Мне приходилось вертеться как ужу на сковороде, стараясь блокировать прыжки собак, неслабо долбивших тушами в щит, наносить удары и прикрывать Мико. И при этом постоянно двигаться. При этом, естественно, уследить за всем я просто физически не мог, и японке впервые пришлось вступить в бой напрямую. Я оценил безупречно выполненный маваши гери, но, к сожалению, сбитый на землю пёс через секунду бодро вскочил на лапы и снова кинулся на девушку. Правда, тут же отлетел от удара посохом, а вторым Таня его добила, с трудом увернувшись от ошмётков плоти. Мне это не всегда удавалось, но я хотя бы щитом прикрывался, а хуже всех приходилось Кате.
Из-за своей специализации рукопашница вынуждена была взаимодействовать с противником на минимальном расстоянии, поэтому её регулярно накрывало останками псов. И пусть те почти сразу сгорали в пламени, окружающем девушку, но ощущения были не самые приятные. А ещё запах. Мертвые фашисты почти не пахли, даже когда им разбивали головы или пронзали тела, а вот собакены после взрыва воняли так, что неподготовленного человека могло с ног сбить даже без ядовитого газа. Мои девчонки то и дело морщились, с трудом сдерживая рвотные позывы, да и я сам пару раз едва не расстался с завтраком, но Катя-то постоянно находилась буквально в эпицентре зловонных миазмов, и мне даже стало её немного жаль.
— Надо идти под землю… — пытаясь отдышаться, заявила Таня, когда последняя собака была убита. — Там разгадка…
— Херня всё это, — я сплюнул и потёр щит об дерево, пытаясь протереть фонари. — Сдохнем мы там — вот и всё. Нас там зажмут и разорвут. Этот урод играет с нами, а мы идём у него на поводу.
— У тебя есть другие предложения? — спокойно начала блондинка. — Ну давай, яви нам великую мудрость. Ведь сейчас самое время начать препираться и искать виноватого. Так что нам делать? Ну давай, говори, что ты молчишь?!
Под конец она просто орала, выплёскивая на меня нервное напряжение. И я её не винил. Наша сила была в сплочённости. Только потому что мы прикрывали друг друга, нам до сих пор удавалось справляться с ордами зомби, и сейчас, оспаривая слова командира, я фактически разрушал и так не слишком прочные командные узы. Однако и по-другому поступить я не мог. Просто потому, что чувствовал, сунься мы под землю — и конец. Нам не хватит опыта организовать грамотную оборону в узкой пещере. Но и оставаться здесь тоже был не вариант.
— Я не знаю, что делать, ясно?! — рявкнул я в ответ на блондинку. — Этот урод играется с нами, как кот с мышью. Я не вижу логики, и эта хрень с «Конечной станцией» — тоже бред! Как это бьётся с бесконечными волнами зомби-нацистов и взрывающимися псами?! Ещё давай радиоактивных монстров — и будет полный пи…
От избытка эмоций я изо всех сил саданул молотом по дереву. Боёк гулко стукнул по стволу, не оставив на нём даже царапины, а я вдруг замер, оглушённый мыслью. Вот то, что не давало мне покоя. Вот откуда чувство, что я уже видел и этих мертвяков, и эту базу, и собак, и даже этот самолёт. Хозяин действительно играл с нами. В прямом смысле этого слова. Подземный бункер «Конечная станция» был локацией популярной серии шутеров, в которой, кроме обычного синг и мультиплеера, обязательно делали режим «Зомби». Оборона от бесконечных волн ходячих трупов, убийство которых даёт очки на покупку оружия и снаряжения, и всё по новой. Это настолько поразило меня, что я сначала замер на секунду, а затем хрипло рассмеялся и ещё раз долбанул по стволу молотом.
— Грёбаная игра! — я хохотал и лупил по дереву. — Грёбаные зомби. Это колда, понимаете, нет? Мы в грёбаной локации грёбаного шутера! Подсказки? Да нихрена! Это лор сюжета игры! Но мы его никогда не пройдём, потому что у нас нет никаких грёбаных очков!!!
Последнее я буквально проорал и в очередной раз со всей дури врезал по куску бетона, притворяющегося сосной. Просто потому, что дерево себя так не ведёт при ударе, а тут я бил будто в камень, но вдруг боёк словно погрузился в тугое желе, а по стволу прошла волна дрожи. Не знаю почему, но меня это раззадорило, и я ударил ещё раз. И ещё, и снова, заставляя дерево дрожать и извиваться.
