— Не отпущу. Больше не отпущу, — Гимтар хмыкнул и кивнул на возводимый для Круга Хранителей шатер. — Закон гор дозволяет взять вдовую жену брата, так?
Столхед кивнула.
— Скоро в Алайну прибудет и мой внук? Верно?
— Верно. Твой внук, Ултер… — танас прикусил ус. — Тебе нужно кое-что знать о своих внуках… Идем под крышу.
Более не хоронясь от встречных алайнов и ближников, он взял Столхед за руку, и они двинулись обратно. В воротах столкнулись с Хранителем Клустом. Одноухий замер, глядя на переплетенные пальцы Столхед и Гимтара. Лицо законника отвердело. Гимтар плечом отодвинул Клуста и первым вошел в дом.
Глава 2
— А я летом в Империю поеду! — с вызовом сказала Вилейка.
Колесо скрипнуло, арба тяжело перевалилась через ухаб. Ултер уезжал из гостеприимного села, а Вилея провожала гостя и трещала без умолку.
— Куда это? — удивился Ули. — Кто тебя отпустит?
Немаленький для этих пустынных мест отряд растянулся по дороге. Весна в Пайгале случилась нынче ранняя: снег стаял, лед на озерке треснул — и Ули заскучал. С горки не промчаться, на коньках не прокатиться. Когда Вутц заявил, что пора в путь, мальчик обрадовался. Немного жаль расставаться с неугомонной Вилейкой… но не признаваться же в этом!
— Отец отпустит! — тряхнула косичками из-под мохнатой шапки Вилея и покосилась на молчаливого Морха. — Как балаган соберется выходить, и я с ними.
Ултер вздохнул: он тоже хотел бы поехать в Империю, в Атриан, повидаться с браткой. Но уж его-то точно никто не отпустит! В Алайне ждет диду Гимтар. Как встретит — мигом начнет расспросы. Чему научился, не позорил ли честь даипа?!
— Не пустит, — из вредности сказал Ули. — Твой отец теперь старейшина села, вместо Вутца. Сам не поедет — и тебя не отпустит.
— Пустит! — засмеялась Вилейка. — Сейчас же отпустил, тебя провожать!
Да уж… Ултер покачал головой. Из Пайгалы вышло столько воинов, что село мигом опустело. В путь отправились и Хоар, и Межх с занозой Гафром, вместе с остальными головорезами, и чернобурочники, и люди Вутца! Арратоя тоже взяли — не оставлять же? А Вилея захотела проводить дедушку и гостей до развилки. Заупрямилась, полезла ластиться к старому шуту… Вот и получилось: Морх провожал отца, а Вилея — Ултера.
— А кто там за тобой приглядывать будет? — нахмурился Ули. — Сейчас я за тобой присматриваю. Вдруг опять горная львица нападет? Кто тебя защитит?
Вилейка распахнула глаза, набрала воздуху в грудь… А потом схватила Ули за руку и положила голову на плечо. Совсем как тогда, после нападения страшной кошки, когда они любовались первым лучом над Пайгалой.
— Пусти, — Ули неловко высвободился из объятий. — Воины же кругом. Увидят, засмеют.
— Дурак! — Вилейка с силой оттолкнула Ултера и села спиной, сложив руки на груди.
Ултер пожал плечами, спрыгнул с арбы и подбежал к Тихоне. Сел верхом и подъехал к Хоару, пристроился рядом. Высоченные зимние горы склонились над мальчишкой в немом укоре, а одинокая нахохлившаяся Вилейка покачивалась в арбе, с головой накрывшись кошмой.
— Соскучился по диду?
— А-а? — переспросил Ули.
— По Гимтару соскучился?
— Не-а, — соврал Ултер. — Диду сразу пристанет: как читаешь, как считаешь? Хорошо ли учился?
— Ты хорошо учился! — улыбнулся Хоар. — Вон сколько учителей!
Ултер кивнул. Да, учителей этой зимой хватало! Вутц научил лепить шар равновесия и ходить по бревну, воины ставили удар, Арратой учил имперской грамоте и счету…
— Мои-то уроки не забыл? — прищурил насмешливые глаза Хоар.
Ули мотнул головой, а Хоар провел рукой перед собой, окинув взглядом заснеженные вершины.
— Сейчас, в глухозимье, как в горах прокормиться?
— Реки не замерзли… У больших камней, у завалов можно рыбу поискать, — припомнил наставления Ултер.
Хоар хмыкнул, а Ули добавил.
— Нечего зимой в горах теряться, тогда и еду искать не придется.
— Верно, — кивнул довольный Хоар.
