Вдруг у дальнего костерка темная фигура воина закачалась, взмахнув руками. Позади раздался еле слышный всхлип и неясное мычание. Ули рванулся, оббегая ствол. Вилейка лежала спиной на земле, на ней верхом сидел чужак в рванье из шкур. Враг широкой ладонью вжал голову девчонки в мох, закрывая рот и упирая кинжал в шею пленницы. Шапка Вилеи сбилась, и наружу выбились косички с яркими полосками. Дикарь довольно цокнул, разглядев, что перед ним девчонка, и отодвинул кинжал.
Ултер схватился за рукоять клинка, примеряясь ударить врага в шею, но его вдруг огрели сзади и схватили, притиснув к стволу и подняв вверх. Ноги мальчика болтались в воздухе. За спиной противника в ночном лесу мелькали смутные тени. Измазанное грязью лицо приблизилось. Спутанные космы, смрад изо рта. Железо коснулось подбородка.
Дикарь над Вилейкой дернулся и вскинул прокушенную руку. Вилея горячо зашептала на незнакомом мальчику языке. Она несколько раз повторила одну и ту же фразу. Хватка на горле Ултера слегка ослабла, и мальчик почувствовал, как его клинок достают из ножен.
«Отцовский подарок!» — Ултер дернулся, но его тряхнули так, что он больно ударился затылком и в глазах потемнело. Его вскинули и потащили. Ули болтался на плече, вдыхал кислый запах мокрой шкуры и беспомощно смотрел, как рядом несут Вилейку.
— Дорр-ча! — грянуло от костров. — К бою!
Раздался громкий треск сучьев, разошлись еловые лапы. Ултера швырнули наземь, рядом бросили Вилейку, и мальчик подполз к ней вплотную.
— Ухорезы проклятые, клиббово семя! Драные вонючки… — в просвете между деревьями показался Гафр с обнаженным мечом, сыплющий проклятиями. Воин дорча играючи увернулся от выпада северянина и ткнул под мышку, ушел от взмаха меча справа… и покатился кубарем. Из зарослей показалось сразу пятеро дикарей. Один из них сжимал в руках короткое копье, которым он и нанес удар из темноты. Подскочив к упавшему, он со всего размаха ткнул пяткой копья в голову Гафра раз, другой. Следом подбежал еще один противник и рубанул. Копейщик вытащил кинжал, нагнулся, поднимая голову Гафра за волосы.
Раздался громкий гневный шепот дикаря с прокушенной рукой. Оставив Гафра в покое, чужаки метнулись к пленникам. Ултер ударил по лодыжке подбегающего врага и схватился за кинжал. Но клинка в ножнах не оказалось. Мальчика пинком перевернули на живот и стянули руки за спиной. Рядом, прижавшись щекой к мокрой хвое, лежала Вилея. Распахнутыми глазами она глядела на Ултера. Девчонке так же сноровисто спутали руки.
На поляне раздавались звонкие крики, ржали лошади.
— Дорр-чча! — что есть сил заголосил Ултер. — Дорр…
Его пнули под ребра, он закашлялся. Грязная лапа сгребла опавшую хвою с землей, забив рот беспокойному пленнику. Пока Ули отплевывался и откашливался, его вновь подняли и закинули на плечо. Помутневшим взглядом Ултер смотрел, как из безжизненной руки Гафра выдернули меч. Изломанное тело осталось лежать среди деревьев, а дикари тенями помчались по ночному лесу.
Вдали показались мечущиеся огни, перекличка… «Ултер! Ултер!» — донесся зычный голос Хоара. «Ви-ии-лея!» — ельник вздрогнул от рева Морха.
Ули выталкивал колкие иголки, шевеля непослушным языком. Отбитые губы саднили. Он выплюнул последний комок.
— Дорча! — пискнул он еле-еле.
Но далекие огоньки услышали слабый призыв, оживились, сбились отрядом и заторопились, запрыгали меж стволов. Над ухом рявкнули, по затылку врезали тяжелым, и Ултер провалился в темноту.