— Нам всем надо успокоиться. — Дара, меньше всех пострадавшая от взрывов собак, решила выступить миротворцем. — Тань, Витя в чём-то прав. Под землёй нас сожрут. Тор, да прекрати ты его лупить! Оно…
В этот момент ствол дерева затрясся, словно в припадке, и лопнул, мгновенно рассыпавшись в пыль. Девчонки замерли, открыв рты и даже не замечая, что из щелей вновь полезли мертвяки. А я зло оскалился. Теперь пришла моя очередь играть.
— Ну-ка, бабоньки, займите этих уродов! — я покрепче ухватил оружие. — А я пойду повеселюсь!
В душе поселилась бесшабашная удаль и боевая злость. Хотелось крушить и ломать, и сдерживаться я не собирался. Наоборот, взяв короткий разбег, врезался щитом в ближайшее дерево. Оно пошло волной, гораздо сильнее, чем первое, но устояло.
— А ну ещё раз! — отскочив, я повторил удар, и снова сосна не выдержала, брызнув пылью, и мгновенно разрушилась.
А затем весь мир вздрогнул. Зомби и собаки на миг застыли, словно кино поставили на паузу. Стих ветер, исчезли звуки, и только земля слегка тряслась, словно от страха. Я тоже замер, но не от того, что стало страшно, а просто выбирал новую цель. И стоило мне шагнуть, вскидывая щит, как всё ожило. Но теперь целью нежити был я один.
Зомби с рёвом полезли из всех щелей. Собаки взвыли и, оскалившись, кинулись ко мне. Из пещеры с диким воем выбрался гигант и швырнул в мою сторону кусок какой-то светящейся пакости. Но мне уже было плевать. Набрав разбег, я впечатался в очередную сосну, на этот раз разбив её с первого удара. И тут же, не останавливаясь, кинулся к следующей.
Толпа мертвецов повисла у меня на хвосте. Я бежал, врезаясь во всё, что только можно, и разрушая монолитный до сей поры мирок хозяина. С каждым разом это у меня получалось всё легче и легче, но… положа руку на сердце, я сам не знал, для чего это делаю. Просто вдруг зло взяло, что ждал какой-то сказки или, может, ужасов в стиле Сайлент Хил, а попал в обычную стрелялку. Да ещё с молотом. Можно подумать, я в детстве в них не наигрался. Не скажу, чтобы прям задротом был, но зимними вечерами в деревне особо делать нечего, спать неохота, вот и гамал, благо интернет ещё лет двадцать назад провели.
Однако и остановиться я уже не мог. Мало того что проснулся азарт, так ещё за спиной висела орда зомби, радостно топчущих своих же, что подворачивались под ноги. При этом девушек они игнорировали полностью, чем те и воспользовались по полной. От Дары только и доносились выкрики с названиями звёзд. Почему техники назывались именно так, и как вообще дар древнего азиатского божка соотносился с греческими и римскими словами, я представлял слабо, но оно работало, а раз так, лезть кривыми руками в действующую систему я не собирался. К сожалению, двор оказался маловат для такой толпы, да и деревья довольно быстро кончились. Поддавшись азарту, я пробил насквозь остов самолёта, но что делать дальше, пока не придумал. И в этот момент до меня наконец докричалась Таня.
— Дом! — блондинка махала руками, указывая на стену центрального здания. — Сноси его! Я их задержу!
Усмехнувшись, я направился, куда сказали, стараясь посильней разогнаться, чтобы уж наверняка пробить стену. Хотят девчонки массовых разрушений — их есть у меня. Усталости я пока не чувствовал, от пары попаданий ядовитой гадости меня укрыл щит Мико, так что вполне был готов снести не только эти руины, но и какой-нибудь небоскрёб Москва-сити, подвернись он под горячую руку. Однако не только я собирался повеселиться. Остальные девчонки тоже кинулись бежать, оставив Таню одну, и едва я проскочил мимо, как блондинка изо всех сил ударила посохом в землю. А в следующую секунду я понял, почему наставник называл её последним доводом.
От удара обычной с виду палки по округе разошлась волна холода, замораживая в лёд всё, чего касалась. Орда зомби, ещё мгновенье назад наступавшая мне на хвост, разом обратилась в забавную скульптурную композицию «Дед Мороз и зайцы», где в роли старика выступал ядовитый гигант, а ушастых играли мертвяки в форме нацистов. Такая себе инсталляция, надо сказать, но я мало того, что в искусстве ничего не понимал, так ещё был занят спасением своей задницы. Ибо ничего так не стимулирует, как вид большого пушного писца, приближающегося к твоим булкам. В том или ином смысле.
