и кладу ее себе на сердце. – Один точный удар, больше не нужно.
Он быстро отдергивает руку, словно обжегся.
– Я… не знаю, смогу ли… Я все еще ваш ритари! Как я могу вас… убить?
– Тогда будем надеяться, что оковы сработают.
Я не говорю, что лучше сама покончу с жизнью, вместо того, чтобы пребывать заточенной в мире без Леандра. Но я не знаю, насколько все будет плохо, если моя магия вырвется из-под контроля.
Фульк судорожно сглатывает.
– Я понимаю, почему вы меня об этом просите. Задания не всегда должны мне нравиться. Но я… сделаю, как вы прикажете.
Я наклоняюсь и целую его в лоб.
– Я сердечно благодарю тебя, мой отважный ритари.
Недовольный, он берет кинжал и корзину. Уже у двери он оборачивается ко мне.
– Чтобы защитить вас, я буду присматривать за Леандром.
– Спасибо, – шепчу я.
* * *
Два дня спустя все готовы к отъезду. Все, даже дети, нагружены припасами и необходимой утварью. Телеги не смогут проехать через бездорожную местность. У земельцев есть несколько лошадей, но они предназначены для старых и больных.
Кларис показывает нам путь, мы едет впереди, чтобы подготовить Бразанию к прибытию переселенцев. За мной сидит Фульк, который не совсем понимает, как он должен за меня держаться.
Леандр усмехается, рассматривая своего оруженосца.
– Гембрант тебя сбросит, если ты не будешь держаться, как следует.
– Я знаю, – ворчит мальчик. – Но я…
Я хватаю его за руки и обвиваю их вокруг себя.
– Надо вот так.
Я чувствую спиной жар, исходящий от его лица.
К нам подходит Райнальд. Я удивлена, увидев, что он – как и большинство его людей – будет идти пешком. Он берет Кларис за руку и целует ее.
– Позаботьтесь о моей жене, – велит он Леандру.
Готова поспорить, он собирался закатить глаза, но вместо этого кивает, прежде чем пришпорить Элору. Я щелкаю языком, и Гембрант приходит в движение.
– Встретимся в Бразании, – говорю я Райнальду. – Счастливого пути.
– Вам тоже.
Леандр
Как и раньше, Кларис легко проводит нас через Земное королевство, и мы быстро достигаем границы. Хотя мы и подгоняли лошадей, Элора и Гембрант не устали, поэтому оставшийся путь до Бразании мы едем галопом.
К счастью, в этот раз, когда я подъезжаю к родной деревне, в меня не летят стрелы. Некоторые караульные узнают нас еще издалека. Весть, что я вернулся и привез с собой Давину, распространяется еще до нашего прибытия в деревню, будто жители только этого и ожидали.
Въехав на деревенскую площадь, мы не спешиваемся. Жители деревни возбужденно переговариваются.
Я сую два пальца в рот и громко свищу.
– Дайте нам хотя бы дух перевести! – кричу я в возникшей тишине.
Наконец, нам освобождают достаточно места, чтобы можно было спешиться. Фульк протягивает Давине руку, чтобы помочь спуститься, но она игнорирует его. Мальчишка никогда не привыкнет, что Давине не нужна помощь, когда дело касается верховой езды.
Я хватаю поводья Гембранта, на что жеребец отвечает сердитым фырканьем, и передаю его вместе с Элорой Фульку.
– Отведи их в конюшню у дома Греты и оботри досуха.
Мальчик закатывает глаза.
– Я знаю, как ухаживать за лошадьми.
Озадаченный таким поведением, я не успеваю придумать ответ. Я смотрю Фульку вслед. Сколько ему лет? Двенадцать? Тринадцать? Он всегда казался маленьким для своего возраста, из-за чего над ним издевались другие оруженосцы, но сейчас он кажется мне более взрослым. Став ритари Давины, он повзрослел так быстро, как нельзя было бы ожидать от обычного оруженосца.
– Что тут такое? – раздается рядом со мной голос Греты, вырвав меня из размышлений. – Мы получим сегодня объяснение, почему вы здесь, или нет?
Прежде чем у меня получается ответить, она грубо отодвигает меня в сторону и бросается к Давине, хватая ее за руки.
