сознание сквозь потрясенное оцепенение. Ее движения замедлились, и разум вдруг очистился, словно очнулся от глубокого сна. Она растерянно оглядела незнакомую тропу и глубокую темень под деревьями.
Позади зашуршала листва. Не успела Эми обернуться, как гигантская рука схватила ее за запястье, разворачивая.
Мощное тело о́ни покрывала пятнистая красная кожа. Он ухмыльнулся, выставив клыки в нижней челюсти, и поднял Эми над землей. Под тяжелыми надбровными дугами блеснули желтые глаза.
– Что я вижу! – прорычал о́ни, царапая когтями ее запястье. – Человек блуждает по моему лесу в одиночку? Неожиданный пир!
Пальцы сжались сильнее, резкая боль отрезвила. Эми ударила они ладонью по лицу:
– Шукусэй-но-тама!
Обжигающая сила зародилась в груди и хлынула в руку. Под ладонью вспыхнул свет, перекидываясь на о́ни, и тот с воем выпустил добычу. Эми упала, больно ударившись коленями. Тварь отшатнулась, схватившись за обожженную морду, тяжело задышала. Пошатнувшись, о́ни развернулся и скрылся в темноте.
Едва затихли гулкие шаги, как Эми поднялась. Миг спустя в ночи раздалось громкое карканье, и к ней со свистом устремилась дюжина ворон. Они хлопали крыльями над ее головой, тревожно крича.
Из-за деревьев вылетел огромный ворон с серебряными глазами. Почти на хвосте за ним мчался еще один, поменьше, сияя гранатами радужек.
Ворон завис в воздухе, окутанный темной магией. Коснувшись земли, Юмэй принял человеческую форму. Следом опустился и Зэнки, положив руку на рукоять меча. С прибытием хозяина кружащиеся вороны успокоились и замолчали.
– Эми, что ты делаешь? – резко спросил Юмэй, направляясь к ней. – Что случилось?
– Я, – она оглянулась, – я ничего…
Он подошел вплотную, заметил кровоточащее запястье, посмотрел в лицо:
– Что случилось?
– Юмэй, – застывшая плотина внутри нее обрушилась, выпуская бурю эмоций; слезы потекли по щекам, Эми пошатнулась, шагая к Тэнгу. – Юмэй, что я такое?
Он напрягся:
– Что?
Она сунула ему израненное запястье:
– Попробуй мою кровь и скажи, что я такое?
Поколебавшись, Тэнгу осторожно взял протянутую руку и поднес к губам. Не обратив внимания на стекающие алые струйки, он пронзил клыками ее ладонь. И замер, уставившись вдаль. Когда Тэнгу разжал челюсти, с его клыков капала кровь.
– У тебя вкус человека, – сказал он негромко, – и вкус ками.
Эми поникла, зябко охватив себя руками, сотрясаемая крупной дрожью. Юмэй скинул с себя черное хаори, набросил ей на плечи. Лишь укутавшись теплой тканью, Эми поняла, насколько замерзла. Тэнгу привлек ее в объятия, вырвав вздох. Потом глянул на Зэнки:
– Найди о́ни.
– Я разберусь, – отозвался дайтэнгу и зашагал вверх по тропе, где скрылось чудовище.
По рукам Юмэя пробежала магическая рябь. Он дернул Эми вперед, ледяная сила поглотила их, высасывая воздух из легких. Темнота захлестнула ее, ослепляя и оглушая.
Тэнгу шагнул сквозь мрак, и мир вновь вернулся. Перед ними посреди поляны возвышался дуб. Юмэй отнес Эми к дереву, вспрыгнул на ветви. В этот раз, проходя в Цучи, Эми поняла, почему ей так тяжело. В ее сущности текло слишком много ки ками, чтобы царство ёкаев радовалось ее присутствию.
Войдя в дом, Юмэй усадил Эми за стол, плотнее запахнув на ней свое хаори. Эми отстраненно уставилась на угли в очаге. Затем Тэнгу исчез наверху и вскоре вернулся с очень древним на вид железным чайником, неглубокой миской и свертком ткани. Поставив чайник на угли, Юмэй опустился на колени рядом у стола.
– Расскажи мне, что случилось.
Она судорожно втянула воздух и сбивчиво описала встречу с Тагири. Завершив рассказ, Эми нахмурилась и подняла голову.
– Почему ты не выглядишь удивленным? – глухо спросила она.
– Я когда-нибудь выглядел удивленным?
– Ты что, только что пошутил? – Эми прищурилась.
Юмэй смотрел на нее в ответ, как всегда равнодушно, и ее губы непроизвольно дрогнули, растянувшись в улыбке. Но веселье тут же испарилось.
– Ты не удивлен.
– С каждым прошедшим годом твои воспоминания не исчезали, и каждый год ты старалась найти свое место среди людей. – Он помолчал. – Вот почему я не дал другим слово тебя оставить.
Эми зашмыгала носом, утираясь рукавом. Тэнгу налил в миску горячую воду, смочил кусок ткани. Притянув к себе руку Эми, он принялся промывать отметины от когтей о́ни. Хорошо, что хоть блузка не пострадала.
Эми справилась бы сама, но не стала предлагать. Однажды они уже сидели так: он молчал, а она терпеливо, осторожно промывала и обрабатывала его раны. Казалось, это было так давно, в другой жизни.
– Тагири сказала, – прошептала Эми, – что я, наверное, больше не постарею.
Юмэй вскинул глаза, его руки замерли над незаконченной повязкой.
– Она сказала… что я могу никогда не состариться.
Тэнгу еще раз обернул запястье тканью и закрепил повязку. Эми сложила руки на коленях.
– Почему это тебя тоже не удивляет? Ты же
