Потрёпанная дружина Петра Строгова отходила на Суломатье, другого пути ей не оставалось. Сзади неё шли конники, то и дело сновавшие назад по дороге, а затем догонявшие основные силы. Они наблюдали за дорогой, ожидая преследования. Но почему-то их никто не пытался догнать. Дружина потеряла в бою треть своего состава. Уцелевшие были уставшими и понурыми из-за проигранной битвы. Но тем не менее рядом с горечью поражения теплилась гордость, что они были единственными из тех, кто выдержал все атаки стальной лавины державной армии и не разбежался. Пётр Строгов лично не участвовал в битве, но вид у него был очень уставший и подавленный.
-- Нужно пробиваться на Белошумье, - буркнул он, сам тем не менее понимая абсурдность своей мысли. Единственный врзможный путь вёл на Суломатье.
-- Господин, - попытался успокоить князя Егор Михайлов, - мы не можем этого сделать. Не переживайте так сильно.
-- Да я знаю, что не можем! - прокричал Пётр. - Знаю! Но там моя жена и моя дочь! Там Вера и Рада. Они там, а я здесь...
-- Государь прав, - вмешался Корнил Шахов. Не смотря на личное участие в битве, он излучал силу и бодрость. Если бы не запылённый кожаный панцирь и кольчуга, хранившие на себе свежие отметины от ударов, рассечённая бровь и несколько неглубоких порезов на руках и ноге, можно было бы заключить, что воевода весь день веселился на празднике.
-- Что? - возразил Егор Михайлов. - Но мы не можем! Да и не успеем мы.
-- Вот именно! Мы не можем. А я могу, - он гордо заулыбался. Я проберусь в Белошумье и вытащу оттуда Веру с вашей дочкой. А вы пока спокойно укрепляйтесь в Суломатье. Я найду вас. И привезу вам жену.
-- Ты правда сможешь это сделать? - удивился Пётр. - А кто будет командовать дружиной?
-- Ну это же ваша дружина, - засмеялся Корнил, - вот вы и будете командовать. - Так. А мне нужна запасная лошадь, мешок сухарей и деньги. Эй, боец, - он обратился к одному из телохранителей, - давай мне свою клячу.
Тот вопросительно посмотрел на Егора Михайлова, потом на Петра. Те велели отдать. Кто-то принёс сухари. Пётр отстегнул и кинул воеводе свою монетницу. "Я привезу вашу жену, господин", - сказал тот и весело махнув рукой умчался.
Закат зелёного солнца
Утомившаяся после дневных хлопот Зима Строгова спала в своей постели. Ей снова снилось видение, которое посещало её уже много раз. Дорога в зелёном весеннем лесу. Телега, на которой она сидит рядом со своим истекающим кровью мужем. Бегущие от телеги извозчик и лекарь. Надвигающаяся масса воинов в латах и кольчугах. "Убьём его, смерть!" - переговариваются между собой воины. Она прикрывает мужа своим телом, чувствуя как метят в неё лезвия мечей и острия кавалерийских пик. Волна страха перед неминуемой гибелью подхватила её и понесла куда-то вверх. Выше, выше и выше, пока, наконец, не выбросила из глубин сна на постель.
Зима открыла глаза и в который раз с удовлетворением осознала, что это был сон. В очередной раз ей приснилось как их с раненым мужем догоняют победившие князья Вежинского содружества. Правда, если тогда она нисколько не испугалась, думая лишь о том, чтобы не пострадал Всеслав, то во снах настигающие их конники всякий раз приносили с собой леденящий кровь ужас. Зима лежала одна в своей постели. За последние полгода она привыкла к этому. Потому, что сама приревновала мужа и отказала ему в близости. И он ночевал либо тоже один, в соседней опочивальне, либо вообще в объятиях любовницы в том остроге. Может права пожилая вдова Кари Слетаева, что Зима сама отдала всё преимущество беззаконнице? Но это теперь не важно. Сегодня она проснулась одна потому, что муж её на войне. А когда он вернётся, то Зима сможет одолеть очарование той потаскушки и вернуть себе мужа. Сомнений в этом быть не может. Всё будет хорошо. Как прежде.
Зима встала с ложа и начала одеваться. Часто оставаясь наместницей во время отсутствия Всеслава, она невольно стала лучше разбираться в политических и даже военных делах. Но было многое в политике мужа, что она принять не могла. В первую очередь это была чуждая её женскому естеству жестокость, которую периодически проявлял Всеслав по отношению к врагам. И одно дело если бы это случалось на поле боя, тут уж ничего не попишешь. Там либо ты, либо тебя. Но вот расправы над побеждёнными? Зачем было казнить всех тех людей, после того, как они вернули себе Древгород? Почему он собрал разбойников, чтобы бросить их в сражение в первых рядах и всех истребить? Всеслав сам рассказал жене о задуманном. И наверняка он это исполнил.
Её троюродный брат Герман поведал сестре о том, как они с Тайной стражей похитили купчиху Ольгу. И как он убил её по приказу Всеслава. Зачем было поступать так жестоко? Зима хорошо помнила ту женщину. На поминальном пиру по Лесьяру Строгову она была подавлена горем и едва могла сдерживать рыдания. Конечно, Герман рассказал ей, что купчиха призналась в невольном убийстве бывшего государя. И в том, что подготовила заговор по свержению Всеслава. Но ведь то убийство было невольным, а заговор давно остался в прошлом. Но если купчиха Ольга действительно заслуживала смерть, то почему было не казнить её на лобном месте, с оглашением справедливого княжеского приговора? Почему нужно было бросать её тело в реку и выдавать это за преступление другого человека? К тому же во время захвата погиб охранявший Ольгу боевик. Все эти вопросы она хотела задать Всеславу. Но понимание того, что он проверяет её троюродного брата на болтливость заставило Зиму молчать. Самое главное, что Германа взяли в личную охрану и теперь у неё рядом с мужем есть свой надёжный человек. Наверняка Всеслав понимал это. Но никак не возражал. Ведь это был человек его жены, родственник а не чей-нибудь посторонний соглядник. Что внушало Зиме дополнительную уверенность в том, что она сможет одолеть свою соперницу.
Зима позвала девушку из свиты и велела ей расчесать волосы. Девица принялась крутиться с гребнем в руках вокруг своей госпожи. В свите теперь было намного больше молодых девушек, чем раньше. Ещё во время их пребывания в ссылке в остроге Яблочном, Всеслав велел набирать как можно больше девиц. На этот раз предпочтение отдавалось не только знатным. Зима лично отбирала воспитанниц, отдавая предпочтение наиболее красивым и смышлёным. Теперь в свите были девушки даже из ратных и купеческих домов. Им оказывалось покровительство, давалось воспитание и оплачивалось приданное. Таких девиц выдавали замуж за нужных людей, наиболее влиятельных и сильных семей Гужвоземья и других пределов. Непременным условием было принятие женихами элаитства и полная преданность державной власти. Помимо этого сами девицы, помня оказанное им покровительство, становясь жёнами, начинали влиять на своих мужей в интересах Древгорода.