Ули очнулся, когда его вновь скинули вниз. Лесная подстилка сменилась твердью скалы, и он больно ударился спиной. Рассвело. Среди высоких круч, гладких и отвесных, словно срезанных ножом, гулял пронизывающий ветер. Ултер разглядел перед собой обрыв. Трещина в десяток шагов разделила кручи надвое, змеясь среди скал и раздвигая горы. Ули заглянул за край, и голова закружилась. Внизу, в туманных дебрях, ветер свистел еще громче, завывая неведомым зверем. Ули перекатился подальше от обрыва. Перевел взгляд и увидел тоненький мостик из трех сосновых хлипких стволов, перекинутый через преграду. По нему торопливо перебегали на ту сторону дикари в шкурах. Вдруг Ули увидел, как по мосткам перебирается высокий воин с Вилеей на плече. Ненадежная переправа ходила ходуном и худенькое тело Вилейки мотылялось из стороны в сторону. Девочка глянула на него и ее обреченный, испуганный взгляд озарился радостью и надеждой.
«Думала, убили меня».
Северяне вокруг загомонили зло, зазвенело железо. Еле ворочая отбитой головой, Ултер глянул вправо. На плоском уступе скопилось немало северян, на дальнем краю у высоких скал выстроился неровный строй копейщиков. По хлипкому мостику можно перебираться лишь поодиночке — и чужаки орали друг на друга, размахивая руками. Ултера подхватили, а из-за скалы выскочили Хоар и Морх. Увидев, как Ултера тащат к переправе, Хоар рявкнул, бросился на копейщиков понизу, полоснув одного и на возврате меча раня второго. Морх зарычал разъяренным медуном, проткнул копейщика, выдернул на себя. Прикрываясь его телом, словно щитом, Морх врубился в толпу северян на уступе. Следом показался Третий, за ним остальные чернобурочники и головорезы, взмахивая мечами. Воющие дикари летели во все стороны, как щепки. Голова Ули закачалась, закачались воины на уступе, ветер взвыл в ушах: Ултера несли по шатким мосткам.
Хоар перекатился еще раз и оказался за спиной копейщиков. Он влетел в толпу врагов на краю и сразу трое северян рухнули в пропасть. Ули оказался на той стороне и его вновь сбросили на камни. Северяне подбежали к мосткам и скинули бревна в пропасть. Хоар, занесший ногу над переправой, застыл и едва не упал.
Северяне вокруг радостно загомонили. Их соплеменников умело дорезали разгоряченные чернобурочники с людьми Тарха, но спасшиеся дикари не обращали внимания на гибель соплеменников. Они сорвали шкуры, оставшись голыми по пояс, били кулаками в разрисованную грудь и выли по-волчьи. Северянин, который нес мальчика, вздернул Ули и подтащил к краю, поставив на колени. Ветер тут же набросился на Ули, хлеща по щекам и выжимая слезы. Северянин возвышался рядом и похвалялся на своем языке, вертел перед собой отцовским кинжалом в богатой оправе, крепко сжимая плечо Ултера.
— Я удачливый воин… мой род возвысится… я похитил наследника дорча… — позади раздался сбивчивый шепот Вилеи. Ултер держал голову прямо и смотрел на своих воинов, сгрудившихся на той стороне. Головорезы Тарха горячились и сыпали проклятиями, чернобурочники застыли, Морх метался на краю, а Хоар смотрел прямо на наследника. — Вожди склонятся передо мной…
Северянин вдруг нагнулся над связанным Ули, обдав смрадом, и вдел отцовский подарок в ножны на боку наследника. По-хозяйски похлопав мальчика по груди, как породистого барашка, он выпрямился и поднял лицо к рассветному небу, радостно завыв.
— Мы придем за тобой! — крикнул Хоар. — Придем…
Ули кивнул, завалился набок и что есть силы ударил врага стопой под сгиб колена, как учил Третий. Бахвал захлебнулся воем, взмахнул руками и скрылся за краем. Послышался топот, и Ултера вновь стукнули по голове. Вой стих, свист ветра прекратился, а гомон северян потонул в темноте. Наследник дана Дорчариан погрузился в беспамятство.
Дальнейший путь Ули помнил плохо. Его трясли, тормошили, перекладывали. Вокруг все плыло, кружилось. Его мутило, и он не единожды исторг на вонючие спины вчерашний ужин. Мальчика били, и тащили дальше.
Первую остановку он помнил словно во сне. Они очутились посреди жалких лачуг-землянок. Только холмики крыш торчали над землей. Северяне кричали, голосили, морщинистые старухи расцарапывали ногтями лица. Одна из них подскочила к Ули и впилась в глаза скрюченными пальцами. Ули едва успел зажмуриться. Хватка ослабла. Когда Ули раскрыл глаза и проморгался, то увидел, что старуху сбили наземь. Вокруг нее сгрудилась толпа, а маленькая разгневанная Вилея наскакивала на северян. Она походила на взъерошенного воробышка, скачущего перед облезлыми худыми псами.
