простонала Яна.
– Портал был многоуровневый…Многоступенчатый!– тихо объяснила Агриппина.– Такие вычислить практически невозможно. Потому как он перебрасывает того кто его построил из точки в точку, запутывая следы. Конечная остановка этой парочки может быть, где угодно. А каждый новый след, порождает за собой еще несколько…
– Верно! Вы очень грамотная…эээ…женщина!– похвалил ее инквизитор.– Если мы пойдем в след за порталом, он нас приведет какую-то точку, в которой уже будет два портала и если нам нечего будет делать и мы проследим и их, то в конце поисков нас ждет уже четыре остановки и так до бесконечности, в какой из них вышли наши злодеи вычислить нереально.
– Множественный переход,– кивнула совершенно спокойно с виду Агриппина,– насколько я знаю, этим заклятием не пользовались уже сотни четыре лет.
– Четыреста двадцать три, если быть точнее…– подхватил Инквизитор.– Так что совет ваш дельный, но, увы, мало выполнимый, а значит прошу вас следовать за нами…– в этот момент он сделал легкое круговое движение рукой, и за его спиной возник огненный вихрь перехода. Кольцо пламени кружилось где-то на уровне моей груди, и мне совсем не хотелось туда шагать, но направленные на нас серебряные сети и револьверы остальных послушников, к сожалению, не оставляли ни мне ни моим спутникам особого выбора.
Последнее, что я услышал, впрыгнув в вертящееся огненное колесо, распоряжения инквизитора о том, чтобы в ресторане все подчистили и замели все следы, а потом уши заложило, меня закружило, завертело, стало ломать, разрывая на части, а еще через секунду я просто потерял сознание, как это часто у меня бывает при меж пространственных переходах…
Противный скрип открывающейся двери возвестил меня о том, что мы все-таки прибыли на место. Тихие размеренные шаги над головой уверенного в себе человека ворвались в липкий бессознательный туман оглушительным гулом. Я попытался открыть глаза, но не смог. Веки налились какой-то чугунной тяжестью и отказывались повиноваться.
Рядом всхлипнула Света. Ее стон я узнаю из тысячи других, как бы это самовлюбленно не звучало. И лишь он меня заставил пошевелиться, чтобы помочь супруге. Выдохнув, я резко приподнял голову, собирая в кулак всю оставшуюся волю.
Жена лежала по правую руку от меня, так и не открыв глаза. Ее грудь нервно и чересчур тяжко ходила в такт неровному прерывистому дыханию. Лицо было бледное, какое-то заостренное, непривычное, будто чужое. Не для ее слабого организма такие перегрузки, о которых в космосе космонавтам остается только мечтать. Для такого она слабовата… Ведь межпространственный портал – это вам не на соседнею улицы впрыгнуть…Тебя разрывает на части, буквально, по молекулам, а потом собирает заново. Не всегда удачно, кстати…Агриппина говорила, что иногда из таких путешествий возвращаются то без руки, то без ноги, а то и с перепутанными частями тела.
Сама ведьма сидела рядом, чуть левее, потирая ушибленный при падении локоть. Ей-то, более привычной к таким вещам, проще, чем любому из нас. Только морщится, недовольно поджав губы, рассматривая багровый синяк, который, судя по размерам, к утру превратится в багровое пятно, если не применять к нему каких-нибудь магических заклинаний.
Янку вынесло из портала дальше всех. Она свернулась калачиком у двери, поджав под себя стройные длинные ноги и, видимо, крепко спала. Мне бы такую нервную систему!
– Светик!– тронул я осторожно жену за плечо. Во рту было сухо, как в пустыне Сахара. Будь рядом колодец с водой, я бы непременно его бы осушил.
– Жуть…– выдохнула она, открывая глаза.– Все тело ломит так, как будто я с гриппом и температурой под сорок пошла на работу и отдежурила там всю смену…
– Это временно! Сейчас все пройдет!– только сейчас я увидел человека, шаги которого над моей головой и привели меня в чувство.
Это был довольно высокий, крепко сложенный монах, с длинной окладистой бородой и скромненьким крестом в районе наглухо застегнутой рясы. А голове клубок, из-под которого озорно выглядывают почти седые вихры. Лицо строгое, скуластое, а над левой бровью рубленный шрам, оставленный похоже чем-то вроде топора. Глаза острые, словно море синие, просвечивающие тебя, будто рентген насквозь.
– Секунду!– он повернулся к столу, на котором противно тлели три парафиновые свечки, вызывая тошноту, пошарил там среди десятка разных скляночек, выудил одну из них с какой-то прозрачной жидкостью.
– Не сметь!– бросился я ему наперерез, но лишь от его одного взгляда ноги, как будто отказали и я прирос к каменному холодному полу.
– Это всего лишь намоленная водичка из нашего родника,– он пригубил немного, давая мне возможность удостовериться в правдивости своих слов,– она поможет вашей жене.
Мне, увы, ничего не оставалось делать, как согласится с предложенной помощью. Тем более на мой отчаянно призывной взгляд о помощи, Агриппина ничего не ответила, лишь выразительно показала глазами, что тоже не в восторге от того, что какой-то неизвестный монах взялся врачевать ее подругу.
Света с жадностью отхлебнула добрую половину склянки. Видимо, тоже, как и все хотела пить после перехода. На глазах ее лицо посветлело, щечки слегка порозовели, она улыбнулась:
– Спасибо!
– Не за что…Мы должны помогать друг другу! Ведь именно доброта в человеке, его отзывчивость делает нас людьми,– монах отставил склянку в сторону и повернулся ко мне,– ведь так, друг мой?
– Кто вы?– губы слушались плохо, то и дело пытаясь слипнуться, а от чада парафиновых свечей тошнило. Липкая дурнота накатывала откуда-то из глубин организма, готовая в любой момент ринуться наружу.
– Меня зовут отец Кирилл! И я глава всей Украинской Инквизиции!
Краем глаза я заметил, как Агриппина вздрогнула. Ей это имя было определенно знакомо и не понаслышке.
– Очень приятно! Еще было бы приятнее, если бы вы нас тоже родниковой водичкой попотчевали, а то в горле пересохло…– попросил я.
– Конечно…Боюсь только на моленной осталось всего лишь на глоток…– улыбнулся виновато монах, убирая склянку куда-то в карман рясы.– Если только обычная…
– Пойдет!– проговорила тихо Агриппина.
– Еще бы…– скривился Кирилл.– Намоленная бы привела в отношении вас к непредсказуемым последствиям! Да, Агриппина Львовна?
Я чуть не поперхнулся поданной водой. Впервые слышал какое у Агриппы отчество. И самое поразительное, что его знает это строгий монах.
– Кирилл…– начала было она.
– Отец Кирилл!– строго поправил ее монах.
– Отец Кирилл, можно?– попросил я снова пить. Организм постепенно приходил в норму. Рядом уже совсем бодро зашевелилась моя Светлана. Монах щедро набрал мне целый ковш из бадьи, стоявшей в самом углу нашей комнаты.
– Ну, а теперь, когда вы пришли в сознание и готовы к конструктивному диалогу, не пора ли переходить к делу?
