Хазарский чиновник начал издалека – с восхваления своего кагана, а потом бека. Количество лестных прилагательных зашкаливало в обоих случаях, поэтому я перевел коротко, одним словом «божественные» оба раза. Поскольку викинги никого из людей не считают богами, мой перевод оценили улыбками. Иаир сделал вид, что не заметил мою лаконичность, и перешел к восхвалению Рерика Священника, немного сократив количество лестных прилагательных.
- А тебя он считает всего лишь сыном Одина, - коротко перевел я конунгу.
Рерик Священник гмыкнул самодовольно и зачем-то пошевелил плечами. Этот жест убедил хазарского чиновника, что перевел я хоть и намного короче, но в принципе верно.
- Мой повелитель слышал, что русы являются отважными воинами, и решил нанять вас, - перешел к делу Иаир.
Я подумал, что предложит стать личной гвардией. Это часто встречается у тиранов, которые боятся своего народа больше, чем чужие. Хазарского кагана сейчас охраняют хорезмийцы, а хорезмского – хазары. Викинги тоже служат в гвардии многих правителей, причем не только в Европе.
- Наш союзник Смбат Багратуни, спарапет Арминии, которая находится по ту сторону гор Каф, поднял восстание против арабов и позвал нас на помощь. В прошлом году мы отправили туда отряд. Весной пойдет еще один. Вы можете присоединиться. Каждый воин получит по возвращению десять дирхемов, командир – двадцать и тебе заплатят сто. Треть добычи будете отдавать кагану, остальное ваше, - сделал иудей щедрое, по его мнению, предложение.
Горы здесь одни – Кавказский хребет. По ту сторону находится Армения, которую, видимо, хазары называют немного по-другому. Спарапетом в мою «гуннскую» эпоху константинопольцы величали главнокомандующего войсками, собранными на территории западной части Армении, входившей тогда в Римскую империю. Да и три и даже четыре согласные подряд в одном слове – это любимое развлечение армян. Кстати, у нынешних славян слова с двумя согласными подряд, не говоря уже о трех, не существуют, поэтому русов они зовут именно так, без буквы «т». Историю Армении я знал плохо, кроме тех периодов, когда жил неподалеку, и не помнил, была ли она хоть какое-то время свободна в Раннем Средневековье. Что-то мне подсказывало, что вряд ли. Значит, соваться к ним не стоит, хотя было бы интересно посмотреть, что там сейчас творится.
- Не соглашайся, - сказал я тихо великому конунгу.
- Почему? – спросил он громко.
- Потому что, если мы не победим по любой причине, допустим, из-за мора, а там очень плохая вода, уцелевших по возвращению убьют, - уже не секретничая, сообщил я.
Гарадимир шепотом перевел мои слова своему патрону.
Викингов очень удивило услышанное от меня.
- Как убьют?! – возмущенно воскликнул Рерик Священник. – Если мы заболеем, значит, такова воля богов!
- Кагана не интересует воля языческих богов. Или победа, или смерть, - сказал я великому конунгу и повторил на иврите Иаиру, добавив вопрос: - Это так?
- Да, - подтвердил он. – Мы казним трусов, сбежавших с поля боя, какую бы причину они не придумали.
Его ответ взбесил викингов, и не только потому, что их, пусть и теоретически, заподозрили в трусости. У скандинавов ложь считается таким же преступлением, как предательство. Единожды соврав, ты превращаешься в изгоя, пока не искупишь вину каким-нибудь чрезвычайным поступком, не обязательно полезным для соплеменников, но боги должны дать понять, что ты опять стал приличным человеком. Викингу легче погибнуть и отправиться в Валгаллу, чем соврать, что проиграл потому, что заболел, и стать изгоем. В этом плане они напоминали мне ранних спартанцев. Само собой, после такого ответа предложение хазарского чиновника было отвергнуто единогласно.
Я понял, что неугомонный Рерик Священник на этом не успокоится, и предложил отправиться в рейд самостоятельно. Поскольку драккаров в нашем распоряжении не было, а ладьи не годились для плавания в открытом море, отправимся вдоль восточного берега Каспийского моря к территории Хорезмского каганата, за нападение на который хазары с нас спрашивать не будут. Если не найдем там богатую добычу, отправимся на южный берег моря, к сарацинам, как скандинавы вслед за франками величают арабов и других мусульман.
Кстати, аборигены называют море Хазарским, а римские купцы, как восточные, так и западные – Каспийским вслед за Геродотом, который дал ему такое название в честь проживавшего в его времена на побережье племени каспиев. Греческий ученый не ведал, что это те же самые скифы, что и на северном побережье Понта Эвксинского (Черного моря).
