– Мистер Ричардс часто привлекал вас к делам, над которыми работал? – спросил Лейн.
– Я не совсем уверен, что могу представить, сколько у него дел, но достаточно часто.
Они как-то странно переглянулись. Появилось ощущение, что они, встретившись взглядами, в чём-то согласились друг с другом, но никак этого не показали.
– Что же, – сказал Лейн, вставая и протягивая руку на прощание, – думаю, на этом мы сегодня закончим. Вас ждёт мистер Ричардс.
– У него плохие новости? – спросил Джон, встав и ответив на рукопожатие.
– Он нас не посвятил, – ответил отец Шейлы, – но расследование, касающееся вас, всё ещё ведётся.
– Может быть, пригласит к участию? – вымученно улыбнулся Джон.
– Это вряд ли, – незнакомец тоже встал и протянул свою морщинистую руку.
– Но будем надеяться.
– И Джон, – гость окликнул Миллстоуна уже когда тот сделал два шага в сторону двери, – спасибо за книгу. Она гораздо ценнее, чем может показаться.
– Не за что, – дружелюбно улыбнувшись, ответил Джон.
Чтобы добраться до кабинета Ричардса, нужно было пройти по коридору, спуститься на лифте, а потом пройти ещё примерно столько же. Лифтом Миллстоун пользоваться не стал. Вместо этого он прошёлся по лестнице, гулко чеканя шаги. Вокруг царила пустота, которая бывает только перед значимыми праздниками – такими, как День Федерации. Всех, кто заполнял бы эти коридоры, уже отпустили домой, а те же, кто остался, и в другое время тихонько делали свои дела за закрытой дверью. Например, Лейн и его неизвестный товарищ, имени которого Джон так и не узнал. Впрочем, это было и не важно. Куда интереснее ему было содержание книги райферов. Один человек благодаря ей занялся преступными делами, другой тоже был вполне ею очарован.
В кабинете Ричардса Джон бывал очень редко. Гораздо чаще их встречи происходили где-то в полях, или при общих совещаниях. Когда он шёл по коридору, им завладели мысли, касающиеся вопроса о делах Джека. Смущало его то, что он был задан в отрыве от общего контекста. Это не имело отношения ни к Пастерхофу, ни к Темпелгтону, а вообще ко всем делам, которыми Миллстоун занимался по поручению своего старшего товарища. Как будто они этим вопросом хотели ему что-то сказать. Заставить задуматься? А может быть, они тоже в нём сомневаются? На их месте Джон, наверное, начал бы проводить тайное расследование. Хотя, где доказательства того, что оно сейчас не ведётся? Правда, что касается Ричардса, такое расследование нужно было проводить очень осторожно. Он, как и Джон, далеко не первый год был в деле.
Остановившись у двери, Миллстоун распрямился и сделал три отрывистых удара. Никто не ответил, но внутри послышались шаги. Ричардс открыл дверь сам.
– Джонни! – с радостью воскликнул он, – мог бы и не стучать.
Он отступил назад и пропустил Миллстоуна. Внутри его кабинета, почти не содержащего предметов мебели, пахло кофе, причём очень хорошим. Сейчас, закрывая за собой дверь, Джон подумал, что у Ричардса, с его количеством самых разнообразных дел, должно было быть множество папок с документами. Сам Джон не любил бумажки, но это не мешало им беспрестанно у него накапливаться. Потом, наводя порядок, он раскладывал их по папкам, которые нужно было куда-то деть. Часть он сдавал в архив, а часть так и оставалась в его кабинете, пребывая в подвешенном состоянии. Они с одной стороны могли понадобиться ему в любой момент, а с другой картон лишь желтел от времени и покрывался пылью. Здесь не было ничего подобного. Неужели, Джек держит всё в голове?
– Кофе будешь? – предложил Ричардс, как показалось Миллстоуну, слишком доброжелательно, что было явно не к добру.
– Не откажусь. Когда ещё дождусь твоего угощения?
Джек молча сделал кофе и поставил на край своего стола.
– Присаживайся, чего стоишь?
Джон вдруг понял, что смотрит в окно через приоткрытые жалюзи и всё ещё раздумывает над своим прошедшим визитом в стратегический отдел.
– Как старик Лейн?
– Как всегда, – сказал Миллстоун, а потом, помедлив, добавил, – наверное. Я раньше в его кабинете не бывал.
– Обрадовался книге?
– Похоже, что так.
Ричардс нарочно не заводил разговор на тему расследования, как будто хотел показать незначительность этого вопроса. Но Джон чувствовал, что на самом деле это не так. Несмотря на попытки хозяина кабинета создать дружескую обстановку, ощущалась натянутость – не то чтобы сильная, но весьма неприятная.
– Так что там с моим делом? – спросил Джон, не обращая внимания на то, что Ричардс хотел навязать ему другую тему.
– Ты отстранён, – немного помедлив, как будто в нерешительности, ответил Джек, – значок и оружие оставишь в кабинете, ключ потом отдашь мне.
– Вот так сразу?
– Сразу, Джонни. У тебя нет свидетелей, кроме Эгила.
– Он уже давал показания?
– Да, давал. Ума хватило не брать всё на себя.
У Джона упал камень с души, и про себя он улыбнулся. Эгил выполнил его просьбу. Хотя бы один из них должен остаться у дел, чтобы иметь доступ хоть к какой-то информации.
– И у Шейлы, – спокойно добавил Джек.
– И её допрашивали?
– Ты же знаешь. Всех, кто с тобой работал, в том числе меня.
– Что сказал ты?
– Сказал, что ты упоминал о своих охотниках, но выхода на них не дал.
– Ты представляешь, что кто-то из них приходит в контору и даёт показания открыто? Или вы там умом тронулись, или вообще не понимаете, что это за люди и что они делают.
Джон машинально повысил тон, но, договорив, смягчился и откинулся на спинку.
– Ну, насчёт первого не совсем уверен, а насчёт второго можешь мне даже не рассказывать. После Темпелгтона я ничему не удивлюсь. Даже если нашу контору завтра так же сожгут.
Ричардс тоже откинулся на спинку и сложил руки на груди. У Джона появилось ощущение, что он хочет притянуть эту тему, чтобы заставить его проколоться. Нужно было не так уж и много – только какой-нибудь факт, который Миллстоун знать не должен. В его положении лучше было полностью избегать этой темы, отмахиваясь незнанием.
– Так или не так, но они должны понимать специфику нашей работы, – сказал он, – одно появление этих людей в неудобном месте может стоить многого.
– Именно поэтому ты лишь отстранён, а не уволен и тем более, не наказан – сухо сказал Джек, – погиб не патрульный, даже не младший офицер, а агент, Джонни, понимаешь? Агент.
Чтобы придать значимость своим словам, он положил локти на стол и приблизился к Джону.
– Ещё скажи, что один из самых надёжных.
– Один из самых надёжных, Джонни! – выходя из себя, сказал Джек.
– И ты участвовал в расследовании как человек, просто работавший со мной? Ты не мог повлиять на них?
