– С тех пор, как мы встретились, ты не постарела ни на день. – Он неопределенно указал на ее одежду и волосы. – Изменилась, но не постарела.
– Ты все еще молода, я не был уверен до конца.
Эми обхватила себя руками и съежилась.
– Что же мне делать, Юмэй? Все, кого я знаю, состарятся и умрут, а я… я никогда не смогу жить среди них. Что будет через десять лет? Люди заметят, что я не старею. И что тогда? Как же я буду, – в голосе проскользнули панические нотки. – Я не хочу быть вечно одна.
– Ты не будешь одна.
Эми подняла взгляд на Тэнгу сквозь пелену слез.
– Ты уже сказал мне, что в мире ёкаев для меня нет места.
Мышцы Юмэя напряглись.
– Я намеревался разузнать больше. Проверить до конца, прежде чем сказать тебе.
– Две недели назад в храме Инари видели белого кицунэ.
Глава 31
Неспешная прогулка стоила ей огромных усилий. Эми заставляла себя медленно переставлять ноги, но ничто не могло удержать бешено стучащее сердце.
Ее окружали фантастические цвета: сочно-зеленая трава, ярко-голубое небо и буйство розовых цветов, укрывающих раскидистые ветви вишен. Эми бесцельно бродила. Нежный ветерок ласкался к ней, утреннее солнце рассыпало блики. В памяти Аматэрасу она прошла меж теми же деревьями по высокой траве, украшенной алыми лилиями. Погруженная в видения, Эми не осознала, что видит земли самого крупного храма Инари. Он прятался в долине, в стороне от городов, и ухаживало за ним единственное преданное семейство, живущее в ближайшей деревне.
Именно в этих землях, оазисе сил куницуками, вороны Юмэя заметили одинокого белого кицунэ.
Прошлой ночью Тэнгу измучил Эми предупреждениями, прежде чем согласиться отнести ее утром в храм. Он утверждал, что этот кицунэ, скорее всего, просто лис из давно потерянных и вернувшихся вассалов Инари. Настаивал, что еще слишком рано для его возрождения. Повторял, что она наверняка не увидит и следа кицунэ, так ловко улизнувшего от взгляда воронов, которые пытались его повторно отыскать.
И все же, несмотря на увещевания, Эми не могла совладать с проклюнувшимся внутри бутоном надежды, который ждал теплого ветерка, чтобы раскрыть лепестки.
Она продолжала идти мимо деревьев. Розовые лепестки, кружась повсюду, летели к земле. Земли храма были огромны. Чтобы обыскать их, потребуется несколько дней. Где-то на границе ждал Юмэй. И пусть Эми удивилась, что он не стал ее сопровождать, она была глубоко ему благодарна. Тэнгу бы не одобрил ни ее дрожащих рук, ни горящих румянцем щек. Внутри билась надежда, и Эми не могла ей сопротивляться.
Даже если здесь есть кицунэ, напомнила себе она, даже если этот кицунэ на самом деле – тот самый, это не значит, что для нее что-то изменится. Проклятие онэнджу лишило его памяти, но в этот раз Инари должен возродиться полноценным. Велика вероятность, что он вовсе не будет испытывать к ней те же чувства.
Закусив губу, Эми остановилась у блестящего пруда. Утки с ярким оперением лениво плыли прочь, оставляя незваной гостье широкую полосу водной глади. Захваченная накатывающими эмоциями, Эми застыла, глядя на текущую воду.
По спине вдруг пробежали мурашки. Эми вскинула голову, пронзенная внезапным осознанием. Она обернулась, глядя на ветви дерева, где сто лет назад бездельничал Широ, потешаясь над Аматэрасу и утверждая, что та навещает его, лишь чтобы задумчиво попялиться в его пруд.
Но ветви пустовали, на них лишь трепетали светлые лепестки. Эми села, обхватив колени. Она могла бродить по землям храма весь день – и обойти всего лишь малую часть. Ей никогда не найти кицунэ, особенно если тот не желает, чтоб его нашли.
Если бы он вернулся, то захотел ли увидеть ее?
Эми закрыла глаза, сосредоточившись на солнечном тепле. Она устала об этом думать. Не могла справиться с мучившими чувствами. Грудь болела, а сердце сжималось. Все было слишком неопределенным, слишком зыбким – жизнь, ее место в этом мире. Теперь, отчаянно надеясь, все ее существо содрогалось от сомнений. Куда уж больше?
Откинувшись на траву, Эми заложила руку за голову. Немного отдохнуть – и можно продолжить поиски.
Солнышко припекало, ветерок приносил ароматы лета, а шелест листьев успокаивал. Усталость давала о себе знать: изнурительный день и бессонная ночь давили так же сильно, как тревоги и надежда. Эми не заметила, как задремала.
Беспокойство проникло в сонные мысли и разбудило. Спина затекла от лежания на твердой земле, теплые лучи солнца с лихвой воздали за неудобство.
А потом что-то, кроме солнечных лучей, коснулось ее лица.
Едва уловимое касание, легкое, как шепоток, скользнуло по волосам, отведя челку.
Эми открыла глаза.
Он сидел рядом, опираясь на руку и другой касаясь ее лица. Лисьи уши настороженно повернулись, ветер растрепал волосы так, что
