рассказал о себе, если эта просьба не покажется чересчур наглой.
— Не вижу в этом ничего предосудительного, — я пожал плечами и разблокировал файлы воспоминаний Марка Линдена.
Рассказ получился весьма коротким и не слишком интересным, однако Алиса всё же имела кое-какое представление о том, чем я занимался в последние полгода — поэтому, смущаясь, всё же задавала интересующие её вопросы о моей жизни в Пекине.
— То есть сейчас ты просто… инвестируешь в прибыльные проекты?
— Примерно так, — кивнул я, — Ищу потенциально прибыльные разработки и стараюсь выкупить их у создателей раньше, чем корпорации.
— И как успехи?
— Пока — весьма слабые, — я рассмеялся, — Кроме тех плазменных щитов, что так рвутся воспроизвести «Оборонэкс» и другие корпорации, активных разработок у меня сейчас нет. Скажем так — я в постоянном поиске нового.
— Значит, ты всё таки пошёл по тому пути, который выбрал в юности? Ты ведь был инженером, а теперь, по сути, работаешь в этой же сфере. Только немного с другой стороны.
Этот вопрос заставил меня задуматься. Не хотелось развивать тему прошлого — я боялся, что что-нибудь в моих словах, жестах или внешности выдаст настоящие чувства. Так что решил просто соврать.
— Получается, что так. Мне всегда нравилось рвение, с которым человечество придумывает новые технологии. Есть в этом что-то… поэтичное, наверное.
— Но многие из этих технологии вредят людям и планете, разве нет?
Мы свернули на одну из боковых дорожек, терявшуюся в густом хвойном лесу, устланному папоротником. В воздухе слышалось пение птиц, солнце пробивалось сквозь ветви деревьев, рождая на земле причудливый узор теней.
— Что касается Земли — так было раньше, до пандемии и открытия гравитония. Сейчас мы перестали разрушать озоновый слой, флору и фауну, и как раз-таки с помощью современных разработок делаем всё, чтобы сохранить и восстановить загаженную в двадцатом веке биосферу. Конечно, ещё остаются предприятия, которые вредят планете, но в целом они почти не влияют на ситуацию. Положительная динамика сохраняется, пусть и за счёт того, что население нашего голубого шарика весьма уменьшилось. Что до общечеловеческого желания навредить ближнему своему, — я нахмурился, понимая, что перед глазами стоят могильные голограммы Крис и Лены, — то так было всегда. И даже откажись мы от всех наших технологий — ничего не изменится. Люди просто будут убивать друг друга палками.
— Понимаю.
— А что насчёт тебя? Чем ты мечтала заниматься в детстве? И чему хочешь посвятить свою жизнь?
Девушка слегка покраснела.
— Наверное, это прозвучит ужасно, но я совершенно не представляю, чем бы я хотела заниматься. У меня была куча увлечений, но ни одно из них не переросло во что-то большее. Может быть потому, что в моей жизни всегда был достаток, всё решалось по щелчку пальцев и задумываться о том, как я хочу прожить эту жизнь, не было никакого смысла.
— Звучит довольно грустно.
— Так и есть, — Алиса вздохнула, — В детстве я мечтала стать балериной, но… Наверняка ты и сам знаешь, что в современном мире в этом нет никакого смысла. Балет никого не интересует, да и я к нему охладела уже довольно давно.
— Ты ещё очень молода, Алиса, — заметил я, — И думаю, что вся твоя страсть к чему-либо ещё впереди.
— Надеюсь на это. Знаешь, я хотела спросить ещё о чём…
— Я в твоём распоряжении.
— Возможно, это прозвучит грубо, и если так, я заранее прошу прощения, но… Ты был прав — брат не хотел, чтобы я куда-либо выезжала с тобой. Я не понимала — почему? — пока он не рассказал мне о…
— Полагаю, о том, чем я занимался в Пекине?
— Я не хочу лезть в твою личную жизнь, Марк, но честно говоря, мне совсем не верится, что ты…
— Головорез? Преступник?
— Я хотела сказать «опасный человек».
— Ты очень дипломатична, — я улыбнулся, — Но думаю, раз брат уже рассказал тебе кое-что, скрывать это нет смысла. Да, часть прошлого года я занимался… Скажем так — не совсем законной деятельностью. Полоса неудач привела меня в Бэйцзин, где пришлось делать всё, чтобы выжить. И, не буду скрывать — несколько раз пришлось замарать руки. Тебя это беспокоит?
— Я… Не знаю. Наверное, нет, иначе меня бы тут не было.
— Об этом не стоит переживать, Алиса, — пересилив себя, сказал я, — То, что происходило в Пекине — там и останется. Я не собираюсь возвращаться к такой жизни, и уж тем более — вредить тебе. Обещаю.
— Спасибо, — блондинка улыбнулась, — Рада, что ты не стал лгать. Знаешь, если честно, то даже несмотря на обстоятельства нашего знакомства мне сразу показалось, что ты хороший человек. Просто попавший в жестокие обстоятельства. И теперь я убедилась в этом ещё сильнее.
«Бедная девочка» — угрюмо подумал я про себя, — «Ты даже не представляешь, насколько права».
Приближающихся к нам всадников мы сначала услышали, и лишь потом увидели. Из-за поворота показались два человека — мужчина и женщина в точно таких же костюмах, какой был одет на мою спутницу. Они двигались нам навстречу.
— Кого я вижу! — воскликнула девушка, приближаясь к нам, — Алиса Годунова!
— Привет, Марго.
— Если бы я знала, что ты собираешься сюда, то обязательно бы позвонила! — девушка картинно всплеснула руками, — Но ты не ответила на десяток моих последних сообщений, так что…
— Да, прости, — Алиса, судя по её виду, вины совсем не чувствовала, — Я ни с кем не общалась. Пыталась прийти в себя.
— Не извиняйся, я прекрасно это понимаю! Но вижу, что компанию себе ты всё же нашла?
— Марго, это Марк Линден, мой друг. Марк, это Марго Даговар, — представила нас девушка.
— Очень приятно, — я улыбнулся, пожимая руку, протянутую, впрочем, для поцелуя. По ходу отметил, что этот факт не остался незамеченным Алисой — в глаза девушки сверкнули весёлые искорки.
Жеманная Марго, пожалуй, была красива. Немалых размеров грудь, натянувшая жилет, едва из него не выпрыгивала. Пухлые губы подведены ярко-алой помадой, длинные чёрные волосы собраны в хвост, соболиные брови идеальной формы чуть сдвинуты, а во взгляде тёмно-синих глаз плескался живой интерес.
Её
