– Боюсь, господин мой. С кровью передаются некоторые качества кармы, и это влияет на наши будущие жизни. Возможно, это единственное, чего я по-настоящему боюсь, – извратить свои будущие инкарнации…
Пастух, из осторожности удерживая мальчика за своей спиной, подошел шагов на десять и спросил низким хрипловатым голосом с шипящим дасским выговором:
– Кто такие? И что вас привело на наш остров?
– Кораблекрушение, после которого мы чудом спаслись, – ответил Лотар.
Пастух недаром жил на рыбачьем острове, да и сам, без сомнения, немало походил по морю. Он быстро обозрел горизонт.
– Аварии оставляют следы, на мелком месте из воды всегда торчат верхушки мачт или хотя бы обломки. Тут мель тянется на четверть лиги, а никаких следов…
– Авария случилась за горизонтом. Отсюда ты ничего не увидишь. – Лотар оглянулся. Сухмет ослабел так, что вынужден был присесть на песок. – У нас двое раненых, да и мне не помешала бы помощь лекаря.
Пастух внимательно осмотрел Лотара и Рубоса. От его настороженных ясных глаз не укрылась ни одна деталь их недорогой матросской экипировки. Лишь однажды он задержал свой взгляд, когда увидел Гвинед, который Лотар положил на песок рядом с Акифом, чтобы перевязь с оружием не мешала смывать едкую слизь с тела.
– Лекарь живет в замке и помогает только господам.
– Мы друзья господина Афиса. Он непременно поможет нам, когда узнает о нашем прибытии. Далеко ли до его замка?
Имя Афиса произвело на пастуха магическое действие. Он подошел ближе, нагнувшись, осмотрел Рубоса, а когда поднял голову, его лицо заметно помягчело.
– Да, теперь, когда ты сказал, я вас, кажется, признаю. Вы были здесь несколько лет назад с летающим кораблем. Что же ты сразу не сказал, Желтоголовый, что ты – это ты?
Лотар вздохнул:
– Я – это я. Пошли мальчишку за помощью в деревню. Нужно отнести Рубоса в замок или, если он далеко, вызвать лекаря сюда…
– Он выживет, в основном я уже восстановил ему брюшину. К счастью, оказались рассечены только мускулы, – твердо сказал Сухмет, проверяя повязку вокруг головы мирамца. – К тому же и пульс стал лучше. Но уход нужен, конечно, самый тщательный.
Лотар посмотрел на бледное, кажущееся мертвым лицо Рубоса и спросил, давая выход сомнениям:
– Но вид у него не самый… жизнерадостный.
– Ты вспомни свой крик, господин мой, и то, как близко он находился от цахора.
– Но я подождал, пока он упадет на палубу, чтобы не задеть его!
– Я видел. Но он все равно был очень близко. Кроме того, крик был отменный, не мной, стариком, выбормотанный, а модулированный воином в боевом безумии. Странно, что он вообще его выдержал.
Если Сухмет полагал, что Рубос выдержал крик, значит, скорее всего так и было. Лотар повернулся к пастуху, который выслушал этот разговор, не дрогнув ни единым мускулом на обветренном лице.
– Да, уход должен быть самым лучшим. Разумеется, мы заплатим, когда все будет позади, мы не хотим обременять…
Пастух махнул рукой, повернулся к мальчику и стал ему что-то негромко объяснять. Вероятно, он решил, что с этими бестолковыми южанами не стоит церемониться, когда дело идет о жизни и смерти. Мальчишка согласно кивнул, что-то переспросил, по-детски распахнув глазенки, и побежал вдоль берега, почти не увязая в плотном сыром песке на полосе прибоя.
– Пока не пришла помощь, друг, нет ли у тебя воды? – спросил Сухмет.
– Да, вода была бы сейчас в самый раз, – подтвердил Лотар.
– Господа. – В голосе шонморца прозвучала насмешка человека, который никогда не знал рабства. Он был дассом, пусть и оседлым, пустившим корни на этом острове. – У меня есть бурдюк, сделанный из козьего вымени, но вода в нем скверная на вкус. Поднимитесь по этому склону, и с той стороны найдете ручей с водой, от которой ломит зубы и мигом проходит усталость. А я, если хотите, посторожу вашего друга, чтобы чайки или вороны…
«Да, плох я совсем, если даже ручья не почувствовал», – решил Лотар.
– Господин мой, я лучше останусь, – сказал Сухмет.
Лотар кивнул и подобрал фляжку с песка. Восточнику необходима была вода после переливания крови, которое он устроил Рубосу. Поднимаясь по склону дюны, Желтоголовый обнаружил, что пастух идет рядом. Лотар спросил:
– Ты не ответил на один вопрос, пастух: далеко ли до замка?
Дасс оглянулся, помолчал.
– Миль пять, если знаешь дорогу, господин. Но для вас будет больше. А если учесть ваше состояние, то раньше темноты вам туда не добраться.
«Много ты понимаешь в нашем состоянии, – подумал Лотар. – Нам сегодня еще столько предстоит сделать, что голова кругом идет».
Но на самом деле сделать им предстояло гораздо больше.
В большом, высоком, по-старинному пустом зале, где некогда Лотар дрался с Клу КамЛутом и где он надавал ему пинков, как мальчишке, в присутствии всей знати острова и даже при Жарне, было на удивление светло. Драка произошла уже много лет назад, но, стоило Лотару плюхнуться в высокое кресло и осмотреться, память воскресила те события.
– Да, Сухмет, – сказал Лотар, которого от усталости потянуло на откровенность, – приятно оказаться в знакомых стенах. А вытянуть ноги – еще лучше.
Действительно, едва Лотар с Сухметом дотащились до замка КамЛут и назвали себя, ворота перед ними распахнулись во всю ширь, а молодые солдатики вытянулись чуть не в парадной стойке. Сухмет, с удовольствием оглядев бравых молодцов, прошептал Лотару на внутреннем языке:
– Как приятно, господин мой, что нас узнают.
И вот, устроившись поудобнее, Лотар решил ему ответить.
Сухмет тем временем обследовал небольшой столик в углу зала, на котором стояли немалых размеров графинчик и кое-какая еда. Стаканчик, как ни странно, был только один. Но воду можно было налить в огромный кубок, кажется, лишь вполовину меньше чаши для ополаскивания рук. Что Сухмет и проделал.
Приняв из его рук кубок, Лотар с жадностью припал к воде, он никак не мог напиться после перелета. Дверь распахнулась, и в зал вошла Жарна. Она была прекрасна, как и прежде. Веселое лицо, нежная кожа, сияющие глаза, тонкий стан и упругая уверенная походка.
Лотар встал, поставил кубок на широкий подлокотник кресла и низко, так что волосы его закрыли лоб, поклонился. Он кланялся единственной женщине, которую хотел бы видеть матерью своих детей, и не ее вина была, что она предпочла другого.
Жарна подошла к Лотару, положила ему руки на плечи и легко поцеловала в лоб. Он выпрямился, еще раз, с близкого расстояния, взглянул ей в лицо. Она была счастлива, и никакие волнения прошедших лет не оставили отпечатка на ее лице. «Что же, – подумал Лотар, – Клу можно отдать должное, он сделал ее счастливой». Возможно, Лотару это и не удалось бы, слишком у них разные судьбы.
