Высокие, низкие, стройные и не очень, они удивленно рассматривали меня, когда я с пристрастием прохаживался перед ними, выискивая нужный мне типаж.
– Ну? – поторопил меня Вонг. – Мне еще текст учить, выбирайте уже.
– Не то. – Поцокал я придирчиво языком. – Все не то.
– Как не то? – Нахмурился бородач. – Ты вот это, господин барон, на моих девочек не наговаривай! Вон на Марту посмотри, посмотри-посмотри, это же не женщина – огонь! Гляди, какие сиськи, да они больше, чем у тебя голова, а на задницу глянь, ни грамма жира, сплошная мышца, она даже на спор однажды орех расколола, зажав между ягодиц!
Я немного испуганно отскочил от здоровенной Марты с ее мощным тазобедренным суставом, так как мне показалось, что что-то нехорошее блеснуло в ее взгляде, направленном на меня.
– А гимнастки где? – затравленно заозирался я по сторонам. – Была же целая труппа, там, помнится, такие девочки верткие были, глаз не отвести.
– Ишь ты. – Расплылся в улыбке мужчина. – Вертких ему захотелось, только гимнасты эти не мои, я их на часть выручки пустил к себе, они сами по себе, и договариваться с ними нужно отдельно.
Разыскиваемая группа людей нашлась быстро. Небольшой крытый возок с понурой лошадкой, плечистый мужичок, таскавший животинке сено, ну и те самые красотки, вблизи оказавшиеся довольно молодыми девчушками, каждой, наверно, еще и двадцати за плечами нет.
– Она! – Округлил я глаза и ткнул пальчиком в самую младшенькую, самую дельную, с фигуркой настоящей куколки, с большущими глазищами и с такими ресницами, захлопай кто другой, от земли бы оторвался, словно крыльями взмахнул.
– Понимаю. – Кивнул Вонг, вздохнув. – И вправду хороша бесовка. Эй, Прош, иди ко мне, любезный, разговоры разговаривать станем.
Прош это как раз тот мужчина, что возился с лошадкой, он собственно и был главой этой бродячей труппы. Девчонки, конечно, делали вид, что занимаются своими делами, но я видел, каждая внимательно прислушивалась, по всей видимости, прикидывая свои шансы повторно выйти на цирковую арену. Но мое внимание целиком и полностью было поглощено юной прелестницей в обтягивающем красном костюмчике с разноцветным ворохом расшитых пестрых ленточек по рукавам, отчего ее образ почему-то ассоциировался у меня с фениксом. На вид ей было около шестнадцати-семнадцати лет, ножки и ручки, как и у всех представителей ее профессии, имели потрясающую рельефность, а то самое место, которым могла гордиться Марта, было в разы меньше, но благодаря физической нагрузке, приобрело форму сердечка, что вполне будоражило и щемило душу, ну или чем там мы, мужчины, воспринимаем окружающий мир. Идеальный типаж невинности с потрясающим налетом сексуальности.
– Шемми, – махнул рукой красавице ее старший. – Подойди, малыш.
Малыш не подошла, она подлетела, словно и не касаясь своими ножками грешной земли, мне повезло, что сперва с ней стали разговаривать мужики, чем дали мне немножко нормализовать сердцебиение и привести мысли в порядок.
– И что я должна буду делать? – повернулась она ко мне, уловив суть вопроса.
– Танцевать, – ответил я, подобрав слюнки. – Но самое главное, не дергаться ни при каких обстоятельствах, ни на миллиметр в сторону. Сразу скажу, будет страшно, ты будешь сомневаться, но помни, что с тобой ничего не случится лишь в том случае, если ты не отойдешь ни на шаг от тех движений, которые мы с тобой сейчас согласуем. И да, господин Вонг, давайте сразу сюда своих клоунов. Плюс пусть каждый из них возьмет в руки по дубовой крышке от бочки, ну и еще, до кучи, попросите народ подобрать мне десятка два ножей, таких, чтобы лезвие было широким, а то маленькие с трибун видно не будет, желательно, чтобы еще и блестели, как рыба в воде.
Я дерзал, творил и улыбался. А что мне пьяному не улыбаться? Мои прихоти выполнялись, передо мной танцевала самая красивая девочка во вселенной, ну и еще некий азарт вперемешку с адреналином стал наполнять кровь, так как уверенности в стопроцентном успехе не было, но то, что мне понравится, это точно. Пусть это станет моим экзаменом, старика Дако уже нет, но его наука во мне, и это будет отличным восклицательным знаком или жирной точкой в тех трудах и стараниях, которые мы с ним вместе прилагали на пару когда-то в достопамятные времена.
Но как бы мне ни хотелось форсировать события, мне пришлось больше часа потратить на то, чтобы собрать воедино мысли и людей да достучаться до их сознания, тщательно обрисовав всю картинку грядущего. Как назло, периодически под ногами пытались путаться братья с принцессой, но глава цирка решал все это мигом, откупаясь от них спиртным из своих личных запасов.
– Ну что? – Эбиус Вонг оглядел всех участников номера и еще раз заглянул в свой листок со словами. – Конечно, подобные номера не ставятся вот так, на коленке, но похоже, мы все уже обговорили и более или менее прошлись по сценарию. Все готовы? Все всё помнят? Никому не надо в туалет сходить?
В туалет, похоже, сходили все, так как народ просто кивал и пожимал плечами.
– Ну, тогда да помогут нам боги. – Вздохнул великан циркач и махнул рукой. – Давайте к ширме, следующий наш выход.
Ну что ж, он сказал: поехали, и взмахнул рукой.
Тум-з-з… туру-турум… турумз-з…
О да, какой кайф было после стольких лет нахождения в этом мире услышать начало пусть и имитации, но звука, похожего на дребезжание электрогитары!
Тум-з-з… туру-турум… турумз-з…
Мрачненько так, необычно, свет во всем шатре потух, накрывая замерших в недоумении людей непроглядным покрывалом бархатной тьмы. А мое сердце под имитацию виолончелей, заменяющих здесь «педальку» гитары, запело на все голоса. Дисторшен, м-м-м… бальзам просто для души! Прямо на концерт финской группы «Апокалиптика» попал, волосатых парней, «маслающих» «жескач» на виолончелях, вполне, надо сказать, на уровне.
Тум-з-з… туру-турум… турумз-з…
Полминуты темноты в зале было достаточно для того, чтобы на арену успели выйти скрытые до поры до времени разукрашенные клоуны, замирая по кругу в нелепых и несуразных позах. Все это в короткой паузе между раскачивающейся музыкой вспыхнуло в лучах активированных мною световых рун, расположенных под куполом, отчего световые столбы, словно колонны, подчеркнули объемность картинки.
Тум-з-з… туру-турум… турумз-з…
А вот появление Шемми было куда как фееричней. Она, крутя фляки и рондаты, словно огненная искорка вылетела из бархата кулис, замирая в наичистейшем приземлении без малейшего колыхания инерцией строго по центру картины. Ай да умница, ну и пластика! И в довершение в дело, конечно, вступил раскатистый, усиленный мною и вибрирующий голос Вонга под музыку принявшийся выводить первые слова:
