Медлить было нельзя: снаружи находился преданный хозяйке волколак, который мог зайти в любую минуту, привлеченный звуками борьбы. Грэм подбежал к двери и задвинул засов. Прислушался – тихо. Вернулся к захрапевшей, как вепрь старухе и вытащил у нее из кармана связку ключей. Подобрал валяющийся рядом флакончик с остатками сон-травы.
Оправившийся от болезненного удара, уродец написал углем на полу несколько слов и помахал рукой. Грэм прочел: «На столе нож, дай мне. Сожги это место и уходи, я останусь».
Панголин положил рядом с ним нож с широким лезвием. На полу было написано еще одно слово: «Спасибо».
- Тебе спасибо, - ответил Грэм. - Да благословит тебя… - он осекся. Рука со сложенными крестом пальцами зависла в воздухе.
Уродец уже не обращал на него внимания. Он схватил нож и направился к спящей старухе. Смерть приближалась к Вергине, шаркая изуродованным телом и отбивая шаги ударами ножа в деревянный пол – медленно и неотвратимо.
«Тук… Тук… Тук…»
В доме нашлось копье. К наконечнику панголин привязал все ту же желтую с зелеными горошинами тряпку и смочил сон-травой. Среди многочисленных склянок отыскал спирт в большой бутыли. В середину комнаты навалил кучу из тряпок, книг и соломы. Положил деревянную табуретку. Притащил тяжелую скамейку.
Отвлек его от приготовления кострища сдавленный хрип – уродец душил старуху.
Грэм опустил глаза и отвернулся. Несмотря на постоянно растущую ненависть к женщине, сейчас ему было жаль ее. Но все чувства меркли при мысли о той боли, которую она причинила этому несчастному существу.
Гибор сжимал пальцами белое горло, отпускал, бил ножом, снова душил и резал. И он будет до последнего вздоха кромсать тело мучительницы – мстить за свое уродство, за каждый пинок, за боль, за страдания.
Кроваво-красный мешок с криво торчащей, высушенной как рыба рукой, размахивал ножом, словно мясник, разделывая свиную тушу. Лезвие методично взлетало и врезалось в груду мяса, превращая старуху-хозяйку в большого красного головастика. Отвратительно запахло кровью и внутренностями.
Грэм облил спиртом груду хлама и поджег – комната озарилась ярким синеватым мерцанием пламени. Гибор даже не дрогнул. Открывая дверь, панголин обернулся и крикнул:
- Спасибо, добрый человек!
Уродец на мгновение замер с занесенным ножом и с удвоенной силой погрузил лезвие в кровавое месиво. Пламя поглотило его. Закипела, затрещала смола в высушенных досках, и в приоткрытую дверь вывалился клубок черного дыма.
Прохладной свежестью встретила панголина свобода. Было непонятно: сейчас утро, день или вечер, из-за низко нависших туч, полностью закрывших небо. Двор оказался таким, как и во сне. Во всяком случае, великан находился на своем месте. Он, как и раньше сидел на земле и рисовал. Грэм пригнувшись, перебежал к дому, в котором должно быть оружие и доспехи.
Входная дверь резко распахнулась, чуть не ударив в лицо. На пороге стоял волколак. Охотник отпрыгнул назад, выставив копье перед собой. Их разделяли три-четыре шага. Оба замерли.
Муталюд быстро взглянул на лабораторию, из которой уже валил густой дым.
- Твоей хозяйки больше нет, - панголин опустил копье. - Я не хочу причинять тебе вред. Ты свободен. Уходи!
Волколак сжимал рукоятку меча – ему впервые надо было принять решение самому. Привыкший к подчинению за годы, проведенные у старухи, он должен был решить сам что делать. Внутренняя борьба выражалась в неподвижном низко опущенном хвосте. Грэм медленно попятился, давая возможность муталюду спокойно выйти. Волчек зарычал и сделал шаг вперед.
Панголин осознал свою ошибку, но было уже поздно – муталюд принял его действия за слабость. Меч взвизгнул, вылетая из тесных ножен. Волколак прыгнул, увернулся от копья, выхватывая древко из рук панголина – тряпка скользнула по выступающей морде. Яростный взгляд желтых глаз! Свист клинка, разрубающего воздух! Грэм отскочил назад и помчался в сторону великана. Волчек взвыл и рванул следом.
Привлеченный шумом людоед в это время поднимался, опираясь на руку. Гонимый муталюдом, неистово размахивающим мечем, панголин прыгнул на спину великану, оттолкнулся и, изворачиваясь от лап гиганта, приземлился на ноги, кувыркнулся и побежал дальше. Волколак вовремя остановился, чуть не влетев в широкие объятия людоеда. Великан взревел – цепь натянулась струной – и замахал руками, в надежде достать муталюда. Волчек пошатнулся, тряхнул головой, но сон-трава уже сковала сознание – земля превратилась в вязкое болото, она затягивала, словно трясина. В голове зашумело. Сознание гасло с каждым вздохом. Волколак развернулся и пошел прочь от людоеда, но через несколько шагов рухнул. Приподнялся, жалобно заскулил и вновь завалился, уткнувшись мордой в песок.
Панголин неспешно прошел мимо великана и спящего муталюда в дом. Зайдя внутрь, сразу направился в кладовку. Долго не пришлось рыться в многочисленных сундуках и шкафах. Быстро переоделся в свои чешуйчатые доспехи, нашел сумку и оружие. Прихватил кое-какую еду. Выходя, обследовал спальню старухи. Внимание привлекли огромные стальные доспехи, аккуратно сложенные на комоде. О том, что они принадлежали не старухе, было понятно с первого взгляда. И вторая постель, казалось, ждала неизвестного хозяина не один день. Растоптанные тапочки пылились глубоко под кроватью. Бальдор.
Грэм вышел во двор. Представшее перед ним кровавое зрелище заставило поморщиться видавшего виды панголина. Пока он обыскивал дом, великан подтянул к себе спящего волколака, разодрал на части и съел. На залитой кровью земле валялись только одежда, меч и голова, дожидавшаяся своего часа. Обглоданные кости великан небрежно разбросал вокруг себя.
Гигант довольно рыгнул, провожая взглядом панголина, идущего к темнице с охапкой соломы. Решение уничтожить это проклятое место, пришло мгновенно и ниоткуда. Ящер все так же стоял у решетки – глаза светились желтым огнем, а на полосатых губах играла презрительная ухмылка. Рядом, слегка покачиваясь из стороны в сторону, стоял муравьиный муталюд и несколько небольших мутантов.
- Сейчас я освобожу вас, - прокричал панголин.
Никто даже не посмотрел на него. Видимо человеческий разум у этих мутантов давно растворился в животном начале.
Грэм занес в конец коридора охапку соломы и поджег – едкий серый дым столбом ударил в потолок и пополз к открытой двери. Мутанты в клетках засуетились, завизжали, как поросята. Панголин открыл ближайшую решетку и выгнал беспокойного мутанта. Тот сразу нашел выход. Следом выбежал еще один. Еще. Огонь перекинулся на солому в камерах. Щелкнул замок большой клетки муравьиного муталюда. Он неуклюже выбрался и, трясясь, заковылял к двери. Становилось трудно дышать, из глаз лились слезы, когда Грэм открыл последнюю клетку – ящер мгновенно выскочил на улицу и исчез.
