— Вот и все, ладно я пошла. — Девушка поставила свечи на сундук и, мило улыбнувшись, не спеша, она сделал шаг к выходу.
— Куда ты торопишься-то? Давай посидишь немного, стаканчик выпьешь да пойдешь, мне компанию составишь, а то я весь вечер в одиночестве пью, нехорошо как-то.
— Хм, — Ольха, хихикнув в кулачок и сузив глаза, посмотрела на меня, — с удовольствием, да дел дома много, поздновато, и муж будет против.
Вроде девушка не против выпить, а там как дело пойдет, главное, уговорить, найти те самые заветные слова. А вот найти их бывает непросто.
— Муж — это да, муж — это конечно, но ведь главное, чтобы ты не против была.
И протянул наполненную кружку с пивом.
Девушка задумалась, осмотрела меня, как будто взвешивала за и против, и, улыбнувшись, протянула руку за кружкой:
— Ну, если только одну и недолго.
— То, что недолго, обещать не могу, — и опрокинул в себя кружку с пивом.
Глава 14
— Милсдарь, милсдарь, — раздался невыносимый стук в дверь, — милсдарь, там стражники пришли, вас требуют.
Твою мать, Ричард такое утро испоганил, сказал же, что сам приду, нет, плять. Повернув голову, я увидел спящую Ольху, губы сами расплылись в улыбке, не девушка, а мечта. Шум из-за двери не прекращался, с горем пополам встав и натянув штаны, я проковылял до двери, выспался, блин, уснули только с самым рассветом.
Открыв, увидел на пороге корчмаря.
— Милсдарь, там стража пришла, вас требуют.
— Щас оденусь и спущусь, — буркнул я и захлопнув дверь, пошел собираться. Ричард, ну не сука ли ты, так, где моя рубашка?
Одевшись, я подошел к кровати и взглянув на Ольху, провел рукой по ее волосам, м-да, а утро могло начаться и по-другому.
Спустившись на первый этаж и оглядев зал, увидел пару опохмеляющихся рож и двух стражников, сидящих на лавке возле стены в полном обмундировании.
Подойдя к корчмарю, бросил:
— Кружку пива давай, — на что лишь получил кивок.
Спустя пару минут и одну кружку пива я почти пришел в себя.
— Там у меня девушка спит, — кивнул в сторону своей комнаты, — не буди, пусть сегодня отдыхает. — И, подцепив из кошеля пару монет, бросил на стойку.
Подойдя к стражникам и дыхнув на них перегаром, прогундосил:
— Ну что, служивые, утречка вам доброго, пойдем, не стоит капитана заставлять ждать.
Зайдя в кабинет Ричарда, я понял все без слов. Капитан имел весьма скучающий вид, а вот напротив него сидела одна примечательная личность. Которая верещала своим мерзким голоском. Молча кивнув капитану, я подошел к окну.
Сколько продолжался визг этого ощипанного соловья, уж не знаю. А я лично ушел в воспоминания, это была отличная ночь. Правда, небритые ноги и волосатая варежка поначалу меня смутили, но только поначалу. А какая у нее отличная грудь, упругая, третьего размера, м-м-м. В общем, не девка, а огонь. Страстная и горячая. А то бывает красивая девчонка с хорошим телом, а в постели бревно и снулая рыба, расщеперилась — и все, ты давай трудись, работяга, доставляй королевне удовольствие. С такой потом все желание спать пропадает. А Ольха то ли голодная была до этого дела, то ли сама по себе такая. А какие эмоции были, какая энергия фонтанировала, как она от поцелуев в соски вздрагивала, действительно вулкан страстей. Да и поговорить с ней интересно было. Поплакалась мне о том, что вроде и замужем, а мужа нет. Как так? Да легко, сбежал в столицу от проблем и за поиском лучшей жизни. Поначалу писал, даже денег присыл. А потом перестал, видать, все у него хорошо. Да и свекровь из хаты погнала. Куда ей подастся-то с дитем было, еле работу нашла. Выслушав, хозяин ее пожалел, да и взял официанткой. А девчонка хорошая, как от такой сбежать-то можно, лично мне непонятно. Хотя, что мне из-за этого переживать, радоваться надо. Эх, сейчас бы мог в теплой постельке лежать с ней в обнимку или совсем даже не лежать.
О, крыса по-новой шарманку завел.
