Из-за траура вопрос выбора одежды даже не стоял. Строгие чёрные костюмы для нас с Фридрихом, чёрное же платьишко и шляпка с небольшой вуалью для Аськи. Солидно, строго, и сразу понятно, что веселиться мы не намерены. Я честно говоря, действительно лучше бы дома остался, но и отказать малышке не мог. Да и стоило показаться на людях, чтобы знали, что род Ефимовых не забился в угол, дрожа от страха, а плевать хотели на всех. И пусть только кто сунется, порву как Тузик грелку.
А тут ещё в последний момент с нами напросилась Софья, мотивируя, что если уж устраивать показательный выход, то о нём должно узнать как можно больше народу. Я поначалу думал послать наглую девицу-папарацци, но потом решил, что она в чём-то права. Действительно, лучше, если под рукой будет свой борзописец, которого можно проконтролировать хотя бы. А то кто знает, что напишут другие. Хотя, точно уверен, что ничего хорошего. Журналюг хлебом не корми, дай кого нибудь в помоях искупать. Жёлтая кость, что ещё скажешь. Так что в итоге я дал добро, только с условием обязательной моей личной цензуры готового материала. Не то чтобы я Софье не доверял, но проверять всё равно собирался.
Лысый косплейщик, как настоящий рыцарь, взял заботу о девушке на себя, хоть поначалу и кривился. Но не из-за того, что та ему не понравилась, Софья была вполне в его вкусе, просто Воронин с нами не ехал, и Фридрих решил что он сегодня ответственный за нашу с Аськой безопасность. Правда потом он как то сник под моим скептическим взглядом, видать вспомнил последствия нашей дуэли, а менее тактичная дочка так и вовсе зашлась истерическим смехом. Оно и понятно, с её точки зрения это она должна опекать лысого фрика от неприятностей.
То, что он был Воеводой и считался элитным гением и достоянием Земель германской нации на мелкую Снежную деву не производило ровно никакого впечатления. Но оно и понятно, для неё заморозить что Фридриха, что обычного человека не было абсолютно никакой разницы. Да и вообще на Земле она опасалась всего нескольких человек, если не брать в расчёт нашу семью. Но не думаю, что Папа, Патриарх или Далай-лама лично будут разбираться с этой малявкой. Эгрегор штука тонкая и не везде его можно использовать.
Добирались мы на двух машинах, плюс сопровождение. Воронин, хоть и не поехал с нами, но службу знал так что организовал всё по высшему разряду. И лично проводил нас, несмотря на кислую мину Ву Шу, с которой они собрались устроить романтический вечер. Лаоши основательно подсела на современную культуру и требовала от любовника ухаживаний по всем правилам. Театры, рестораны, ужины при свечах и так далее.
В Наднебесной с этим туговато, там в любую секунуд из кустов может выпрыгнуть вражеский практик, а здесь женщина расслабилась и наслаждалась комфортом и достижениями научно-технического прогресса. Что, впрочем, не мешало ей и самой тренироваться и меня гонять в хвост и в гриву. Да и Воронину доставалось. Наднебесница не напрямую, но взяла над ним шефство, начав потихоньку передавать основы своих умений, что не могло не радовать. Лёд был сломан, а там глядишь и до собственной школы недалеко. Я верил в возможность Ву Шу адаптировать навыки боевых искусств наднебесников для наших Воинов, и собирался помочь всем чем могу. Иметь в друзьях такого мастера дорогого стоило, а нас связывало нечто большее, недаром на Востоке учитель считался ближе чем родители.
Прибыли мы вовремя. Ну точнее почти через час после начала приёма, но по негласным правилам считалось что сюзерен и не должен приезажть раньше. Лепестковы-Каменские, конечно, официально мне присягу ещё не приносили, но все понимали, что это просто формальности. И лучше всех это знала сама Мария Викторовна, глава рода, явившаяся лично встречать нас, при этом одета она была в траурных чёрных тонах и первым делом выразила глубочайшие соболезнования.
На похоронах мы ограничились лишь дежурными фразами, мне было не до этого, а сама женщина проявила тактичность, не став навязываться. Так что сегодня компенсировала, демонстрируя скорбь и траур. Что, впрочем не мешало ей устроит приём. Да, с некоторыми ограничениями, без массовых развлечений и с грустной музыкой но тем не менее. Однако, осуждать Марию Викторовну я не спешил. Со смерть Юлии жизнь не остановилась. Я и сам был не без греха, так что считал, что такого проявления участия достаточно. Хотя бы потому что от большинства выражавших мне соболезнования так и несло фальшью и лицемерием.
