Глава 35
Люди во всем мире в ужасе застыли у телевизоров.
После того, как все программы внезапно прервались и какой-то суровый бородатый человек, появившийся на телеэкранах короткими, рублеными фразами, которые дублировались на всех языках планеты, разъяснил суть грозящей человечеству опасности, по экранам поплыли леденящие душу кадры.
Вот улыбающийся толстячок в белом халате подводит маленькую черную девочку к приспособлению, напоминающему поставленную вертикально гладильную доску, вот он зажимает ее ручки и ножки стальными зажимами, вот он нажимает кнопку и в тело девочки, в ее нервные центры впиваются стальные иглы, девочка кричит, ее глаза вылазят из орбит, на губах появляется пена, агония длится около шестидесяти секунд, после чего маленькое тельце обвисает в наручниках. Вот панорама нескончаемого туннеля, в котором миллионы, десятки миллионов «гладильных досок». Вот 218 маленьких, черных тел, подвешенных на крючья, деловитые палачи разделывают их мясницкими ножами. Последний кадр вызвал рвоту даже у агентов спецслужб: чистенькая детская столовая, стены разрисованы цветами и бабочками, причесанный на пробор, русоголовый мальчик лет пяти с удовольствием обгладывает маленькую черную ручку.
Увиденное было настолько невероятным, что мгновенно вызвало подозрение в фальсификации. Однако пока электронщики лихорадочно подвергали запись экспертизе, пока деловой мир спорил, а не является ли это провокацией с целью сбить цены на нефть, пока трезвомыслящий обыватель раздумывал о том, что организация, способная осуществить такую передачу, шутки шутить не станет, по Земле прокатилась волна погромов. Мало кого из упырей, однако, удалось застать врасплох, большинство из них успело ретироваться на свой корабль. Зато досталось тем, кто с ними сотрудничал. По всегдашней своей забывчивости, люди уже не помнили, что час назад готовы были чистить ботинки центурианам. В Нью-Йорке вытащили на улицу и линчевали весь персонал телестанции, осуществившей трансляцию центурианского рекламного фильма, в Афганистане вырезали врачей, медсестер и пациентов обеих открытых центурианами больниц, в Киеве побили камнями министра строительной промышленности, который вел с центурианами переговоры, а заодно его жену и дочь.
Разумеется, центурианам было предложено объясниться, и, разумеется, они с возмущение отвергли ложные обвинения. Они представили корреспондентам 218 черненьких, пышущих здоровьем, детишек, однако, работники угандийских приютов отказались опознать в них своих подопечных. Зато многих из них опознали родители из соседней Нигерии, после чего скандал вышел на новый виток спирали.
Мнения разделились. Одни полагали, что центуриане, это хорошие ребята, против которых плетут интриги плохие ребята (коммунисты, капиталисты, сионисты и геи). Другие, те, кто попроще и, соответственно, поумнее, полагали, что все правильно, упыри они и есть упыри и следует шарахнуть по ним ядерной ракетой, неча лезть на чужую планету.
Все это, однако, была возня мышей. Потому, что центры силы, от которых зависела судьба человечества, находились в корабле пришельцев, в Белом Доме и в совещательном зале Ариана.
На обширном плоскогорье в Центральной Азии был спешно возведен гигантский амфитеатр. Одним своим краем плоскогорье обрывалось в пропасть. Другим, постепенно сжимаемым двумя горными хребтами, переходило в узкое ущелье. Было решено, что в амфитеатре соберутся избранные представители всех наций Земли, чтобы присутствовать на переговорах атлантов и пришельцев. Было решено, что в узкой части плоскогорья будет позволено собраться одному миллиону простых граждан. Обе части разделили решеткой из титановых балок, высотой в 50 метров. Ни один военный не должен был находиться в радиусе 100 миль от места собрания. Ни один летательный аппарат, включая спутники, не должен был появляться на таком же расстоянии.
Ариану удалось убедить Вашингтон, Брюссель, Пекин и Москву в необходимости таких переговоров, прямых и публичных. Он сумел разъяснить мировым лидерам, с чем они имеют дело в лице атлантов, предъявив весьма весомые доказательства силы. Он сумел разъяснить, с чем они столкнулись в лице пришельцев и те, если и не поняли, то, во всяком случае, испугались.
На переговорах должно было присутствовать 1138 атлантов во главе с Арианом. И, хотя корабль-матка пришельцев кишел миллионами упырей, по условиям переговоров от них должно было присутствовать такое же количество – 1138 особей.
Атланты вышли на плоскогорье со стороны ущелья, и пошли через почтительно расступающуюся толпу. Они не смотрели по сторонам, их взгляды были направлены вперед, за линию горизонта, их губы были презрительно сжаты.
Вечно враждовавшие, они шли плечом к плечу – роды, семьи, кланы и одинокие воины, азиаты, европейцы и африканцы. Больше не было ни эллина, ни иудея, ни муслима, ни буддиста – это шли атланты, это шла соль Земли, восставшая, чтобы защитить Землю.
Они шли, блистая золотом и серебром доспехов, сияли драгоценными камнями рукояти их мечей, покачивались разноцветные перья шлемов, и казалось, что это идет сама Земля, во всем буйстве своих красок, во всей роскоши своего изобилия.
Когда они сошлись с пришельцами на арене амфитеатра, то людям показалось, что это радуга сошлась с грязной лужей.
Упырями предводительствовал тип по имени Мосси, у него были длинные, белые волосы и красные глаза вурдалака, он был высок, худ и весь состоял, как бы, из одних костей – диета из человеческого мяса, видимо, не пошла ему впрок.
Мосси и Ариан сели в кресла, поставленные одно напротив другого, между ними была разделительная черта. Оба предводителя находились на вершинах двух сходящихся треугольников – за спинами каждого из них на сиденьях, расположенных сектором амфитеатра, разместилась свита.
Замерли избранные граждане Земли, воочию наблюдающие действо. Неизбранное гражданство, собравшееся за решеткой, состояло из хулиганов и дебоширов, которым удалось прорваться и добропорядочных бюргеров, которые проникли, заплатив. До начала переговоров хулиганье пило пиво и дико материлось, многие были вооружены цепями и бейсбольными битами. Добропорядочные граждане сидели отдельно, они тихо переговаривались, покуривая трубки и сигары, почти все были в костюмах и галстуках, некоторые держали в руках двустволки, у других топырились карманы пиджаков. Никто не знал, чем закончатся переговоры. Но хулиганы и дебоширы были готовы попереть на бластеры упырей, размахивая своими цепями и битами. А добропорядочные бюргеры были готовы, затоптав сигары, щелкнуть стволами двустволок, достать из карманов паршивенькие револьверы марки «Субботний вечер» и стрелять в непробиваемую броню летающих тарелок, почему-то прилетевших к порогам их домов.