– Ах, детка, что у тебя за вид? – Она осматривает ее с ног до головы. – Грязная, в порванном платье и с растрепанными волосами. Говорила я Леандру в прошлый раз, что он должен лучше за тобой следить.
– Мы только что прибыли из Земного королевства, – сообщаю я. – Прошу прощения, если мы не соответствуем твоим ожиданиям.
Я и так напряжен, однако ворчание Греты доводит меня до кипения. У нас сейчас нет на это времени!
– Это не вина Леандра, – говорит Кларис, прежде чем Давина успевает открыть рот. – У меня не было в распоряжении средств, чтобы сделать ее похожей на королеву.
Грета осматривает Кларис.
– Я видела тебя при дворе. – Она кидает на меня короткий взгляд. – Сколько она знает?
– Все, – отвечаю я. – Пожалуйста, можем мы поторопиться? Нам надо…
– Сначала, – прерывает меня Грета, – вы помоетесь и оденетесь во что-то достойное. Как минхер и как ритари королевы ты не должен выглядеть как бродяга.
Я сжимаю руки в кулаки, близкий к тому, чтобы выйти из себя. Нам предстоит война – а Грета не нашла ничего лучше, чем критиковать мой внешний вид!
Холодная рука Давины, предостерегающе касаясь моей руки, удерживает меня от глупостей.
– Она нас не послушает, если не получит того, что хочет, – тихо произносит она. – И у нас еще осталось немного времени. Элора и Гембрант быстро нас сюда доставили. Остальные прибудут не раньше, чем через полдня.
Я шумно выдыхаю. Напряжение спадает. Грета – старожил этой деревни; если нас не выслушает она, то и другие не станут. Необходимо, чтобы все понимали, насколько теперь важна сплоченность. Мы должны похоронить старую вражду – хотя бы на какое-то время.
Я оставляю Давину на попечение Греты и Кларис и отправляюсь искать Фулька, который тоже мог пойти умыться.
* * *
Проходит немного времени, прежде чем мы приводим себя в порядок. Грета и Кларис проделали над Давиной огромную работу: ее практически белые волосы блестят на солнце, на ней практичная и подчеркивающая ее фигуру одежда для верховой езды, похожая на ту, что была на ней в наш первый приезд в Бразанию. Для Кларис тоже нашли платье, подходящее ее коренастому телосложению и маленькому росту. Мы с Фульком так хорошо почистили наши костюмы ритари, что куртки словно излучают синий цвет.
Когда я дохожу до деревенской площади с мальчишкой на буксире, все жители уже собрались там. Они обступили Давину и взволнованно говорят наперебой. Я прокладываю дорогу к ней сквозь толпу. Она улыбается, когда я хватаю ее руку.
– Тебе стоит поговорить с ними сейчас, – говорю я.
Ее улыбка увядает.
– Я? Но…
Я подношу ее руку к губам и целую.
– Конечно же, ты. Они хотят слушать тебя. – Я наклоняюсь к ней. – Посадить тебя на плечи, чтобы все смогли тебя увидеть?
Она мило улыбается, затем шевелит пальцем и создает пьедестал из чистого льда, примерно по колено в высоту. Она взбирается на него и теперь возвышается над большинством жителей. Мы с Фульком также поднимаемся на помост и встаем по обе стороны от нее.
Постепенно гул голосов вокруг нас стихает, а взгляды, полные ожидания, направлены теперь на молодую фрискийку. Давина напрягается, оказавшись в центре внимания. Что, если идея поговорить с жителями была не самой лучшей? До сих пор ей не приходилось произносить речь перед большим количеством людей, только защищать свои убеждения перед узколобыми министрами и канцлерами. Может, я бы…
Раньше чем я успеваю додумать эту мысль, Давина поднимает голову, вся ее нерешительность исчезает.
– Рада видеть вас всех снова, – произносит она. – В мире нет другого такого места, где мне не надо притворяться. Где мне не нужно строить из себя кого-то. Заставлять себя чувствовать что-то. Здесь, в Бразании, с вами, мне не нужно быть королевой Эйрой. Здесь я просто Давина – женщина, любящая вашего минхера всем сердцем.
В моей груди растекается теплое чувство, а девушки в толпе ахают.
– Я хотела… – продолжает Давина, – я могла бы утаить от вас