- Наши купцы говорили, что на южном берегу богатые города, - поддержал меня конунг Хелги Стрела.
«Богатые города» - кодовое словосочетание, которое включает программу действий у викингов да и у остальных грабителей тоже.
33
Я никогда раньше не бывал на Каспийском море, сравнивать не с чем. Мне показалось, что, судя по увиденному когда-то в будущем по телевизору, климат станет более засушливым и местность более безводной, и уж точно вырубят все леса. Из рассказов коллег, работавших на Каспии, знал, что здесь шторма не такие буйные, как в северных морях, что волны невысокие, но короткие, из-за чего качка резкая, труднее переносимая, если страдаешь морской болезнью, и для малых судов они опаснее. Я поделился этими знаниями с викингами, которые приняли решение двигаться вдоль берега, не сильно удаляясь от него, и при усилении ветра сразу высаживаться на сушу и пережидать. Мы вышли из самого левого рукава дельты Волги, после чего направились генеральным курсом на северо-восток, а потом, миновав русло какой-то большой реки, наверное, Урала, повернули на восток, а затем на юг, запад, юго-запад и опять юг, огибая один большой или несколько средних полуостровов.
Эта была территория Хазарского каганата, поэтому от грабежей воздерживались. Что не мешало аборигенам, завидев нас, разбегаться. Впрочем, деревень с оседлым населением попадалось мало. В основном здесь жили кочевники, большая часть которых угоняла стада баранов подальше от берега, а остальные, сидя на лошадях, наблюдали за нами. С едой проблем не было, потому что зверья и птиц в этих краях сейчас валом. Особенно поразили скандинавов фламинго. Таких красивых птиц они еще не видели. Даже павлины, которых в Хамлыхе было много, не впечатлили их так. В дровах тоже не испытывали недостатка, потому что деревья росли не только на берегах рек, впадавших в море. Иногда прямо посреди степи (или это уже полупустыня?) попадались рощи. Хотя были и солончаки, растянувшиеся на километры в длину и ширину. Часто попадалась нефть в виде битумов, асфальта, мальты… Римляне называли ее каменным маслом, а хазары – горным маслом. Ее используют для пропитки дерева, чтобы не гнило, замазывания щелей в домах и как топливо. Обнаружив на одной из стоянок жидкий битум, викинги по моему совету задержались на сутки и обработали им днища судов, что сильно снизило водотечность ладей.
Как нам рассказали в Хамлыхе, Хорезмский каганат начинался за небольшим песчаным полуостровом, похожим на острие стрелы и носившем такое название. Сразу за Стрелой была большая деревня, огражденная дувалом высотой метра два, которую мы и грабанули. Жители успели разбежаться, увидев наш флот. Само собой, унесли все ценное и угнали скот. Однако домашняя птица и запасы муки, зерна, фруктов и ягод остались. Дома были глинобитные с плоскими крышами. Внутри тандыр – очаг из керамической полусферы диаметром около полуметра, вкопанной в землю, где-то полностью, где-то частично, который топили зимой для приготовления пищи и выпечки лепешек. В него закладывали дрова, сжигали их, после чего удаляли золу, стирали копоть со стенок и прилепляли к ним раскатанное тесто, куски мяса, овощи… Приготовление пищи происходило за счет тепла, накопленного тандыром. Дым выходил через дыру в стене под потолком. Во дворе был второй тандыр, летний, чуть больше и на фундаменте из кирпичей. В глинобитных сараях мы нашли свежие дыни в оплетке из стеблей и виноград, подвешенные к жердям, а на деревянных полках – изюм, сушеный абрикос: урюк (мелкий с косточками), курагу (крупный без косточек), аштак (из косточки вынуто ядро и возвращено в плод). Мякоть у дынь была коричневато-оранжевая, сладкая и изумительно сочная. Скандинавы не пробовали их раньше, поэтому умяли сразу все, хотя я предупредил, что это прекрасное слабительное. Ради такого офигительного вкуса викинги были готовы подрыстать. Абрикос многим был не в диковинку, купцы привозили в Скандинавию, как и изюм, и виноград, немного подвявший и приторно-сладкий, поэтому большую часть забрали с собой. В одном из сараев я нашел рогожу с хлопком, очищенным от зерен. Поскольку никто из викингов понятия не имел, зачем он нужен, я сказал, что будет служить мне подушкой, а по возвращению в Хамлых закажу из него тонкую стеганую фуфайку, которую буду надевать под доспехи, чтобы согревала в холода, в жару впитывала пот и в бою защищала от ударов.
