Она повернулась к нему и положила ладонь на грудь, как будто он рвался вперёд, а она хотела его остановить.
– Интересно, а кто тогда туда пойдёт? Здесь есть полиция?
Долли пожала плечами.
– Спросим у Хельги.
– Но странно всё, тебе не кажется?
– Что именно? – она убрала руку, но оставалась близко к Джону.
– Всё это. Груз, шаман этот, а потом убийство, да ещё и про крест этот.
– Каждый день где-то кого-то убивают, – спокойно заметила Долли.
Они молча стояли и курили. Тишину нарушил скрип двери. Появилась старуха и всё так же исподлобья посмотрела на них.
– Шли бы вы в дом, уже совсем темно.
– Идём.
Старуха скрылась, а Долли посмотрела на Джона. Хотел бы он увидеть место происшествия, но очень не хотелось быть записанным в преступники. Ведь действительно, местным не объяснишь, что ты умеешь хоть как-то вести расследование и можешь помочь. Вот уж где точно не хватало значка и отметки об особых полномочиях.
Из мыслей его снова вырвал скрип двери. На этот раз очень осторожный, и, скрипнув, дверь снова закрылась, а потом послышались тонкие звуки когтей, ударяющихся по Дереву. Везунчик замер рядом с Джоном и стал всматриваться в темноту. Пёс был встревожен, тут у Миллстоуна не возникло сомнений. Только вот, чем? Джон потрепал его по голове, но тот никак не отреагировал, а всё так же смотрел в темноту.
– Что ты там увидел? – первой спросила Долли.
На это Везунчик тоже никак не отреагировал, но через секунду вскочил, попятился назад и залаял. Это по-настоящему встревожило Миллстоуна, как будто кто-то действительно пришёл сюда. Не от того ли, что в доме находится человек, помеченный крестом? Хорошо, что Джон не был таким суеверным, и ему для уверенности хватало того, что в его кармане лежит заряженный пистолет.
– Идём? – спросила Долли, выкидывая окурок в темноту.
– Да.
Джон взял собаку за ошейник и потянул назад. Везунчик упирался, но подчинился, напоследок ещё несколько раз гавкнув.
Старуха ждала сразу за дверью. Она пропустила вошедших вперёд, после чего закрыла дверь на тяжёлый железный засов.
– Закройте у себя балконы и спускайтесь, сказала она, направившись на кухню.
К тому моменту, как Джон и Долли вернулись вниз, Энни уже была переодета, видимо, чтобы избавиться от злополучного креста. Она сидела за столом и стеклянными глазами смотрела перед собой. В руках у неё была кружка, от которой пахло травами и шёл лёгкий пар. Она сжимала её в ладонях, как будто пытаясь согреться. Её испуг постепенно сходил на нет, но разговаривать с ней всё ещё было рано.
Сидели молча. Когда Энни допила чай, Хельга проводила её в одну из комнат. Вернулась хозяйка спустя пять минут.
– Уснула.
– Ты прямо волшебница, – сказала Долли.
– Перепугал он её, всё. Долго теперь дрожать будет.
– О ком идёт речь? – спокойно спросил Джон.
Хозяйка посмотрела на него, как будто раздумывала, стоит ли с ним об этом говорить. Миллстоун же думал о её обещании всё рассказать.
– Чёрный человек, – сказала, наконец, старуха.
– Что это за чёрный человек? Это тот, из-за кого нам нельзя было идти туда?
– Да, – старуха многозначительно покачала головой.
– Вы обещали рассказать, если мы не пойдём. Мы не пошли.
– У нас уже давно поговаривали, что он скоро вернётся.
– Так кто он вообще? – спросила Долли.
– Дух пустыни. Злой дух, – ответила Хельга, – он приходит раз в сто лет, и ему всегда нужна чья-то душа. В этот раз он забрал чужака.
– Теперь можно не бояться? – спросил Джон, – раз он забрал того человека, то остальным ничто не угрожает?
– Я не знаю. Моя мать говорила, что всё зависит от того, насколько он голоден.
– То есть, одной души может и не хватить, – улыбнулся Джон, – если так, то он может попасться.
– Ещё никому не удавалось приблизиться к нему или поймать, – сказала хозяйка.
– А откуда тогда известно, что это именно чёрный человек?
– Так говорят Толхо. Это их предки когда-то совершили что-то, чем разгневали духов, поэтому они посылают чёрного человека.
– История стара как мир, – сказал Джон, – чёрный человек, темнота, духи.
– Это не шутки, – сказала Хельга.
– Хотя бы днём нам можно будет выходить? – поинтересовался Миллстоун.
– Днём можно. Ночью нет, пока он не уйдёт, потому что толхо не смогут его прогнать.
– Ладно, – сказал Джон, вставая, – значит, утром и пойдём, посмотрим, что там случилось. Хотя, что там к тому моменту останется? Ты идёшь спать?
– Нет. Я попозже, – ответила Долли.
– Хорошо. Доброй ночи.
Дружелюбно улыбнувшись хозяйке, Миллстоун направился к лестнице. Его слегка пошатывало. Несмотря на то, что он перестал пить, опьянение не спадало. Закрыв за собой дверь, он разделся и лёг на кровать. Ему думалось о том, насколько похожи суеверия всех, кого он встречает на пути. Если человека убили ночью, то это сделал злой дух. Можно подумать, что у простых двуногих не было ни единого мотива прирезать курьера, нёсшего какой-то товар. Видимо, на этот раз посылка оказалась особенно ценной, раз за неё пришлось поплатиться жизнью. Неизвестно только, кто именно убил Хуго – сами его клиенты, не желавшие платить или не хотевшие, чтобы кто-то кроме них знал эту тайну, или же их конкуренты, пожелавшие перехватить посылку.
Так или иначе, но улыбчивый курьер был мёртв. Впрочем, Миллстоуна это никак не касалось. Лишь профессиональный интерес и отсутствие других занятий позволяли ему думать об этом. Единственным же действительно заслуживающим внимания моментом был лай Везунчика. За всё время, которое Джон знал эту собаку, он слышал его голос лишь дважды. Может ли это означать, что эти два момента связаны?
На лестнице послышались осторожные шаги. Они стихли около двери соседней комнаты, но через секунду возобновились и приблизились к комнате Джона. Раздался тихий стук. Миллстоун нехотя встал с кровати, зажёг свет и подошёл к двери.
– Можно зайти? – шёпотом спросила Долли.
– Конечно, – сказал Джон, открывая перед ней дверь.
Пока Долли запирала вход, Джон надел брюки и рубашку.
– Я тебя не разбудила? – спросила девушка.
– Нет. Я ещё лежал.
Миллстоуну захотелось курить. Он подошёл к стулу, на спинке которого висела его куртка, и залез во внутренний карман.
– Сигареты заканчиваются, – сказал он, – скоро придётся курить что-то местное.
– Толхо выращивают хороший табак. Дальше до Айдена ничего другого не будет, а здесь он дешевле.
– Тогда завтра надо будет запастись.
Джон подошёл к двери, ведущей на веранду, и потянулся к засову.
– Ты правда туда пойдёшь? – встревоженно спросила Долли.
– Ты поверила своей бабушке? – спросил Миллстоун, отпирая дверь и выходя на воздух, – вроде, тебе не были свойственны суеверия.
