Сергей Мельник - Попаданец: Возвращение

Тум-з-з… туру-турум… турумз-з…

Тум-з-з… туру-турум… турумз-з…

Времени переделывать текст не было, ну да, я думаю, особых пояснений от меня по словам песни никто требовать не станет, общий смысл тут в другом.

И вместе с барабанами и тарелочками, а также с небольшими, но высокими всполохами пылающих языков огня, взвившихся по кругу от раскрытых мною под ритм небольших колец мастера Прая, мощно, с добавлением низких частот!

А теперь пауза. Миг. И под раскат плавающего звука барабанов, словно из пустоты, рассекая тьму словно молнии, на приличной скорости и с легким свистом на арену стали вылетать блестящие рыбки-ножи, каждый безошибочно впиваясь последовательно в выставленные клоунами крышки от бочек.

Восхитительная песня, которую я, наверно, тысячу и сорок три года назад случайно услышал краем уха по радио, но навечно засевшая в моем сердце, некоего малоизвестного товарища Богдана Боброва, так и оставшись для меня загадкой, кто он и откуда. Ну да бог с ним, с оригиналом, когда в дело опять включилась малышка Шемми, вроде как играя лицом испуг и заламывая руки, она пошла в плавном танце по кругу, с ужасом как бы взирая на закрытые занавеси, в ожидании чего-то ужасного.

И вновь акцент на мощные оттяжки барабанов со вспышками пламени!

Да! А вот, ребята, теперь, в момент, когда музыкой поставлен жирный акцент, раскрывается занавес, где, широко развернув руки ладонями вперед, на сцене появляется мегасупермен, просто шакарнейший и неподражаемый я! С гадливо-насмешливой, на мой взгляд, усмешкой на лице. Му-хо-ха-ха-ха! Это я не удержался, постаравшись демонически рассмеяться, надеюсь – получилось.

После небольшого лирического отступления в виде моего смеха я вроде как стал шевелить пальцами на руках, отчего ножи, воткнутые в деревянные крышки, стали оживать, медленно подрагивая и вибрируя, а Шемми побежала в танце от меня прочь, продолжая играть нарастающий испуг.

Н-да уж, если моя маленькая акробатка играла, то зал, набитый народом и погруженный в ватную тишину, жадно следящий за раскрывающимся действием, в ужасе дружно выдохнул, когда ножи все же, один за одним, стали словно стальные птицы выскальзывать из мишеней, со свистом проносясь над головами полуживой публики.

Сменился ритм музыки, добавляя темпа и заставляя сердца биться чаще, не только от страха за себя, но и от удивления. Юная акробатка, изгибаясь, словно кошка и перетекая из позы в позу, замирала на какое-то время перед статуями клоунов, и те приходили в движение, выставляя в опасной близости от ее тела мишени, в которые тут же впивались, выбивая щепу от силы удара, стальные грани холодного железа, от которого гудел рассекаемый воздух.

На месте я, конечно, не остался. Галантно раскланиваясь и все так же зло улыбаясь, я начал неспешное преследование юной прелестницы по арене, иногда замирая и, словно дирижер, взмахивая руками, когда по сценарию ножи должны были достигнуть мишени.

Ну что ж, поехали! Шемми была восхитительна, потрясающа, да просто богиня, умничка девочка играла на ура, заставляя зал вскрикивать, вздыхать, замирать вытаращив глаза, когда сталь в миллиметрах проходила от ее шеи, ее рук, кхм… естественно, между ног, сами понимаете, женская йога наше всё, особенно были удачны моменты, когда нож закручивал потоком воздуха прядь ее волос. По моему мнению, я даже выхватил парочку обмякших в обмороке тел, что тут скажешь? Беременным, детям и слабонервным стоило удалиться. Ну да кто не успел, тот опоздал, я вошел в раж.

Музыка била словно плетью по телу своим ритмом, барабаны убрали из ритма паузы, апогей и развязка, ножи летели, девушка шла в танце, не забывая всем показывать гибкость и великолепие своего прекрасного тела, ну а я к концовке нашей миниатюры вышел в центр, где опять, раскинув высоко на головой руки, стал сводить их вместе, а ножи, эти смертоносные клювы стального вихря и вакханалии ужаса, носящегося в воздухе, стали нехотя, с ленцой, зависать над моей головой, жадно подрагивая и не забывая напоминать бликом боков о своей остроте.

Я был доволен, похоже, это успех, медленно к концу музыки я свел над головой руки, а также воедино в кучу все ножи, отчего вроде как покачнулся, припадая на одно колено, как будто они незримой тяжестью давили меня. Да уж, старик Дако в свое время хорошо погонял меня с левитацией монеток, за что век ему благодарен буду, так что на небесах он может гордиться своим учеником, эту науку я запомнил хорошо.

В кульминации номера, в центре кровли циркового шатра раскрыли большое окно, отчего стало видно ночное, с редкими звездами небо.

Делая вид, что превозмогаю усилие сопротивления нависших ножей, взмахиваю руками, посылая все это великолепие стального блеска к потолку, а также вслед давно отработанные мной россыпи огней, которые я так любил запускать под Новый год в Рингмаре.

Салют.

Красивые и разлапистые сполохи огня в черном небе. Красные, зеленые, синие, желтые светлячки-искорки рассыпались под небосводом, растворяясь без следа, а я в какой-то внутренней эйфории вновь и вновь создавал их, подбрасывая ввысь.

Кончилась музыка, я погасил руны света, прислуга цирка вновь зажигала фонари, прогоняя тьму, а зал все аплодировал и аплодировал нам, добавляя крики и топот ног, вот она истинная награда актера, хотя летевшие на арену из зала монетки тоже были весьма кстати. Собственно, ведь из-за этого мы и даем концерт. Я усмехнулся, мы с клоунами буквально за пару минут успели набить карманы деньгами, а вот Шемми мужская половина зрительного зала явно не желала отпускать. Стоило только девчонке нагнуться к земле за монеткой, как мужики сразу же кидали на арену монетки, дабы она вновь и вновь изгибала спинку, радуя взгляд, своей упругой… кхм… йогой, вы ведь помните еще, что женская йога наше всё?