— Да этот выпердыш зла, сапогом деланый там, где козлы херами воду черпают. Зараза, граблями драная. Меня, честного трактирщика, обокрала, триста марок упер. А когда я увидел и помешать хотел, избил. Я даже сделать ничего не смог, а что наша стража, а ни хрена наша стража. Почему он еще не в кандалах и не вздернут? Я честный житель города, а он приблуда. Сколько еще будет творить свои пакости, нелюдь злоебучая? А если убьет кого али снасильничает Вы, — и тыкнул в Ричарда забинтованным пальцем, — смотреть будете. Я честно плачу налоги. Буду жаловаться в магистрат, да вас ссаными тряпками погонят. Да вы знаете, какие у меня знакомцы есть? Я вас спрашиваю, какого хера это отрыжка здесь да еще лыбится?
— Хватит, — Ричард, не выдержав, хлопнул кулаком по столу. — Вас я выслушал, теперь пусть ведьмак ответствует, что там у вас произошло.
— А хер ли ему ответствовать или мне не верите, думаете лгу, да я честный подданный.
— Хватит, я сказал, Рин, не молчи, что там вчера было? — и повернулся в мою сторону.
— А что было? — я отвлекся от воспоминаний и созерцания солдатского плаца. — Пару раз в морду этому сунул — и все.
— Вот видите, — этот индюк весьма резво вскочил и начал тыкать в меня пальцем, — он во всем сознался, — от него слюни аж в разные стороны полетели.
— И за что ты побил уважаемого трактирщика? — не повелся капитан на новую руладу.
— Как за что, знамо за дело, ты у этой отрыжки спроси, может скажет. Вся эта ситуация мне совсем не прибавила настроения еще и голова разболелась.
— Капитан, он меня оскорбил, вы слышали, вы свидетель, вы так и будете сидеть и смотреть, как честных горожан оскорбляют, я буду жаловаться.
— Молчать блядь, здесь я решаю, что и как, еще раз рот без спроса откроешь — я тебя с ведьмаком в камере на сутки закрою.
От этого зловредный трактирщик аж присел и с испугом и злобой посмотрел на меня.
— Так за что вас ведьмак вчера избил, просто так, хотите сказать?
— Так я это, того, сказывал же вам, обокрал меня злыдень это, бродяжка проклятущая, я как увидел, что он деньги мои, честным трудом заработанные, к себе в кошель набивает, так и попытался его остановить. А он мне раз в морду, два в морду, да так быстро, что я и понять ничего не успел.
Ричард перевел взгляд на меня, ожидая каких-то комментариев на этот счет, а что здесь комментировать, врет, да еще и так красиво, заслушаешься.
— Значит, не скажет, Ричард, а у тебя окно это открывается? — я подергал ставню за ручку, закрыто.
— Да, вон защелки вверху, а тебе зачем?
— Душно, да еще падалью смердит, дышать невозможно.
Справившись с окном, я его распахнул, и утренний ветерок ворвался в комнату, освежая утренней прохладой.
— Это ты верно заметил, — облокотился Ричард о стол, — и что, блять, мне теперь делать?
— Пока ничего, — делая пару шагов в сторону крысы и хватая за плечи, проговорил я. Пару мгновений — и он с криком полетел из окна. Я даже рукой ему вслед помахал, еще бы платочком слезу утереть, и вообще красиво.
— Ты охренел, ведьмак, — вскинувшийся Ричард ломанулся к окну, опрокинув стул.
— Ага, совсем охренел, — воскликнул я, смотря, как Ричард подбегает к окну. Внизу на плацу уже собралась стража, окружившая врунишку, тот сидел и держался за спину, вовсю матерясь. — Ну подумаешь, выпал случайно, всякое бывает. Представь, возвращаюсь я вчера в свою комнату, а вещичек моих нет. Обратился к этому индивиду с вопросом, — и кивнул на завывающего под окном, — а он повел себя как-то подозрительно, вот я и ткнул ему пару раз в морду, а он признался, что упер мои вещи. А сегодня рано утром меня вытащили из кровати. Очень теплой и очень сладкой кровати. А тут такое происходит, меня еще и обвиняют непонятно в чем.
Прикрыв глаза и глубоко вздохнув, Ричард уже более спокойно обратился ко мне, хотя было видно, что его все равно потряхивает:
— И что мне, блять, теперь делать, этот же не успокоится? А ты мог бы и стражу вызвать, а не самосуд устраивать.