Оно понятно, кого волнует чужое горе. Не у них и ладно. Думаю, что находились и те, кто наоборот, злорадствовал, хоть на людях и делали вид что ужасно расстроены и огорчены. Что делать, такова человеческая природа. Злиться на это глупо, пытаться изменить — утопично, так что оставалось лишь игнорировать, и следовать правилам игры. Вот я и кивал малознакомым или совсем незнакомым людям, потоком подходившим к нам с Аськой, с выражением горя на словах и совершенно равнодушными глазами.
К счастью, долго это не продлилось, всего каких-то полчаса и от нас отстали. Или скорее взяли паузу перед следующим раундом попыток подлизаться. Ведь это при первом визите к Лепесковым-Каменским те считались родом на грани вымирания, а я якобы был в опале у императора. А сейчас всё было совсем иначе. Первооткрыватель нового мира, получивший там родовой надел и жену-богиню. Дважды герцог и трижды зять императоров и плевать, что одна из цесаревен стала фавориткой да и свадьбы ещё не было. Мой статус и близость к трону не подлежали сомнению, а значит тут же рядом нарисовалась толпа лизоблюдов, норовивших поцеловать в задницу в надежде что им за это что-то перепадёт.
К сожалению, лично мне деться от этого было некуда, зато Аську я сразу же отправил играть. И так стоило ей появиться, Пётр прилип к девчонке, словно верная собачка и больше не на шаг не отходил, глядя преданными глазами на свою любимую. Вот казалось бы одинадцать лет, откуда такие чувства, к тому же они год почти не виделись, и на тебе. Смотрит, вздыхает, ловит каждое слово. И ведь чувствуется, что это не игра, а по настоящему, искренне. Что он ради Аськи готов на всё. Пришлось даже дочери тишком внушение сделать, чтобы не смела играть чувствами пацана. Не нравится — отшей сразу, а мучать не смей. Хорошо ещё малышка у меня понимающая и сразу дала слово, что ничего такого не будет. Да и Петька ей явно был симпатичен, хоть девчонка перед ним и крутила хвостом, но в меру и знаки внимания принимала благосклонно.
Вот я их и отпустил играть. Не вдвоём, как оказалось, на приёме присутствовало около дюжины детей их возраста, для которых отделили покои и часть сада. Нагнали туда гувернанток и слуг, приглядывать и исполнять прихоти, но Аська в присмотре явно не нуждалась. Мигом организовав детей, построив их по рангу и ранжиру мелкая егоза принялась методично разносить всё, до чего могла дотянуться. Не в прямом смысле, конечно, девочка она у меня была воспитанная, но вот устроить дикое побоище на игрушечном оружии умудрилась, заслав слуг за большим количеством пушек стреляющих мягкими снарядами. И жилетов с шапочками, на которые те легко прилипали.
Визг стоял такой, что даже я пошёл заглянуть, что ж там происходит. Как раз попал на осаду крепости, построенной из подушек, покрывал и мебели. Аська отважно отбивалась от наседавших детей, строча из пулемёта, а Петька, как верный рыцарь, работал вторым номером, подавая ленту и отстреливаясь из пистолета. Штурмующие грамотно пользовались особенностями местности, прятались за шкафами, креслами и пуфиками, поливая защитников пульками из автоматов, а один толстячок садил из базуки, да так ловко, будто родился и вырос в отряде наёмников. Уж я то знаю, ещё в Новосибирске доводилось с теми зависать, когда подрабатывал спарринг-партнёром. Командир “Медведя” меня к себе завербовать хотел, после того как совершеннолетним стану, вот и брал на разные пострелушки и прочие движняки.
Оставив детей развлекаться я вернулся к гостям. Как и ожидалось, тут же потянулись желающие познакомиться поближе, в надежде получить какой-нибудь профит. И словно сговорившись, каждый пытался представить мне дочь или племянницу, практически прямым текстом предлагая её в любовницы, причём даже не в фаворитки, а так. Хочешь — на ночь, хочешь совсем забирай. При этом расхваливали их будто это были не люди, а какие-то породистые кобылы. Даже терминология сходилась. Стать, масть, круп и так далее. И ладно бы несчастные девицы страдали от тирании родителей и шли на этот позор по принуждению, подчиняясь судьбе… ага, сейчас. Эти кобылы так на меня смотрели, что дай им волю, готовы были наброситься и разорвать на сотню маленьких варлоков. А уж чтобы они с ними потом делали даже думать страшно, чтобы не попасть под статью, о совращении.
