для Теона это знакомое животное.
— Ходят слухи, что летнийцы могут научить этих птиц говорить, словно мейстерских ворон, — продолжил Эйрик. — Как думаешь, какова она на вкус, а Теон?
— Не думаю, что он вкусен. Лучше отпусти птицу, — посоветовал Грейджой.
— Эко, нет уж. Я местных птиц на вкус ещё не пробовал, вдруг окажется вкусным? — Он ухмыльнулся, показывая наличие двух длинных передних зубов. Причины его прозвища. Но железнорождённым он являлся уважаемым и с Виктарионом давно ходит в морские походы.
— Погоди, — остановил Эйрика Теон. — Я возьму птицу себе.
Эйрик недовольно засопел, но Теон примирительно протянул руку с парой позолочённых бус. Длиннозуб осклабился и принял подношение, уступив попугая Грейджою:
— Держи ты этого клювика, но не стоит эта птица того, не стоит! — буркнул Эйрик, примеряя позолочённые бусы.
— Возможно, его можно научить разговаривать? — ухмыльнулся уже Теон, поглаживая попугая. Тот, будто чувствуя, парой длинных шагов своих когтистых лап подошёл поближе к вселенцу, опасаясь плотоядного взгляда Эйрика. Умная птица.
— Да сказки всё это, чтоб этих летнийцев кракен во все щели прополоскал, — махнул рукой он, поглядывая как на палубу завозят чернокожих невольников и заходят сопровождающие их охранники — железяне.
— Ладно, парень, пойду я, развлекусь с молодыми дурачками, может ещё чего обменяю.
Эйрик ушёл, а Теон продолжал стоять поглаживая попугая.
Мимо шли связанные невольники — избитые, лишённые дома и даже одежды. Он обвёл их равнодушным взглядом. Ни жалости, ни чувства брезгливости — ничего. За два года вид невольников стал для него обычным делом.
“Осталось вилкой себе в глаз тыкнуть и надеть чёрную повязку. Йо — хо-хо и бутылка рома!” — поиронизировал Теон, все ещё чувствуя во рту запах пепла от сожженных хижин.
Первый налёт стал показательным. Теона чуть не убили, но за этот риск Грейджой получил и награду, в виде плаща из разноцветных перьев от дяди и изогнутый кинжал с гладкой ручкой.
Вместе с этим — ещё и бусы, которые Грейджой обменял на попугая.
Не густо, но и поселение не было богатым. Обычное дикарское племя, нахватавшее парочку цивилизованных вещей от более технологически развитых собратьев из самого крупного острова — Уалано.
— Твой отец будет доволен тобой, Теон, — сказал Виктарион, поднявшийся на палубу последним в сопровождение десятка бойцов, — но больше не смей отходить от меня ни на шаг.
Грейджою оставалось только примирительно склонить голову.
* * *
Ещё несколько недель они мотались по Летним островам грабя в основном мелкие деревеньки. Теон постоянно оставался рядом с Виктарионом, державшего Грейджоя подальше от битв.
Награбив до того состояния, что трюмы были полностью заполнены, Виктарион направил свой маленький флот в пару десятков ладей и галер в сторону Вольных Городов.
Уже не для грабежа, а торговли. Торговли рабами. Путь их пролегал в Волантис, одну из наследниц Старой Валирии.
Но прежде чем они добрались до далёкого Волантиса, они остановились на недолгое время в Лисе.
Продали часть невольников и запаслись провизией наперёд. Уже несколько месяцев они находились в плавании от Пайка и запасы, даже пополняемые с налётов имели свойство кончаться.
Здешние южные моря были намного теплее, но оттого не менее опасны. Несколько раз они попадали в морские шторма, но без каких либо потерь выходили из них.
Утонувший Бог явно благоволит нам, сказал ему один из походных жрецов, отправившихся вместе с Виктарионом.
Вдалеке показались очертания огромного города — они приближались к Волантису.
Расположенный на устье реки Ройны, Волантис в своё время был обычной пограничной заставой, но теперь разросся до средневекового мегаполиса и претендует на титул наследницы Валирии.
Разделённый Длинным Мостом, монструозным строением, на две части, город мог похвастаться высокими, каменными домами с разноцветной черепицей, искусным орнаментом на стенах, бесконечными трактирами и фонтанами, половина из которых, как оказалось запущены и заросшие.
Здешние аристократы настолько высокомерны, что отделили личные кварталы высокой Чёрной Стеной и смешивались лишь меж собой. Некоторые знатные семьи ещё чтут древних богов-драконов погибшей Валирии, но многие давно уверовали в Р'глора, таинственного бога с далёкого востока.
В честь этого в Волантисе построили огромный храм, посвящённый Владыке Света. Самый огромный во всём мире.
Наверное, Волантис для валирийцев был той ещё дырой, но теперь эта дыра претендует на наследие Валирии.
Какая ирония.
— В-в-п-переди г-город! В-в-п-переди г-город! — гортанно заорал попугай. Железнорождённые лишь покосились, но ничего не сказали. Привыкли.
Теон не шутил, говоря про возможность научить говорить попугая. Когда птица сказала своё первое слово, Эйрик сильно рассмеялся.
— Говорящая птица, кишка Серого Короля мне в рот, говорящая птица, — громко рассмеялся он, и ему вторили остальные. Вороны тоже могли говорить, но больше одного слова и каркнуть не были способны, в отличие от попугая, могущего произносить целые предложения.
Войдя в порт и пришвартовавшись, Теон вступил на городскую каменную плитку. В уши сразу стал долбиться городской шум — восточных базаров, толпы и шум морского прибоя. Чайки пели свою безумную песнь, стаями кружась над сотней кораблей в порту.
Он следовал за Виктарионом и смотрел как тот общается с местными работорговцами продавая им рабов, заодно знакомясь с ними лично. Возможно, эти знакомства ему помогут сбывать товар в будущем.
Торговцы искрились иронией, тайной насмешкой в сторону Теона. Прекрасно это понимая, он был вынужден игнорировать подобное, стараясь задавать серьёзные вопросы, отчего некоторые сменили поведение на более приемлемое. Командующий эскадрой, Виктарион так и не понял что работорговцы потешались над племянником.
Детей в этом мире мало воспринимают всерьёз, даже несмотря на более быстрое ментальное взросление. Приходилось терпеть и ждать того момента, когда Теон станет вровень с братьями.
Так он и прогулял по этому городу несколько дней, но Виктарион быстро продал всех рабов, получив кругленькую сумму, взял курс домой, на Железные Острова.
Его первый морской поход оказался удачным. Он смог завоевать определённое уважение среди железнорождённых, получить свою добычу и даже обзавёлся попугаем. Неплохое начало.
Но Теон сомневался что это продлится долго. Жизнь любит преподносить неожиданные сюрпризы. Ещё полтора месяца ушло на то, чтобы вернуться обратно и все эти дни он волновался в ожидании неприятностей.
Виктарион хмурился, когда смотрел на небо — мрачное и затянутое чёрными облаками, словно отражение лица одного из сыновей Квелонна Грейджоя. Безрадостное настроение захватило капитана, несмотря