На ночлег встали на лесной поляне. Хорошее место: густой ельник защищал от ветра, дров и лапника вдосталь. Палатки поставили рядом с могучими елями, на мягкой подстилке, под укрывищем мохнатых лап. Путники наскоро повечеряли горячим, выставили дозоры. Ули ночевал в палатке с Вутцем. Подле укладывались Морх и Вилея. Несносная девчонка за весь вечер так и не вымолвила ни слова, выдула кружку взвара и улеглась набок, повернувшись спиной.
На поляне распоряжался Хоар, выставляя дозорных.
— От кого здесь дозорных ставить? — поинтересовался Ултер. — Пусто же в горах, все под крышей сидят, у теплых очагов.
Вредная девчонка не шевельнулась, а ответил Морх.
— Дозорные всегда нужны. Вдруг ухорезы нагрянут?
— Ухорезы? — мальчик вскинулся.
— Скажешь тоже, — проворчал Вутц. — Будет тебе к ночи-то… Отродясь тут северян не видели. Далековато, да и кого им тут искать? До алайнов еще седмицу пути. А дозорные завсегда нужны, так надо! Вдруг, медун из спячки выйдет, озоровать начнет?
Ули кивнул и отхлебнул горячего взвара.
— А ухорезы — это кто? Северяне? — понизил голос Ултер.
Ни диду, ни Байни про северян толком ничего не рассказывали.
— Они, — кивнул Вутц. — А ухорезами их алайны кличут. По ту сторону гор много-много разных племен, которых мы зовем северянами. Они и друг с дружкой бьются, и с алайнами, и с толгувами. За ушами-то не все охотятся, но алайны всех скопом зовут ухорезами.
— А откуда ты все знаешь, дядюшка Вутц?
— Хее-х… — хмыкнул довольный старик. — Пайгальские-то балаганы куда только ни добирались, — старик подмигнул ошарашенному наследнику.
— Вы и у северян на канате играли? — не поверил Ули.
— И у северян, и у толгувов. Даже к кулхам, к холодному морю добирались! — покачал узловатым пальцем старый шут. — Трудненько добираться, вот и не любим туда ходить. На ту сторону только один махонький мостик ведет. Даже тележка не проедет, все на себе таскать приходится! Ветряным мостом его прозвали — говорят, иногда такие ветра в ущелье гуляют, что запросто человека в пропасть сбросят!
— Так они же… враги? Северяне — враги! — нахмурился Ули.
— Пайгалы — не воины, — махнул рукой Вутц. — Нам завсегда, везде рады. Так сложилось. Это алайны с северянами столетиями друг дружку режут. Сама Мать Предков уж их разделила, а они все не угомонятся!
— Разделила? Как это?
— А вот так. Земли алайнов кончаются ущельем, таким глубоким, что и дна не видать. И трещина эта тянется вдоль, почитай, всей границы. В дне пути от Алайны ущелье пересекает Ветряной мост, одна-единственная переправа на много дней пути.
— Но злые северяне всегда на алайнов лезут, все знают! Как же они перебираются?
— Лезут-лезут. Одни окрест идут, другие в самых удобных местах мостки перебрасывают. Лишь бы алайнских ушей добыть, да удаль показать… Ну, а алайны за охотниками охотятся, мостки находят да скидывают.
Морх глянул на уснувшую дочь и Вутц дернул плечом.
— Заговорил ты меня. Спать будем.
Ули долго ворочался. Он представлял, как вонючие северяне тащат по горам мостик из длинных бревнышек, как перелезают через опасное ущелье, как прячутся под шкурами и ползут по земле… сжимают в руках кривые ножи… Подкрадываются к палатке… Кто-то прикоснулся к мальчику, и он вздрогнул всем телом, схватился за кинжал и проснулся. В неверном свете костра, расцвечивающим стену палатки, он увидел Вилейку, тихонько пробирающуюся к выходу.
— Куда? — зашептал Ули.
Негодница зыркнула недовольно и показала кулак, откидывая занавесь. Ули все понял. Он и сам почувствовал, как раздулся живот. Зря он пил столько взвара на ночь. Мальчик полез следом. Вутц приподнялся на локте и Ули шепнул.
— Я пригляжу. Мы сейчас.
Вутц хмыкнул и улегся обратно. Ули торопливо выбрался и увидел, как Вилейка скрылась за стволом елки. Он подошел ближе и встал спиной. На поляне застыли арбы с привязанными скакунами. Лошадки фыркали и перебирали ногами. По краям поляны горели маленькие костерки, передвигались фигуры воинов. За спиной зажурчало и Ули улыбнулся.
