— Пага, — усмехнулся я, понюхав напиток.
— Пей, — повторил главарь.
Я пожал плечами и залпом осушил кубок. В следующее мгновение он выпал у меня из рук.
Лучники опустили свое оружие. Я видел, как на голову Констанс натянули капюшон. Я прислонился к стене. Руки рабыни завернули за спину, щелкнули наручники.
Я опустился на колено, потом ткнулся плечом в неровную, каменную мостовую. Попытался встать, но снова упал.
Голоса и шаги людей слились в неразличимый гул.
Окружающий мир начал стремительно погружаться во тьму. Словно сквозь сон я чувствовал, как с меня сняли пояс с мечом, забрали кошелек и куртку. Потом я потерял сознание.
Глава 8. Я СТАНОВЛЮСЬ ПЛЕННИКОМ СЕВЕРА
— Да им, похоже, конца нет, — произнес чей-то голос. — Валим по нескольку сотен в день, а они все идут и идут.
— Значит, убивайте больше, — раздраженно ответила женщина.
— Люди устали, — сказал тот же голос.
— Удвойте вознаграждение.
— Сделаем. В пасанге к востоку от платформы стена совсем просела, — добавил мужчина, помолчав.
— Укрепите.
— Бревна заканчиваются.
— Используйте камень.
— Сделаем.
Я лежал на грубом деревянном полу. Осторожно открыв глаза, я увидел, что меня раздели по пояс. Оставили свободные меховые штаны и сапоги, руки сковали за спиной.
— Этот, что ли, новенький? — спросила женщина.
— Да.
— Поднимите.
Меня рывком поставили на колени и на всякий случай огрели по спине древком копья.
— Ты — Тэрл Кэбот, — сказала женщина.
— Может быть, — проворчал я.
— Я сделала то, чего не смогли сделать мужчины, — усмехнулась она. — Я захватила тебя в плен.
— По-моему, это сделали мужчины, — возразил я.
— Это мои люди, — отрезала она. — Так что тебя взяла в плен я.
— Хорошо, — вздохнул я. — Что дальше?
— Мы давно за тобой наблюдаем. Нас предупредили, что у тебя может хватить глупости двинуть на север.
Я промолчал.
— Говорят, ты силен и опасен, как зверь, — сказала она. — Шутят, наверное?
Я не видел причин ей отвечать.
— За твое пленение меня должны хорошо наградить, — сказала она.
— Кто же за меня раскошелится? — поинтересовался я.
— Во всяком случае, не Царствующие Жрецы, — улыбнулась она и подошла к столу, на котором были разложены мои вещи.
— Я сразу поняла, что ты не простой путешественник, — произнесла женщина, перебирая золотые монеты. Затем она вытащила из ножен мой меч. — Мне сказали, что это сталь особой закалки. Клинок заточен и сбалансирован редким способом.
— Может быть, — пожал я плечами.
— Это что? — спросила женщина, развернув сверток с голубым камнем в форме головы зверя.
— Сама не видишь?
— Голова зверя, — сказала она.
— Правильно.
Она положила сверток на место. Похоже, до нее не дошло, насколько он важен. Кюры, как, кстати, и Царствующие Жрецы, часто скрывают свое обличье от тех, кто им служит. Самос, например, понятия не имеет, как выглядят Царствующие Жрецы.
— Глупая баба, — проворчал я себе под нос, а вслух сказал: — Ты — женщина. На ней были штаны и куртка из меха морского слина. Капюшон был оторочен мехом ларта. В талии куртку перехватывал тонкий, блестящий черный ремешок, на котором висел кинжал в ножнах. Рукоятку украшали желтые и красные завитушки. Еще один ремень был переброшен через плечо. На нем висел кошелек и скрученный в кольцо хлыст.
— А ты наблюдателен, — усмехнулась она.
— И наверное, красивая, — добавил я. Последнее было правдой. Тонкие и мягкие черты ее лица чем-то напоминали Констанс, из-под капюшона выбивались густые каштановые волосы, а глаза отливали приятным голубым светом.
— Что значит «наверное»?
— Одежда мешает тебя рассмотреть, — сказал я. — Ну-ка скинь это барахло!
Женщина подскочила и ударила меня кулаком в губы.
Удар получился слабенький, силенок в ней было маловато. Не думаю, чтобы она тянула больше чем на сто двадцать земных фунтов.
Я рассмеялся:
— В хороший базарный день тебя бы продали за серебряный тарск.
Она ударила меня еще несколько раз.
— Ты пожалеешь о своей наглости! — выкрикнула она под конец.
— Умеешь танцевать танец горианской рабыни? — спросил я.
— Скотина! — завизжала она.
— Ты ведь с Земли, так? — прищурился я. — Произношение у тебя явно не горианское. Американка?
— Догадался, — прошипела она по-английски.
— Теперь понятно, почему ты не знаешь танца рабыни, — сказал я.
Женщина побледнела от бешенства.
— Не отчаивайся, я тебя научу.
Она схватила хлыст и принялась истерично меня хлестать. Приятного мало, но на меня такие побои не действуют. Мне доводилось переносить настоящую порку. Наконец она окончательно обессилела.
— Ты слишком слаба, чтобы причинить мне боль, — усмехнулся я.
— Я позову своих людей, и ты пожалеешь о своих словах, — огрызнулась женщина.
Я пожал плечами.
— Как тебя зовут?
— Сидни.
— А фамилия?
— Сидни Андерсон, — неохотно произнесла женщина.
— Всегда думал, что Сидни — это мужское имя.
— Ничего подобного, — возразила она. — Меня же так назвали.
— Наверное, твои родители хотели мальчика, — сказал я. — А вообще это глупо.
— Почему? — спросила она.
— Потому, что каждый пол прекрасен по-своему. Женщины роскошны, утонченны и темпераментны.
— Мне казалось, что ты не уважаешь женщин, — сказала она.
— Конечно нет! — воскликнул я.
— Объясни.
— Мужчины, которые уважают женщин, не знают, что с ними делать.
— Такие, как ты, способны надеть на женщину ошейник! — гневно произнесла она.
— И на тебя надену, дай только срок, — проворчал я.
— Тебя будут бить долго и сильно! — выкрикнула женщина и нервно забегала по комнате.
Я огляделся. В дальнем углу стояло полукруглое кресло, в которое наконец уселась разгневанная землянка. Перед ним лежала шкура слина, еще одна валялась возле камина, в котором пылали дрова.
— Хорошо платят? — спросил ее я.
— Хватает, — огрызнулась она.
— Ты хоть знаешь, ради чего работаешь? — спросил я.
— Конечно, — сказала женщина. — Ради Сидни Андерсон.
— Да ты настоящая наемница, — усмехнулся я.
— Да, — гордо ответила она. — Наемница. По-твоему, это тоже не женское дело?
— Ну почему, — пожал я плечами. — Я этого не говорил.
Сидни подошла и уперла хлыст мне под подбородок.
— Я отправлю тебя ремонтировать стену.
— Какую стену?
