лице Чживэй застыло все то же непонятное выражение, однако спустя секунды она кивнула.
– Смертельный удар нанес Сюанцин.
– Ты… отдала ему свою месть?
Его словно оглушило громом, словно он принял горький яд, и тот мгновенно начал распространяться в крови. Он перевел взгляд на Сюанцина, и красные глаза обдали его обжигающим холодом.
Он никогда не видел в Сюанцине врага, но и тот никогда не смотрел на него со столь отчетливым пренебрежением, словно Чжао Шэнь вовсе не имел значения.
В таком случае это вина Сюанцина, если он решил бросить ему вызов. Дружба Шэню давалась намного сложнее, чем вражда.
Губы Шэня тут же расползлись в чарующей улыбке, а голос стал слаще меда.
– Спасибо, что помог Чживэй с Юхэ.
Сяо До тут же подскочил и упал перед Сюанцином, кланяясь.
– Спасибо, что защитил нашу Чживэй, – передразнил он шутливо. – Наша маленькая беззащитная Чживэй – все равно что щеночек не в силах постоять за себя, все равно что птенчик…
– О, помолчи ради всех небес! – воскликнула Чживэй, хватая со стола пирожное и запихивая его в рот Сяо До. Тот закашлялся и пропищал что-то вроде «Лин Цзинь, спаси». Лин Цзинь даже не дернулась, изящным жестом отпивая вина.
Дурашливость Сяо До сняла напряжение, и все вернулись к пустой дружеской болтовне и распиванию вина.
Однако Чжао Шэнь все еще не мог отпустить эту мысль. Что происходило за его спиной, когда он не мог быть рядом? В прошлый раз казалось, что они с Чживэй так близки, так понимали друг друга, а сегодня он чувствовал между ними расстояние в тысячи ли, хотя они сидели так близко друг к другу, что он мог бы коснуться ее руки.
Ладонь Чживэй лежала на полу, и Шэнь не смог удержаться и положил свою рядом. В сравнении с его, ее ладошка казалась совсем маленькой. Он слегка подвинул мизинец, и теперь их пальцы соприкасались.
Чживэй, почувствовав прикосновение, повернулась к нему. Опустив взгляд, она сдвинула руку ближе к его, и теперь их мизинцы переплелись.
В душе расцвела весна, хотя еще недавно, казалось, в нем бушевала буря. Его сердце стремилось к ней, а ум, словно драгоценный камень, в ее присутствии мерк. И теперь оказалось, что в нем еще жил рычащий зверь, готовый вгрызаться в сердце, когда ее взгляд устремлялся на кого-то еще.
– Прогуляемся? Хозяйка хвалилась, что у нее расцвели орхидеи.
Чживэй кивнула.
– Лин Цзинь, хочешь посмотреть на орхидеи? – повернулся Сяо До к подруге, но, поймав взгляд Шэня, понимающе улыбнулся. – Я слышал, что смотреть орхидеи лучше по двое. Но мы следующие!
Последнюю фразу он крикнул уже уходящим друзьям.
Шэнь и Чживэй шли вместе молча по закрытому дворику, иногда останавливаясь у очередного горшка с цветами.
– Теперь, когда Юхэ мертв, я вступаю в битву за престол.
– Как отреагировал император на смерть сына? Шэнь пожал плечами.
– В наших кругах смерть – близкий друг. Отец уже терял детей и убивал друзей. В Запретном городе все ходят по острию ножа, и все помнят об этом.
– Не было ничего необычного?
– Отец в последнее время ведет себя необычно. Бессмертие наложило определенный отпечаток. Но, думаю, он рад, что пророчество не сбылось, и ему удалось избавиться от предателя.
– Пророчество, – пробормотала Чживэй. – Твой отец – дурак?
Шэнь остановился и бросил на нее задумчивый взгляд.
– Ты права. Император совсем не дурак, – он обеспокоенно нахмурился. И тут он упустил что-то? Почему у нее в последнее время ощущение, что он везде отставал на пять шагов. – Чживэй…
Он дождался, пока она не повернулась и не посмотрела на него.
– Почему последний удар нанес Сюанцин?
– Он оказался ближе, – отмахнулась Чживэй.
Что-то определенно было не так. Шэнь изучающим взглядом прошелся по Чживэй, и она смешалась, отводя глаза. Все-таки он не был ей безразличен. И он будет выглядеть жалко, если их недолгие минуты вместе потратит на кого-то другого.
– У меня подарок для тебя.
– О?
Шэнь протянул ей шпильку для волос. Красный кристалл переливался в огне фонарей, украшенный серебряным обрамлением.
– Красивая.
– Лучше, чем красивая, это Глаз Дракона. Он хранился в нашей сокровищнице многие тысячелетия и был подарен моей матери, когда она стала женой императора. Чувствуешь ци? Она светится ярче в присутствии врагов.
Чживэй потянулась к нему.
– Но я думал подарить ее победительнице Чжао Юхэ. Должен ли я ее отдать Сюанцину?
Чживэй закатила глаза и нетерпеливо выхватила шпильку у него из рук.
– Он просто оказался ближе. Весь план был мой.
– Твой?
Шэнь нежно удержал руку Чживэй.
– Я полагал, мы придумали план вместе. И, если память мне не изменяет, я помог загнать его в ловушку? Тогда шпилька, получается, моя.
Красные глаза Чживэй смешливо сверкнули. Она потянулась к Шэню, их лица оказались так близко друг к другу, что он чувствовал ее дыхание на щеке.
– Уважаемый принц Чжао Шэнь, я великодушно принимаю этот подарок, – поддразнила его Чживэй, и, когда он склонился для поцелуя, она увернулась. – Помоги.
Шэнь вдел шпильку ей в волосы и с удовольствием отметил, как сильно она ей шла.
– Я восхищаюсь твоим умом, – сказала Чживэй, ласково коснувшись его щеки. – Упорством, с которым ты идешь к своей цели. Ничто не может остановить тебя.
– Чживэй, я чувствую то же самое.
Она улыбнулась.
– Вернемся.
Он последовал за ней обратно в комнату, но почувствовал странное послевкусие, как будто в столь нежно брошенной фразе стоило искать двойное дно.
Пятерка друзей пировала до глубокой ночи, и Шэнь не мог перестать думать, что если бы Сяо До был внимательнее и заметил шпильку в волосах Чживэй, то поддразниваний было бы не избежать, но друг оказался намного менее внимательным, чем Лин Цзинь и Сюанцин. Те потратили несколько секунд на разглядывание украшения и одновременно нахмурились, словно тренировались в синхронности.
Когда пришло время расходиться, Шэнь повернулся к Чживэй.
– Когда мы теперь увидимся?
– О? Мы не увидимся теперь много месяцев, – произнесла она удивленным тоном.
– Почему? – Шэнь этого не ожидал.
– Мне нужно готовить армию, а тебе – переворот в Запретном городе. Мы не можем привлекать к себе внимание. А тебе не стоит часто отлучаться из дворца.
Она была права.
Нет, она была неправа. Он этого не хотел.
– Чживэй…
– Ты невероятно терпелив, – произнесла она. – И ты дождешься.
Она ударила его собственными словами. За это он ее и любил.
– Ты будешь скучать по мне каждый вечер, главнокомандующая Лю, – усмехнулся он.
– Я буду думать о тебе каждый день, – улыбнулась она.
* * *
Сюанцин
Шпилька раздражала. Сияние, исходившее от
