– Какого черта мы тащимся за ними? – не выдержал всегда молчаливый стоик Дэниэлс, обращаясь к Бени.
Но эту беседу ни О'Коннелл, ни его товарищи уже не слышали.
– Терпение, мой друг, ответил Бени. – Терпение.
Бернс, щуря глаза, спрятанные за стеклами очков, тоже задал Бени вопрос:
– Кто быстрей бегает по песку? Верблюд или лошадь?
– Верблюд.
– Хочешь получить сотню хрустящих, малыш Бени?
– Смотря сотню чего?
– Ну, зеленых, бабок, монет, баксов. Долларов, одним словом.
– Теперь понятно. Как там говорится? «Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет».
– Ну, тогда помоги нам выиграть пари, и мы тебе отдаем сотню «роз». В нынешних верблюжьих скачках ты выступишь нашим жокеем.
Пока продолжался этот разговор между Бени и его работодателями, О'Коннелл воспользовался возможностью поговорить с Эвелин с глазу на глаз.
– А вы неплохо держитесь в седле, – начал Рик.
– Благодарю вас, – удивленно отозвалась девушка.
– Очевидно, вы считаетесь отличной наездницей, иначе не смогли бы справиться с верблюдом.
– Спасибо, мистер О'Коннелл. Но почему вы вдруг...
– Приготовьтесь.
– К чему?
Он пристально посмотрел на нее, едва сдерживаясь, чтобы не улыбнуться:
– Еще немного, и нам укажут путь.
Малиновое солнце наконец вырвалось из песков, чтобы залить их своими лучами. Одновременно взглядам путешественников открылась темная, будто в тумане, гора со срезанной вершиной... Это был потухший вулкан, старше самой древности и мертвый, словно бесплодные пески пустыни. Единственный и неповторимый ориентир, созданный древними богами... или Господом Богом, притягивающий взор.
О'Коннелл и Бени обменялись многозначительными взглядами. Итак, единственные уцелевшие легионеры из отряда полковника, который когда-то привел их сюда, к этой вулканической вехе, приготовились. Азартно улыбнувшись, оба одновременно пустили своих верблюдов с места в галоп, подбадривая их пронзительными криками: «Тык-тык-тык».
Рик и Бени устремились в направлении величественного конуса потухшего вулкана. Остальные всадники, наконец-то придя в себя, поскакали вдогонку. Роскошные арабские скакуны обладали достаточной скоростью, но соревноваться в беге по пескам наперегонки с уродливыми неэстетичными верблюдами не могли.
Один из тех, кто восседал на горбатом животном, а именно Джонатан Карнахэн, при виде такого поворота событий разразился ликующими криками. Он с таким пылом принялся освистывать конных американцев, что едва не вывалился из седла. Тем временем верблюды О'Коннелла и Бени вырвались далеко вперед, держась ноздря к ноздре. Животное, управляемое Эвелин, тоже включилось в гонку, постепенно нагоняя лидеров.
Физиономия Бени сложилась в противную ухмыляющуюся гримасу. Он нахлестывал своего верблюда, а потом вдруг ни с того ни с сего злобно замахнулся хлыстом на Рика. В воздухе дважды звонко щелкнуло, и хлыст два раза обрушился на О'Коннелла. Бени пытался таким образом выбить соперника из седла. При третьей попытке Рик перехватил хлыст, зажатый в руке мадьяра. Сильно рванув его на себя, бывший капрал выкинул своего бывшего солдата из седла па песок, Бени, жутко вопя и ругаясь, кубарем покатился но земле, преграждая путь спешащим за О'Коннеллом всадникам.
Сначала чуть ли не ползком, потом спотыкаясь и подпрыгивая, Бени поспешил убраться с дороги, и мимо него, в облаке пыли и песка, проскакали Джонатан и остальные. На размахивающего руками, кашляющего и отплевывающегося венгра никто из них не обратил внимания.
Рик вдруг обнаружил, что Эвелин почти поравнялась с ним. Ее верблюд уверенно держал ритм бега и даже порывался выйти вперед. Глаза наездницы сверкали восторгом, на губах играла торжествующая улыбка, а испытываемое девушкой удовольствие казалось почти осязаемым. Конус вулкана был уже рядом. За ним открывался вид на долину, из глубины которой путешественников манили развалины знаменитой Хамунаптры.
Победный смех Эвелин и ее сияющие глаза заставили О'Коннелла улыбнуться. Он вынужден был согласиться с тем, что эта девушка ему очень нравится, хотя на самом деле он уже был влюблен в нее по уши. Эвелин на своем верблюде вырвалась вперед и помчалась к каменному пандусу с пилонами, оставшимися от храма.
И только теперь О'Коннелл вспомнил о странной дюне, находившейся прямо за воротами храма.
– Эвелин! Сбавь скорость! Там...
Это было все, что успел прокричать Рик. Верблюд с наездницей, миновав пилоны, сам резко затормозил, осей на задние ноги, Эвелин, кувыркаясь, вылетела на седла и плюхнулась прямо на дюну.
– Ну, ничего страшного, – подбодрил О'Коннелл ошарашенную девушку. Та сидела на песке и яростно отплевывалась.
Рик спешился и помог Эвелин подняться. Она начала отряхивать с себя песок, который набился даже в ее роскошные полосы. Вскоре подоспел Джонатан в сопровождении Хасана, а уже за ними явились американцы и их наемные копатели. Вновь прибывшие с широко раскрытыми ртами обозревали раскинувшиеся перед ними развалины Хамунаптры.
– Добро пожаловать в Город Мертвых, ребята. – О'Коннелл широким жестом обвел руины. – И кстати, вы задолжали вот этой леди пятьсот монет.
Глава 9 «Что может знать женщина»
Посреди руин, оставшихся от Хамунаптры и необитаемых со времен Сети Первого, две соперничающие экспедиции поставили неподалеку друг от друга свои палатки. Здесь же повсюду бродили всеми позабытые беспризорные верблюды. Они лениво переступали ногами, над ними жужжали мухи, а на некоторых животных до сих нор были навьючены запыленные тюки и баулы. Эвелин заметила, как помрачнело лицо О'Коннелла, когда он смотрел на унылых верблюдов.
– Откуда здесь взялись эти несчастные создания? – удивилась девушка, обращаясь к Рику. Как же импозантно он выглядел со своим коричневым шейным платком, белой рубашкой и перекрещивающимися на груди кожаными патронташами!..
– Когда-то они принадлежали моим товарищам– легионерам, – с неожиданной теплотой в голосе начал О'Коннелл. – Очевидно, грифы склевали плоть солдат, а пески похоронили их кости... Одни лишь верблюды тщетно дожидаются возвращения своих хозяев.
Американцы, имеющие полное оборудование и полную команду наемных копателей, развернули настоящую поисковую операцию. Чемберлен занялся составлением плана раскопок и присматривал за рабочими, вооруженными кирками, заступами и мотыгами. Копатели расчищали грунт и оттаскивали его в сторону целыми корзинами, чтобы добраться до подножия нескольких колонн. Поверхность их была покрыта иероглифами, которые, по мнению египтолога, имели большое значение. Сами американцы, эти трое охотников за сокровищами, не собирались заниматься тяжелой работой. Они уселись перед палатками и изводили своего услужливого проводника бесчисленными вопросами. Впрочем, Бени охотно отвечал им, покуривая кальян.
