов не обошлось. Мелких, но неприятных.
Он остановился перед дверью на несколько секунд, а потом постучал. "Войдите" – донеслось из комнаты Эллен. Голос звучал бодро и вполне уверенно. Сама она тоже была в хорошем настроении, что приятно удивило Джона.
– Извини, что так вышло, – сказал он.
– Ты о чём?
– К тебе же приходил мой старший товарищ.
– Ах, это? – спросила она, отходя от двери, – да. Заходил. Противный человек, – прямо заявила она.
– Это так бросается в глаза?
– Да. Я кое-что понимаю в людях. Значит, ты уезжаешь?
– Похоже, что так.
Она легко прошлась по комнате, а потом повернулась к нему.
– Будешь читать? – спросила она, указав на книгу.
– Сказано доставить на самый верх.
– Значит, вернул доверие?
– Вряд ли. Если бы вернул, он не пошёл бы к тебе. Извини, если что-то не так.
– Всё в порядке, – уверенно ответила она, – если хочешь, как-нибудь заглядывай в гости.
– Если выдастся свободный денёк, то почему нет?
Он думал, что в её взгляде увидит огорчение и надежду на то, что он в скором времени вернётся. Ему думалось, что такая девушка будет хотеть серьёзных отношений, но он ошибался. Он понял, что он для неё всего лишь увлечение, и если бы он по каким-то причинам сейчас остался здесь, всё равно бы ничего не получилось. Ничего не нужно было говорить, и от этого ему стало гораздо легче.
– Думаю, не буду прощаться с Кейном. Поднадоел я ему. Так что, уйду молча, – он вымученно улыбнулся.
– Он всё равно занят. Я передам ему твоё прощание.
– Спасибо.
Миллстоун коротко поцеловал её в губы и направился на выход.
– Джонни, – остановила его Эллен.
– Да?
– А что на самом деле было той ночью?
– Сначала мы занимались любовью.
– Это я помню, – неловко улыбнулась она.
– Потом уснули. Сначала ты, а потом и я, и спали до утра.
Она посмотрела на него так, как будто бы начала что-то подозревать. Может быть, это было следствием её любви к детективным романам, а может быть, это Ричардс своими расспросами породил эти сомнения.
